Корона для неудачника

Да, книга ещё не закончена, но идея сформировалась, да и проблемы были с главами. В общем, представляю вам рассказ в 4 частях о первых днях правления Натрияхлоридия I. Триумф и падение, злость и раскаяние, отношения с матушкой, которая видит в тебе ходячую неудачу: всё это вы найдёте здесь. Ну и ещё целых 9 иллюстраций)))

Аннотация

Король-самодур мёртв, страна ждёт вступления на трон нового владыки. Крон-принц добр и готов исправить всё, что сотворил за время правления Кровавый монарх. Вот только день коронации становится днём его трагической гибели. На трон восходит младший принц, неудачник, от которого тут же сбегает корона.
Как заслужить доверие подданных, которым искренне желаешь помочь? Как переубедить мать и министров, которые в тебя не верят, и наконец, как поверить в самого себя? Это Натрияхлоридию I и предстоит выяснить.

Рассказ к книге «Реформа королей» (ailonve.diary.ru/p205698568.htm). Что было до основного сюжета романа.
П.С. Можно читать отдельным произведением (всё объяснено), но для более целостного восприятия мира рекомендую вначале прочитать роман.

Читать на дайри

Часть 1. Боль утраты

Часть 2. Переломить судьбу (начало)

Часть 2. Переломить судьбу (продолжение)

Часть 3. А каков цвет твоих крыльев?

Часть 4. Монарх

Читать на Лит-Эре (и если понравилось, просьба в кнопочку "нравится" ткнуть. Или будет желание - написать отзыв ^_^)

Читать на Проза.ру


...

запись создана: 27.08.2016 в 10:20

@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки

---

Корона для неудачника ч.4

ЧАСТЬ 4.
МОНАРХ

За всеми делами прошло два месяца – Нат зарабатывал увечья и такие, при которых не мог встать с постели. Наступила осень, заметно похолодало, так что пришлось даже тёплой одежды прикупить. Королевский эскорт посетил все двадцать селений, заглянул Нат и на границу, где его едва спасли от граждан соседней страны, вздумавших устроить заход на чужую территорию. Посты были достаточно укреплены, но вырядившиеся в костюмы животных гардарийцы каким-то непостижимым образом пересекли контрольно-следовую полосу с металлической сеткой и насыпями песка. В итоге один из пойманных вырвался и прокусил Нату ногу. Зашивавший рану Тризнов весело заявил, что тело короля – своего рода мемориал, по шрамам которого уже можно прочитать всю его жизнь.
И вот наконец карета подъехала к дворцу. Король, уже не чувствуя ног от усталости, не нашёл в себе сил пройтись ещё и по столице. Он решил отложить дело до следующего дня. И сейчас Тризнов его поддерживал, следя, чтобы Нат не упал.
В холле их встретил мажордом и лично помог королю снять обувь и куртку. Гвардейцы разошлись, Кочерыжкин отправился отдыхать, а один из слуг был уполномочен проводить Криворучкина в одну из свободных комнат для придворных: писарь входил в свиту монарха, и имел привилегированное положение. Врач же, церемониймейстер и король направились в покои Ната.
В одном из коридоров они и наткнулись на королеву Эрменгарду. Та, конечно же, видела новости, и на её лице застыла смесь гнева и растерянности.
- Натрияхлоридий, - не обращая внимания на сопровождающих, сердито заговорила она. – Что ты о себе возомнил? Глаза короной заплыли? Исподтишка насаждать свои порядки, не посоветовавшись! Мало того что ты мог разъярить людей, так ещё и завершить начавшуюся карьеру где-нибудь в яме, споткнувшись по своей неудачливости!
- Матушка, - король почувствовал раздражение и досадливо нахмурился. – Я знаю, что делаю.
- А я думаю, ты просто решил, как зарвавшийся мальчишка, идти против воли родителей!
Нат вспыхнул и отстранился от врача. Негодующие взгляды матери и сына пересеклись.
- Вы забыли, кто здесь король? Мне решать, что делать со страной.
Он круто развернулся и направился прочь, Тризнов поклонился и поспешил за ним. Илиштольц взглянул на Эрменгарду.
- Он справится, не волнуйтесь.
- Но он же ненадёжен… он ведь неудачник, - пробормотала женщина растерянно.
- Кто и когда это сказал? Он хрупкий, но Царос – вовсе нет. Люди пережили Филиппа I. Уж одного неудачливого, но любящего страну правителя точно оценят. Вы видели репортажи? Возможно, вся его неудачливость заключается лишь в получении травм?

Оставшись один в покоях, Нат снял ремень и, рывком расстегнув камзол, швырнул его в сторону шкафа.
«Она в меня до сих пор не верит… и никогда не любила за неудачливость!».
Руки упёрлись в столешницу.
«Если бы на моём месте был Амари, она бы гордилась. Вечно он… он… лучший!»
Взгляд упал на нарисованный его руками портрет брата, который король рассматривал перед поездкой. Просил помощи. Нат рывком схватил изображение и прижал к груди.
- Амари, как мне тебя не хватает! – Вырвалось из самого сердца.

***

Вис Кас, как и Герда III, устал ждать коронации Амари. И ушёл из своего племени на поиски безделушек и славы как раз за день до того, как вождю пришло новое приглашение. И как раз тогда, когда заболел его шестилетний братишка. Мать семейства в итоге тоже не смогла пойти на торжество, и узнала о случившемся из уст вернувшихся соплеменников.
А воин пробегал по автономии два месяца, и наконец вернулся, груженый добычей. Когда он ясным солнечным днём объявился на пороге, как всегда по-кошачьи безупречно чист, да ещё и с мешком трофеев, Мурка даже не знала, как ей реагировать. Выздоровевший Шустер с визгом кинулся разбирать подвески и игрушки – мечта каждого, кто подражает кошкам, а мальчик был самым настоящим полукотом – а женщина взяла старшего сына за руку и отвела в уголок. Там и уселись на груду подушек.
- Что такое, мама, мяу? – Воин, заметив её рассеянный вид, внимательно заглянул в лицо женщины.
Она взяла его за руку, словно сама нуждалась в поддержке.
- Вис, мяу… ты же знаешь… что коронация состоялась, мяу?
Электронное кошачье ухо мужчины дёрнулось, хвост совершил виток. Едва узнав в одном из дальних селений автономии весть о смерти крон-принца, Вис засобирался было к другу, чтобы поддержать. Однако следующая новость – что новоиспечённый король отправился в путешествие по городам и деревням Цароса – поумерила его пыл. Возможно, Нату было проще уйти с головой в работу, чем вновь бередить старые раны, общаясь с друзьями и близкими.
Вис вернулся к завоеванию игрушек, подвесок и славы. Мать мог вполне утешить и Шустер, а дело воина – сражаться и нести домой трофеи.
Амари, конечно, не был его лучшим другом, но и чужим бы его назвать язык не повернулся. Когда теряешь друзей – это всегда больно. Но Вис рос с мыслью, что если между племенами вновь вспыхнет война, то ему придётся расстаться с многими товарищами. Мурсианами, как он, как погибший в бою отец. Но Амари был обывателем, а не воином, поэтому известие сильно потрясло. Однако он совладал с собой. В этом мире можно потерять любого внезапно, и отпускать вместе с ним себя – верх глупости. И Вис, скрепя сердце, свыкся с мыслью, что больше никогда не увидит старшего друга.
- Ничего, мама, мяу… ему там хорошо, мяу. Ещё увидимся, мяу.
Мурка вздохнула и уткнулась лбом в покрытую шрамами грудь сына. Тот обхватил женщину руками.
- Отпускать больно, мяу… он… он такой хороший мальчик, мяу…
Шустер заметил, что они притихли, и, бросив мячик, подбежал.
- Мама, мяу! Ты плачешь, мяу? – Проговорил он жалобно и обнял её за предплечье. – Хочешь, я побью того, кто тебя обидел, мяу?
Мурка смахнула набежавшие слезинки и с улыбкой взъерошила рыжую шевелюру полукотёнка.
- Ты мой защитник, мяу! Всё хорошо, мяу… ох, извини, что же это я, мяу, - она поспешно встала. – Шустер, дуй за клеёнкой, мяу! Сейчас обедать будем, мяу. Пушинка мне как раз оленью ногу отдала, такой наваристый супчик получился, мяу!
Обедали они под аккомпанемент бахвальств Виса: как он намял бока лучшим воинам племён, как выносил из их жилищ трофеи – разумеется, отобрал только самые стоящие. Шустер не мог не согласиться, что вещи чудесны. Мурка слушала с интересом, гордясь старшим сыном, а тот и рад был похвастаться, зная, что этим и отвлечёт мать, и покажет братишке, каким нужно вырасти. Только самым сильным и смелым!
После обеда воин вышел из домика, намереваясь сразу бежать во дворец утешать друга. Конечно, по дороге могли пристать соплеменники – силой помериться – но Вис не собирался задерживаться. Слишком важное дело.
Но не прошёл он и пары шагов, как увидел посреди поляны собравшихся мурсиан, окруживших вождя - Киса Брыся - и… Ната.
Каким же друг теперь был! Зелёный королевский камзол, расшитый лилиями и стеблями пшеницы, подчёркивал его стать, и он казался взрослее. И общался так непринуждённо, хотя в глазах затаилась печаль.
Вис не стал ждать, когда они закончат – ишь чего, игнорировать лучшего воина племени!
- Солёный, мяу! Эй, солёный, мяу! – Завопил он, рванув вперёд.
Нат обернулся, его лицо озарилось улыбкой.
- Вис Кас!
Кис Брысь едва успел посторониться, как подлетевший воин стиснул друга в объятиях. Нат засмеялся.
- Не вздумай реветь, мяу! – Вис отстранился и грозно взглянул ему в глаза. – Я-то тебя знаю, чуть что и…
- Ну-ка повежливее, - одёрнул его друг, не менее грозно глядя в глаза.
Воин даже несколько опешил, а вокруг расхохотались.
- …мяу, - закончил фразу Вис, оглядываясь.
Нат усмехнулся и взглянул на вождя.
- Спасибо за поддержку. Вы всегда будете желанным гостем во дворце, - и, схватив друга за руку, повёл к его дому.
Вслед раздались смешки и обещания разделаться с Висом за его непочтительность. Рисовались, конечно – они бы полезли в драку просто для того, чтобы отобрать звание лучшего.
- Оболтус, - подойдя к домику, Нат взглянул на друга. – Я ведь теперь король. Хотя бы на людях веди себя почтительно.
- Для меня ты всегда Приправыч, мяу, - Вис осклабился и взъерошил его волосы.
Король вздохнул, и друзья понимающе переглянулись. Они никогда не забудут Амари, но продолжать жить стоило.
Вис вошёл первым, и с порога возвестил:
- Его Величество Соляная Глыба, мяу!
- И его друг крысоед, мяу, - не удержался Нат, входя следом.
Вис усмехнулся и пихнул друга так, что тот полетел на мягкий пол. Только ему единственному и было позволительно так обзывать воина. Другой бы уже давно висел на дереве, лишённый электронных атрибутов, а то и с ополовиненным хвостом, попадись полукот.
Шустер, радостно вскрикнув, бросился к Нату.
- Солик, мяу! Солик, мяу!
- Ваше Величество, - с улыбкой поправил Нат, приподнимаясь. – Я теперь король, Шустер. Теперь ко мне обращайся только так.
Мальчик остановился, озадаченно склонив набок ушастую голову, и поправил свои круглые очки. А потом спохватился и кинулся снимать брату обувь, после чего взялся за туфли короля. Вскоре они сидели на подушках, попивая чай из няшника – растения в виде лапки, с молочным привкусом.
- Ну как ты? – После долгого молчания спросила Мурка.
- Уже примирился… думаю, справлюсь, - Нат оторвал взгляд от чашки и посмотрел на неё. – Извините, что долго не появлялся. Тяжело было вот так… а потом дела навалились.
- Ничего, мяу, - отмахнулась женщина. - Это хорошо, что ты в порядке, мяу. Ужасно, когда люди застревают в своём горе и не могут найти в себе силы жить дальше, мяу.
- На мне Царос. Нельзя же его оставить в нищете и недовольстве. Бардак в стране, но уже хоть что-то поправил.
- Молодец, мяу, - одобрила Мурка. – Похоже, у страны наконец появился умный правитель.
Мужчина признательно кивнул.



В столице Ната встретили теплее, чем в прошлый раз. Он обходил город, спрашивая или соображая, чем помочь, что можно сделать. Людей здесь было мало, что неудивительно – кому хотелось жить под боком у Филиппа I? Он ведь был как Крэйтон и ему подобные бургомистры и старосты – чуть что, сразу подвернувшемуся человеку несдобровать. Нищие ютились в отключённых от теплосети и водоснабжения домах, и хорошо, что учреждения ещё находили возможность оплачивать необходимое. Так король дошёл до детдома, который недавно отремонтировали по настоянию Амари.
Он первым шагнул за калитку на каменную тропинку среди площадки, поросшей жухлой травой. Ветер сорвал с растущей у входа яблони листья, и те пёстрым конфетти заплясали в воздухе. Неподалёку слышались детские голоса, раздавались смех и сердитые выкрики. А потом из-за дома выскочил потёртый мяч и с размаху влетел в кусты у тропинки. Следом с хохотом выбежала девятилетка с рыжими, как огонь, коротко стрижеными волосами. Она выхватила игрушку, застрявшую в густых зарослях, и тут же резко обернулась, заметив вошедших короля и свиту. Да так и остановилась, прижимая мячик к груди. А потом её веснушчатая мордашка просияла, и девочка замахала рукой.
Нат с улыбкой шагнул к ней, и тут же запнулся. Благо, Тризнов успел перехватить его руку, и король выпрямился. Девочка покатилась со смеху.
- Катя! А где «здравствуйте»? – Пожурил Нат, приближаясь.
- Здравствуйте! А вы что, же, совсем зазнались? Про нас забыли?
- Просто было много дел, - он растрепал её вихры. – Как вы тут?
Она вздохнула и пожала плечами, невольно оглядываясь на свиту. Понятно было без слов: они так и не дождутся ещё одного благодетеля. А потом Катя схватила короля за руку и потащила за дом. Они миновали арку деревьев и вышли на широкое пространство, где играли детдомовцы возрастом от трёх до шестнадцати.
- Эй! Смотрите, кто пришёл! – Крикнула Катя.
Дети отреагировали не сразу. Кто услышал, начали останавливать товарищей. Все взгляды обратились на гостей. И повисла странная, давящая тишина.
Нат даже оторопел, непонимающе разглядывая детей, которые некогда так радостно бежали навстречу. Теперь они будто боялись. Король машинально поправил манжету тёплого камзола, и тут же бросил взгляд вниз. Королевская одежда. И сам он был похож на отца. Что удивительного, если он сейчас как никогда напоминает Кровавого короля? Он выдохнул.
- Не бойтесь. Это по-прежнему я.
- Да! – Катя энергично кивнула. – Это же наш солёный принц!
- Катя! – Строго одёрнул Нат. – Повежливее.
- Ой, ладно вам…
- Имей совесть, - король опустился на колено. – А не то… как оставлю без конфет! – И он принялся щекотать девочку.
Та взвизгнула, пытаясь отбиться, и оба расхохотались.
- Какая страшная кара! Не надо! Буду звать Ваше Величество, только перестаньте! – Вопила Катя, задыхаясь от смеха.
Дети, почувствовав, что опасности нет, медленно приблизились. Нат опустил руки, заметно притихнув, когда сердце кольнуло старой болью. Амари сюда больше не придёт.
Девочка взглянула на него и по лицу всё поняла. А потом обхватила руками за шею и заговорила в самое ухо.
- Мне так жаль, что нет Амари… но проповедник сказал, что ему там хорошо. Не переживайте. Вы тоже отличный король, правда-правда!
- И… что теперь изменится? – Спросил двенадцатилетний Колин.
- Многое. Кроме моего к вам отношения, – король подмигнул.
- А это вот… вам, - восьмилетняя Аля протянула ему куклу в зелёном костюме, с жёлтыми волосами из обрезков пряжи. На тканевом лице блестели зелёные пуговицы разного размера, к голове была приколота бумажная корона.
Нат с признательностью принял подарок. Это же Амари! У него ведь зелёные глаза…
- Спасибо. Это очень ценно.
Аля понимающе улыбнулась. А Нат вдруг понял, оглядывая детей, почему ему не так больно находиться там, где они были с братом. Дети не плакали по крон-принцу, хотя очень любили его. Но боль уже притупилась, что в Нате, что в них. И это подарило надежду, что совсем скоро удастся вернуться к прежней жизни, не плача поминутно о погибшем.
А детдомовцы вдруг как-то засуетились, стали наперебой рассказывать новости. Обученный Натом грамоте Колин привлёк к учёбе нескольких сверстников, десятилетняя Регина похвасталась, что им удалось достать гитару, и попросила у короля струны.
- Вы же научите и нас играть? – С азартом спросила она.
Король не мог отказать. Ведь радостно, что дети проявляют интерес к овладению науками! А сам он играл хорошо – в подростковом возрасте учились с братом, подражая музыкантам.
Король с детьми ещё посидели на детской площадке, разговаривая на разные темы. Ната засыпали вопросами: каково это, быть королём. Он и отвечал, что успел понять: это очень ответственно и порой интересно. А также сложно: попробуй за день решить множество задачек!
- Или выучи за день все буквы, - он улыбнулся подопечным Колина, и те восхищённо заахали.
Вскоре, однако, их идиллия была прервана: пришли нянечки, чтобы вести детей на обед.
По столице можно было ходить небольшой группой, и Нат взял из сопровождающих только Тризнова, Илиштольца и Криворучкина. Сейчас свита поднялась со скамейки неподалёку, откуда от нечего делать наблюдали за королём и детьми. А потом направились с Натом к выходу.

Решившись наняться на работу к самому королю, Криворучкин не ожидал, что тот будет настолько отличаться от предшественника и королевы Эрменгарды. Да, он ездил по городам, стремясь лично устранить всякую несправедливость. Общался с людьми, своим поведением показывая, что они ему небезразличны. Это видели царосцы.
Оказавшись в свите, Криворучкин неожиданно открыл для себя другие стороны монарха, и будто озарение снизошло: Натрияхлоридий – тоже человек. Не просто ходячая неудача вперемешку с состраданием и жаждой действий.
Крик в ночи, повторяющий имя Амари Цароского, возмущения действиями наместников или раскаяние, если допустил оплошность. Самоотречение и справедливые обвинения. И он всегда компенсировал убытки, которые кто-то нёс, если король случайно что-нибудь ломал. Из всего этого сложился полноценный портрет человека тонко чувствующего и порой неуравновешенного. Эмоции часто главенствовали, но Натрияхлоридий не был лишён рационального мышления. И старался не повторять раз совершённых ошибок.
И вот теперь дети. С ними он ожил просто невероятно! Не отмахивался ни от кого, всех выслушивал и активно поддерживал разговор. Даже не отказался мяч покидать, хоть это и закончилось вывихом кисти. Криворучкин подумал тогда, что король может стать неплохим отцом… если повезёт найти невесту. Всё же невезение порой отталкивало, и тяжёлые травмы заставляли людей волноваться за жизнь владыки. А это был тот фактор, который сдержит общее счастье Цароса. Да и какая женщина вообще выдержит рядом с таким супругом?
«Хотя и к его травмам, наверное, можно привыкнуть», - Думал писарь, шагая позади и оглядываясь.
Король отвечал на приветствия, то и дело оступался или запинался, его поддерживали Илиштольц и Тризнов. В какой-то момент Натрияхлоридий умудрился подвернуть ногу, и пришлось немного подождать, пока боль притихнет. А потом король спокойно пошёл дальше, чуть прихрамывая, и от помощи отказался – не так уж сложно было шагать. Тризнов настаивать не стал, и это дало понять, что волноваться не о чем. И всё же такое терпение было ярким контрастом в сравнении с изнеженными богачами: любой из них приказал бы себя после такого инцидента нести. Но ведь Натрияхлоридий был привычен к боли…
Они проходили мимо ряда лавок, и король уже указал, куда нужно зайти – в книжную. А потом откуда-то сбоку донёсся грохот, а следом крик:
- Осторожно!
Слышавшие это резко обернулись. Из кустов между домами вылетело что-то чёрное. Криворучкин помнил только, как прыгнул вперёд, чтобы оттолкнуть короля с дороги, но нечто, в котором он спустя миг опознал рояль, опередило его, и каким-то образом миновав Илиштольца, отшвырнуло Натрияхлоридия прямо на открывшуюся дверь лавки.
Тризнов первым подбежал к упавшему королю и бесцеремонно оттолкнул рояль обратно. Вокруг поднялся шум, бледный покупатель так и застыл на пороге. А через кусты перемахнули на дорогу два обеспокоенных грузчика.
Илиштольц и Криворучкин поспешили к врачу. Тот уже отбросил разбитые очки и профессиональными движениями прощупывал пострадавшего. По лбу короля струилась кровь, а глаза были крепко закрыты. То, что он не шевелился, заставило сердце подскочить от нехорошего предчувствия.
- М-да, - прозвучал в неожиданно навалившейся тишине голос Тризнова. – Где здесь продают недорогие гробы?

Врач своей привычкой мрачно шутить подлил масла в огонь. Покупатель со слезами на глазах рухнул на колени, один грузчик подхватил другого, который потерял сознание. Кто-то взвыл. И на улицу, где произошло несчастье, хлынул народ.
- Не может быть! Он действительно мёртв?
- Только пробудилась надежда! Как же так!
- Во дворце бы сидел!
- Ну да, и ничего не делал?
- Ох, да на кого ж ты нас покинул, корми-илец!
- Хоть оставил после себя такую память…
Несколько людей сняли шапки. Тризнов потрясённо огляделся и нервно сглотнул. Понял, что натворил.
- А ну молчать! – Прикрикнул он. – Пошутил я! Быстро экипаж сюда! Да пошевеливайтесь, не то действительно помрёт!
Вой стих, толпа пришла в движение. Тризнов взглянул на дрожащего покупателя, прижимающего к груди бумажный пакет с чем-то объёмистым внутри.
- Успокойтесь, вы не виноваты. Всего лишь маленькая неудача. Идите себе домой.
Мужчина дёрнул головой – это могло сойти за кивок – и поспешно удалился. А потом по улице прогрохотал открытый экипаж. Врач осторожно подхватил монарха и устроил на сиденье. После чего подхватил уроненную аптечку и опустился рядом с пострадавшим, а Илиштольц и Криворучкин устроились напротив.
Вознице был дан приказ ехать во дворец, а Тризнов занялся остановкой крови.

***

Возвращение сознания сопровождалось страшной слабостью. Нат с тихим стоном схватился за голову и тут же ощутил под пальцами матерчатую повязку. Левую руку крепко обхватил гипс, на подбородке ощущался пластырь. Крепко же ему досталось – ещё бы понять, от чего.
Солнечные лучи светили прямо в лицо. Прищурившись, король прикрыл глаза рукой и огляделся. Всё те же стройные ряды аккуратно заправленных кроватей, дверь в кабинет чуть приоткрыта. А потом в тишину прокрались голоса.
- Он… выживет?
Матушка. Сквозь бесстрастность пробились взволнованные нотки, и король замер, не веря, что такое возможно. Дело не могло быть в том, что Эрменгарде снова придётся взойти на престол в случае его гибели – казалось, матушка даже рада будет избавиться от того, кто мотает нервы самим своим существованием, и тем более на троне.
«Нет… показалось».
- Травмы только выглядят страшно, - пояснил Тризнов – при королеве он не шутил. – Ничего, он ещё вскочит и снова будет доставать людей своим ненужным присутствием.
В голосе послышался смешок.
- Что ж, хорошо, - бросила Эрменгарда.
Стук каблучков по полу, хлопок двери. Король кое-как сел и, чувствуя, как кружится голова, встать с кровати решился не сразу. Вдобавок, опершись на ноги, он почувствовал давящую боль в правой, которую подвернул. А вроде почти не болела.
Он был одет в свою привычную зелёную пижаму с рисунком из светлых и тёмных ромбов. Лежать в палате, да ещё и да таком неудобном месте не хотелось, и мужчина, пошатываясь, хромая и держась за спинки кроватей, добрёл до двери.
Тризнов сидел за столом, листая медицинский журнал. Трудно отыскать медика, до фанатизма увлечённого своим делом, но придворный врач был именно таким. Краем глаза заметив, что дверь палаты приоткрылась, Тризнов поднял взгляд и кровожадно улыбнулся.
- Теперь я буду вытаскивать с того света короля. Чувствую, что повысил квалификацию. В честь этого вот новую карту вам завёл, - Он кивнул на внушительный том, лежащий на углу стола.
Нат только кивнул. Не менее пухлые папки заводил на него врач, когда понял, что юный пациент неудачлив. Король, держась за стенку, подошёл и опустился на кушетку.
- Матушка тут долго была? – Голос оказался невероятно слаб.
- Нет. Спросила только, когда вы трон освободите, - врач отложил журнал.
- А я только собрался его занять, - хмыкнул Нат и потёр лоб. – Чем это меня так?
- Слышали о рояле в кустах? В вашем случае это была далеко не метафора.
Король даже усмехнулся: жизнь умела преподносить сюрпризы.
- Ложились бы вы обратно.
- Я лучше в покои пойду. Там хоть есть, чем заняться.
- Ничего, кроме книги, позволить не могу. Страна ждёт, а вы своими занятиями только оттягиваете государственные дела.
- Да уж знаю… проводите?
Врач поднялся. Он бы и без вопросов помог Нату – хотя бы из опасений, что тот снова покалечится. Так, вдвоём, они не спеша направились по коридору к покоям. И уже подходя к лестнице, король заметил движение за приоткрытой дверью Янтарной комнаты.
Матушка проводила теперь там большую часть времени. Не удержавшись, король шагнул вперёд и остановился, увидев Эрменгарду.
Отсюда была видна и часть огромной картины, висящей на стене. Нат хорошо её помнил – там были изображены они с братом, сидящие за шахматной доской. Тогда ещё счастливые, несмотря на короля-тирана под боком. В дверной проём он мог видеть только Амари, держащего старшую фигуру партии. Художник сказал, что это будет символично.
Матушка провела рукой по изображению старшего сына, и бессильно привалилась к картине. У короля дрогнуло сердце. Он ведь чувствовал себя так же! А Эрменгарда… неужели ей было так же больно? Но как можно было скрывать собственные чувства?
Вихрем пронеслись в голове воспоминания, как он кричал от боли, рыдал в подушку. Весь дворец слышал. А она оставалась холодной и бесстрастной. Но оказалось, что матушка просто заперла свою боль, не позволила ей прорваться. Бессердечие было лишь маской.
«Выходит, не показалось… неужели она могла волноваться за меня? Всю жизнь не был нужен, а теперь остались одни… из всей семьи», - последнее промелькнуло озарением.
Ведь у них не было больше родственников, кроме андарийской правительницы и её сестёр, в чью семью когда-то входила матушка. Но те никогда не приезжали, не подали весточки, что желают знаться с Платоверами. Накатила безотчётная тоска. Эрменгарде ведь было более одиноко, чем Нату. У него были друзья, а она не могла похвастаться близкими отношениями с кем бы то ни было.
«А ведь я могу её поддержать, - возникла воодушевлённая мысль. – Это не то же самое, что друзья, и я не любим, в отличие от Амари. Но я больше не буду её сторониться».
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, король шагнул вперёд, постучал в дверь. Эрменгарда быстро выпрямилась, но не обернулась.
- Кто там?
Ни следа горечи в её голосе. Нат замешкался. Не надумал ли он, что ей плохо? Но не просто так люди тянутся к изображениям погибших. И он открыл дверь.
- Матушка…
Она вскинула голову, потом спокойно обернулась.
- Вот как, ты уже очнулся.
Сердце пропустило удар. Эрменгарда смотрела так, будто они только что виделись за чаем.
«Это маска. Только маска. Ей тоже нужна поддержка… Праматерь, как бы я хотел быть таким же железным, стойко принимать удары судьбы!».
- Я хотел сказать… что всё будет хорошо. Против меня никто не взбунтуется, мне даже благодарны.
Она нахмурилась и резко ответила:
- Странно даже, как такой неудачник смог что-то сделать, не вызвав недовольства. Это всё, что ты хотел сказать?
Сердце сдавило. Снова она об этом. Не хочет подпускать. И Нат засомневался, что она когда-нибудь примет его помощь.
- Да… ну… доброго вечера.
Он ушёл с чувством разрастающейся в груди пустоты. Нат и сам не мог сказать, почему его задела неудачная, неуклюжая попытка пробиться через её барьер. Может быть, потому, что почувствовал: он мог сколько угодно завести друзей, но по-настоящему родной человек так и будет его сторониться. Из-за того, что Нат – неудачник…

***

Утро встретило короля милостиво: погода не поменялась. Привычно нашарив очки, Нат поднялся и распахнул шторы. Вместе с тусклым светом утра в комнату ворвался чуть приглушённый оконными стёклами щебет птиц.
Вчерашние сомнения и тревоги притупились, и вспомнил о матушке король уже спокойнее. Пусть он ей безразличен. Вчера она всего лишь переживала смерть Амари, а ситуация с Натом ей просто напомнила ту безысходность, которую она испытала у кабинета в тот роковой день. Да, она не примет младшего сына, но он обязан сделать хоть что-то, чтобы её подбодрить. Не хотелось, чтобы кто-то страдал так же, как он, пусть и молча.
В молитвенную комнату он вошёл в приподнятом настроении, готовясь осуществить свой план во что бы то ни стало. К тому же грела мысль, что сегодня он поставит зарвавшихся министров на место. Наконец власть в его руках, и он сам будет решать, что делать со страной. Больше ни один чиновник не посмеет творить беззаконие!
«Амари, я добьюсь, чтобы наши наработки не пропали зря. Спасибо, что поддерживал меня всю жизнь».
Мысли о брате отозвались в душе грустной теплотой. Ему не уничтожить в себе горечь потери, но ужиться с ней было возможно.
Эрменгарда несколько удивилась, когда он заявил, что прочтёт молитвы сам. И уже после обращений к Праматери они вдвоём направились в столовую.
Почувствовав в себе силы, которых был лишён в первые дни без брата, король отодвинул для матушки стул, и только потом опустился на своё место. И за завтраком предупредительно подавал ей всё, что она некогда брала сама.
Женщина была выведена из равновесия и не понимала, что происходит с сыном. Поездка сильно его изменила, он стал уверенным в себе, а теперь ещё и покровительственно брал на себя заботы о ней. Филипп I никогда не был мягок с ней, не пытался даже казаться примерным мужем и правителем. Так что сейчас она будто попала в ту сказку, о которой мечтает каждая девочка: рядом галантный кавалер, который предупреждает все её пожелания, старается угодить.
Будто душа Амари вселилась в тело брата.
«Он так похож на Амари, - её сердце сжалось от наплыва непонятных чувств. – Как это возможно, чтобы неудачник мог быть таким? Таким взрослым, умным… расположить к себе народ, чего-то достигнуть? Но ведь смог! И… он ведь мой сын. Второй, но всё-таки сын…».
Рука с ложкой дрогнула, но Эрменгарда привычно смогла взять себя в руки. Потом покосилась на Ната: не заметил ли? Но он в это время переключился на суп.
Она сама выловила фрикадельку и, чувствуя, что должна наконец что-то сказать, произнесла… и будто из себя выдавила признание. Кому она это говорила? Неужели неудачнику? Или же родному сыну?
- Натрияхлоридий. Ты… неплохо справляешься.
Нат замер – благо, ложку ко рту не поднёс, не то бы подавился! Чувствуя, как запылали щёки, он всё же взглянул на королеву.
- Благодарю.
И вдруг понял, что её одобрение ему тоже важно. Просто поддержка родного человека. Как же это было прекрасно…

***

- Значит, так. Власть сменилась, и порядки тоже. Теперь вы обязаны представлять мне правдивые отчёты. А я буду проверять, как вы работаете. Скажем, раз в месяц посещать случайный город. И если обнаружу, что вы о чём-то умолчали… от штрафа до увольнения. Я всё же сын своего отца, и могу быть крут.
Министры недоумённо переглядывались, пока монарх ставил условия. И сейчас казалось, что из-за повисшего напряжения воздух сгустился, мешая проникнуть в зал советов солнечным лучам, что делало помещение, обитое тёмным деревом, ещё мрачнее.
- А вы не подумали, куда скатите страну? Что вы вообще учудили? Людям только дай свободу, они на шею сядут и ножки свесят! Монарх якшается с подданными! Символ, недостижимый идеал – на грязных улицах! Это против правил, - Грибожуйский даже руками начал размахивать от избытка чувств.
- Улицы, - оборвал Нат. – Приведём в порядок. А король – ещё и пример для подражания. И именно монарху следует начинать с себя. Помогать бедным и слабым, ставить на место зарвавшихся чиновников. Не быть жестоким, наконец. Кто садился на шею Анри I? Кристоферу I? Именно при Филиппе I начались бунты и ропот. Он постепенно доводил страну до состояния пороховой бочки. Я её разминирую. И если вы будете этому препятствовать, отправитесь разбираться с недовольными лично, без охраны и оружия.
- Вы вздумали контролировать всю страну в одиночку? – Прогудел со своего места Спорышев.
- Пока не убедите, что вам можно доверять, буду. А многие из вас, между прочим, нахлебничают, - король шагнул вбок и начал обходить стол и собравшихся за ним по кругу. – Вот вы, Грибожуйский. Что такого культурного вы делаете? Назовите мероприятия, которые вы утвердили. Что молчите?
Министр культуры вздрогнул, будто ему на плечо опустилась не монаршья рука, а жирный паук.
- Правильно, последнее время спонсировали праздники мы с Амари. Видите ли, вас многое не устраивало, вы считали даже необходимые торжества лишней тратой денег.
Нат убрал руку и шагнул к следующему кандидату на заслуженный выговор. Министры кто пытался оправдаться, кто откровенно выговаривал, что поступал правильно.
- Филипп I бы не одобрил отчёта, и подданным пришлось ещё хуже, - поправив очки, заметил Защёлкин.
- Я не Филипп I. Так и быть, могу простить ваше поведение на первый раз. Но если моё условие не будет соблюдено – вылетите с должностей кефирками*.
Он обернулся к следующему. Бывший военный смотрел смело, и явно был готов защищать свою честь. Король не удержался от улыбки.
- А вот к вам, Фальцет, у меня нет претензий. Пожалуй, вы единственный, кто понимает важность своей роли. Не думал, что гардарийцы настолько хитры, чтобы обходить хорошо охраняемые посты. Так держать.
Фальцет встал, и они пожали руки.
- А вы не подумали, - долетел до них голос Спорышева. – Что уволите кого-то, а нового на его место не найдёте? Ваша импульсивность вкупе с неудачливостью сыграют с вами злую шутку.
- Может быть, хватит про неудачливость? – Нахмурился Нат, пристально глядя на него. - Вы не видели репортажей? Я могу осуществить свои планы. Мне верят. Никакого бунта не случится, потому что если я ошибусь, смогу всё переиграть.
- Словами люди быстро наедаются.
- А я не только говорю, но и действую. Хотите пари? К концу года я искореню нищету.
Над столом пронёсся дружный потрясённый вздох, многие скептически покачали головами.
- Разве что вы перебьёте малоимущих, - усмехнулся министр сельского хозяйства.
Нат загадочно улыбнулся.
- Посмотрим. Жду отчётов в следующем месяце. Все свободны… кроме вас, Защёлкин. Я хотел бы обсудить кое-какие финансовые вопросы.

Ближе к вечеру король собрал свиту в кабинете. Его довольный вид был многообещающим, и мужчины переглянулись.
- Благодарю за отлично проделанную работу вас всех, - Нат с широкой улыбкой опустился за стол. – Нам пришлось нелегко, но мы справились каждый со своей задачей. И в честь этого вручаю вам премию.
Ящик стола скользнул наружу. Криворучкин, Кочерыжкин, Илиштольц и Тризнов снова обменялись взглядами, и на этот раз с такими же, как у короля, довольными лицами. Наверное, стоило ожидать от Натрияхлоридия такой щедрости… но уж очень она была непривычна, исходя от правителя.
Что и говорить, Нат не шутил. Он раздал всем по пять тысяч радиек**.
- Вы заслуживаете большего, но это пока всё, что я могу вам дать. Надеюсь, наше сотрудничество продлится ещё долгие годы.
Свита горячо поблагодарила монарха. Выходя, все четверо заметили сопровождавших их гвардейцев, ждущих очереди. Нет, король определённо никого не забывал!

***

«Доброго дня, Натрияхлоридий I.
Соболезную вашей утрате, Амари прекрасный во всех отношениях человек. Да будет ему счастье в загробном мире.
Рада, что горе не затмило ваш разум, и вы достойно приняли удар судьбы. Я всегда буду вашим другом, и поддержу.
Единственное одолжение, которое вы можете мне сделать – это приехать первого числа следующего месяца на мою свадьбу.
С уважением, правительница Страны Вечного Лета Герда III».

Кое-что о свадьбах Нат знал: видел фотокарточки с торжества по поводу женитьбы отца на матушке. Но Эрменгарда тогда была куда младше Герды – всего тринадцать лет. С другой стороны, матушка изначально не претендовала на роль соправительницы, и её могли выдать замуж в любом возрасте, начиная как раз с тринадцати. Или из-за возраста и не претендовала.
Сейчас, посреди огромной площади на укрытом бархатом помосте, стояла Герда III в элегантном, облегающем белом платье, а на голове трепетал лепестками венок – он заменял фату, традиционную для Цароса. Короткие рыжие волосы легонько взмётывал ветер, щёки алели от смущения. Королева сама на себя не была похожа – где уверенная бесстрастность, где хитринка в глазах? Но в то же время чувствовалось, как она относится к жениху.
Тот казался вполне достойным своей невесты: красив, статен, с коротко обрезанными каштановыми волосами и маленькой бородкой. А ещё, что очень ценилось солнечниками, любившими лето и тепло: на его лице и руках видна была россыпь веснушек. Нат успел пообщаться с ним до церемонии, по традиции обменявшись любезностями, и первое впечатление сложилось самое положительное. Матушка как-то сокрушалась, что Герда III отказалась от кандидатуры Ната на роль мужа, и сейчас король понимал, что в итоге всё сложилось правильно. Георг был более подходящим на эту роль, да и у Цароса появилась надежда на возрождение – неудачливый, но амбициозный монарх.
Священник в традиционном чёрном меховом балахоне произносил речь о том, что сулит для страны этот союз, и люди вокруг внимали. Тишина в этом постоянно гудящем и суетном городе поражала. Отделанные стеклом высотки возвышались зеркалами под кристально чистым небом, ловили и отражали солнечные лучи. А те, дробясь, застывали бликами на дорогах, головных уборах и автомобилях, заполонивших все парковки неподалёку.
Высокопоставленных гостей было много – для них были приготовлены ряды стульев здесь же, на помосте – но среди них был лишь один правитель. Герда объяснила это просто: хорошие отношения у неё только с Натом да с Фердинандом III, чья страна Мурд находилась в другом полушарии и представляла собой едва ли не более развитую державу, чем СВЛ. С остальными отношения не сложились – ни с вечно воинствующей Романской империей на соседнем континенте, ни с маленькой, но гордой Андарией. Прочие же страны не представляли для СВЛ интереса – далеко и бесперспективно.
Фердинанд приехать не смог по каким-то важным причинам, и Герде пришлось довольствоваться только одним царственным другом. Да и Эрменгарду она приняла тепло.
Погрузившись в раздумья, Нат вздрогнул, когда необыкновенно громко прозвучало из усилителя рядом:
- Согласны ли вы, Ваше Величество, - по традиции сначала обращались к занимающему более высокое положение человеку, неважно, мужчина то или женщина. – Принять в мужья этого мужчину, делить с ним радости и горе, оберегать и хранить союз?
- Да.
Герда сияла, глядя в глаза жениха. Тот отвечал тёплой улыбкой.
- А вы, Георг Леннский, - жених являлся потомком древнего графского рода. – Согласны ли взять в жёны Её Величество, хранить ваш союз, не предавать и не обижать её?
Согласие со стороны мужчины. Священник воздел руки.
- Да будет ваш союз крепок и нерушим! Обменяйтесь кольцами.
Тут же к молодым приблизилась девочка с бархатной подушечкой, на которой блестели два золотых кругляшка. Поцелуй супругов вызвал бурю оваций, да такую, что недолго и оглохнуть. После чего, помахав подданным, молодожёны спустились к лимузину и сели в него.
Как и догадывалась матушка, коронации соправителя не было. Георг стал просто мужем королевы – Герда III предпочитала править в одиночку.

Снова встретились Нат с Гердой в холле. Молодожёны не могли оставить гостей, и самолично отвечали на поздравления и какие-то вопросы. После пожеланий счастливого брака гости направлялись в обеденный зал – туда как раз вела дорожка из лент, причудливо переплетающихся и тянущихся по стенам.
Эрменгарда как раз пожелала молодым счастья – чинно, спокойно. Ни доли зависти – а ведь её собственный брак не был счастливым. Даже удивительно, что она ни словом не обмолвилась, что дело может плохо кончиться.
- Благополучия вам и долгих совместных лет, - Нат с улыбкой пожал руку Георгу и поклонился Герде. – Счастье партнёров – моё счастье.
Королева улыбнулась своей лисьей улыбкой, но в ней вместо хитрости была лишь лучезарная радость.
- Благодарю. А нам пора за гостями.
Холл и правда опустел – не считая свиты Ната и молодожёнов. И всей компанией они направились в обеденный зал. Тут Нат и воспользовался моментом, чтобы узнать о традициях.
- Я знаком с таким правилом, когда царственные молодожёны бросают монеты подданным. У вас это себя изжило?
- Не совсем, - Герда была даже рада поделиться. – Мы тратим средства на подданных по-другому: дарим большие скидки на последние модели техники. Конечно, разница идёт предпринимателям.
- Очень передовой метод, - оживлённо отозвался Нат.
Он первым шагнул за угол, и тотчас на него навалилась темнота. Король и вскрикнуть не успел, как его обволокло что-то рыхлое и ароматное, и придавило к полу. Где-то снаружи раздались глухие восклицания, а Нат поспешно стал выкапываться из противно-податливой, сладко пахнущей массы. Снова во что-то влип!
Пальцы наткнулись на чью-то руку. Она тотчас обхватила его запястье и рывком помогла подняться. Король кое-как протёр глаза и очки, и обнаружил себя… посреди моря крема, из которого, точно камни, торчали куски развалившегося бисквита. Рядом стояли кондитеры и переглядывались. Судя по их перемазанным кремом рукам и ботинкам, именно они спасали неудачника, с которого сейчас с чавканьем опадали куски торта.
Герда прижала ладонь ко рту, в глазах затаилась смешинка. Георг только головой качал, их свита отвела взгляды. А вот Тризнов, Илиштольц и Криворучкин сделали вид, будто ничего не произошло.
Нат почувствовал, что краснеет. Мир под разводами крема на стёклах показывал, как крупно он опозорился, да ещё и подвёл хозяев. А Герда шагнула вперёд. Хрустнула под каблуком шоколадная фигурка, рука королевы в перчатке сжала руку гостя.
- Всё в порядке. А вы можете назвать меня спойлерщицей***!
Король недоумённо провёл рукой по волосам, пытаясь убрать то, что там могло запутаться.
- Я приказала изготовить два торта. Не хотелось бы ставить гостя в неловкое положение, - она подмигнула.
На душе потеплело. Он почти испортил торжество, но вместо обвинений его поддержали! Праматерь, Герда была едва не святой!
- Спасибо… пойду переоденусь, - выдавил он.
Слова благодарности, всколыхнувшей душу, никак не находились, но судя по взгляду Герды, она всё поняла.

- Уверена, что нам нужен такой партнёр? – Тихо уточнил Георг, направляясь с невестой дальше.
- Ты не представляешь, что может таиться в людях, которых не сломали жизненные трудности, - резонно заметила Герда. – Натрияхлоридий I ещё проявит себя как сильный правитель. И несмотря на его неудачливость, наше партнёрство – большая удача. Спойлерю тебе это.



***

Через месяц, получив отчёты, король вновь начал объезжать города и смотреть, как движутся дела и распределяется финансирование. Новичкам помогал разобраться, нерадивых снова ставил на место и делал последнее предупреждение: одумываются или вылетают. Но и многие его радовали своей преданностью делу.
Конечно, не все министры вняли словам короля. И как бы громко ни возмущались создатели липовых отчётов, король попросил их с мест. Жёстко так попросил, подкрепив слова гвардейцами. Оставшиеся – кристально честный Фальцет, смекалистый Защёлкин да нервный и трусоватый Грибожуйский – мысленно поздравили себя с сохранением работы.
Как следствие увольнения важных людей, у Ната прибавилось работы, но он ничуть не расстроился. Если бы нерадивые министры остались, ничего не изменилось, кроме того, что в совете заседали бездельники. А так появились места для тех, кто готов работать.
На объявления откликнулось множество кандидатов, даже было, из кого выбрать. Нат и выбирал, как умел – собеседование и испытательный срок. А там уж только время могло показать, правильный ли он сделал выбор****.

- Его Величество прямо живёт делом, - позже говорил Илиштольц. – Сразу видно, человек на своём месте.
- Таким счастливым он был только с братом… но это их общее дело, родная страна. Что удивительного? Король – супруг страны. И мне кажется, это идеальный брак.
Церемониймейстер глянул на королеву, стараясь скрыть удивление. Для неё такое признание, да ещё заслуг Натрияхлоридия, было непростым. И улыбнулся: лёд между матерью и сыном тронулся.
А Нат в это время активно втолковывал министрам, что они должны сделать сию минуту, и видя, что «старая гвардия» наконец прислушивается к его словам, не мог не чувствовать гордости за себя. Он смог даже их расшевелить. Наконец всё налаживалось.


КОНЕЦ
_________________________________________________________
*Кефирка – морская птица, похожая на чайку. Очень быстро летает.
**Валюта на ПлуМерке. Радийка равна нашему рублю, метанка – копейке.
***Спойлерю – аналог «вангую», предсказываю. Слово «Спойлеровка» стало среди плумеркцев нарицательным.
****Несколько неправильный выбор министров, но короля явно понесло.

@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки

---

Корона для неудачника ч.3

ЧАСТЬ 3.
А КАКОВ ЦВЕТ ТВОИХ КРЫЛЬЕВ?

Вопрос о найме писаря становился всё острее, и приезжая в каждое новое селение, Нат искал себе толкового помощника. У Илиштольца имелись свои заботы, Кочерыжкин и Тризнов тоже были заняты, не говоря уж о гвардейцах, и ещё одного человека заиметь было бы очень неплохо. К сожалению, мало кто спешил устроиться на работу при короле, чей предшественник проявил не лучшие для правителя качества. Вызвалась парочка зажиточных горожан, знавших письменность, но они не подошли требовательному Нату: один писал медленно, другой не умел выделять важное, пропуская ненужные отступления в обращениях людей, бургомистров и старост. Можно было поумерить аппетиты и не мучиться, стенографируя самому, но король не собирался терять время. Возникала мысль воспользоваться диктофоном, но Нату было проще работать с текстом.
Меж тем, несмотря на нежданную пиар-акцию, устроенную репортёрами, не все относились к новому королю доброжелательно, тем более что в некоторых селениях вообще не было телевизоров. Кто-то из бургомистров и старост, тем не менее, внял словам Ната из передачи, и активно помогал. Правда, и уникумы, похожие на Крэйтона, тоже встречались, а если король при них калечился, то торжествующе указывали на неудачливость, и что монарх не протянет долго, если будет так активничать.

В то утро Нат покидал очередное селение в мрачном расположении духа. Они с бургомистром крепко повздорили, и больших сил стоило не только держать себя в руках, но и заставить негодяя подчиняться. От того, чтобы вышвырнуть вздорного мужчину с места, удержала только его семья: милая барышня с двумя малолетними детьми. Они по-своему успокоили бургомистра и даже уговорили слушать короля. В общем, Нат поддался чувствам и не смог беспристрастно выгнать их всех на улицу искать новый дом и отбиваться от возмущённой толпы.
«Что со мной такое? «Помочь всем и каждому», «сделать Царос счастливее», - передразнил он сам себя. – Иногда кажется, что это два разных понятия. Ох, если этот наместник возьмётся за старое, поедет вся семья в другой город от греха подальше… надеюсь, этот мой визит не закончится плачевно».
Он мрачнел с каждой минутой и не мог остановить поток злых и пораженческих мыслей. А что-то его ждало впереди?

В городке, окутанном ароматом шиповника, его встретили с небывалым ажиотажем. И перешли сразу к делу, едва король вышел из кареты.
- Ваше Величество! Вы уж и у нас порядок наведите! Бургомистр-то городские деньги неизвестно куда переправляет, город в плачевном положении!
Нат уже заметил это – нищета и покосившиеся дома говорили яснее слов. Живо вспомнились и Крэйтон, и Ливеров, от которого Нат приехал сюда. Душу охватила ярость: ну почему люди на ответственных постах не могут иметь хоть каплю здравого смысла?
А горожане уже активно делились, что им нужно всенепременно. Выслушав и едва не взвыв от ситуации, Нат сел в карету и приказал ехать к бургомистру.
Виталий Коноплёв оказался мужчиной в цвете лет, с довольно непривлекательной внешностью. Он встретил короля почтительно, и тотчас по приказу проводил в кабинет.
- Вам бы следовало успокоиться. Может, чашечку чаю? – Наместник остановился у стола, внимательно глядя на Ната.
Тот раздражённо махнул рукой, пытаясь привести мысли в порядок. Не нужно было ничего решать сгоряча, но ситуация с тотальной нищетой по соседству с довольно приличным домом, за которым смотрела пара служанок, уж никак не располагала к пониманию собеседника.
- Давайте к делу. Мне нужна книга доходов и расходов. А также ответьте: почему город в таком плачевном состоянии?
Коноплёв полез в ящик стола.
- Финансирования практически не поступает, едва обходимся собственным производством. А оно сейчас в упадке. Я уж боялся заикаться об этом: помнил ещё, как Филипп I… что такое… - он нахмурился и задвинул ящик. Потом отошёл и начал перекапывать папки в шкафу. – Я точно помню, что клал её туда… куда ж она подевалась?
Нат опёрся о столешницу и побарабанил по ней пальцами. Молчать, когда люди голодают? Очень удобно потерять журнал, когда приехал король. Дело было не просто нечисто, оно пованивало.
А бургомистр растерянно отстранился от шкафа и взглянул на монарха.
- Простите. Кажется, она пропала.
- Удобно, да? – Нат прищурился, сверля собеседника взглядом. – А если поищу я?
- Как вам будет угодно. Но здесь её нет, - бургомистр непонимающе развёл руками.
Король так и поступил. Но среди документов искомого не обнаружилось, что только усилило подозрения.
- Коноплёв, - он рассерженно взглянул на мужчину. – Вы её даже не вели? Или спрятали? Со мной так шутить не следует! Немедленно предоставьте книгу!
- Но я клянусь, что оставил её в столе! – Воскликнул бургомистр, потрясённо отступая. – Она утеряна. Но ведь и без неё ясно, что в городе проблемы!
- Именно что проблемы, - Нат прошёл к двери и распахнул её. – Вы под арестом до выяснения всех обстоятельств. Гвардейцы!
Те стояли у дверей, и тут же ступили внутрь, когда Нат посторонился.
- Погодите! Можно же всё обсудить! – Воскликнул Коноплёв. – Это недоразумение!
- В подвал, - велел Нат, и мужчины, подхватив бургомистра под руки, потащили его прочь.
У дверей взгляды Коноплёва и короля встретились.
- Вы всё-таки похожи на своего отца, как бы себе ни льстили, - проговорил бургомистр с горечью.
- Вы тоже не идеал.
Гвардейцы и арестованный вышли, и Нат остался один. То, как на него посмотрел бургомистр, пробрало до самого сердца. Неужели преступник мог так хорошо играть?
«Отец ведь как-то установил деловые отношения с Гердой III», - подумал он и отмахнулся от царапнувшего душу нехорошего предчувствия. – Горожане лгать не станут. У этого человека явно кости припрятаны*».

Следующие несколько дней Нат посвятил разбору дел города. Ни журнала, ни больших сбережений у наместника так и не нашли, и пришлось снова выкладывать круглую сумму на нужды первой необходимости. А король уже подумывал сделать запрос на следующую выплату королевских денег пораньше.
Тогда же в особняк пришёл человек малопримечательной внешности, но очень делового вида, и предложил свои услуги писаря. Нат сразу подметил живой и цепкий взгляд соискателя, и понадеялся, что хоть этот сможет соответствовать его требованиям.
Собеседование проводилось в кабинете. Нат не рискнул расхаживать по просторному помещению, и просто уселся напротив, диктуя соискателю – Криворучкину – выдуманные тексты. Говорил и обычной речью, пересыпая её ненужными подробностями, и подражал деревенским с их просторечной манерой. И посматривал в записи.
Криворучкин оказался находкой. Он умело вычленял важное, и стенографировал с поразительной быстротой. В конце концов Нат остановил его и начал расспрашивать о прошлом.
- Мы тогда ещё зажиточными были, - соискатель сложил руки на столешнице. Ни следа волнения – знал себе цену. – Родители мне учителей наняли, и преподающий чистописание оказался виртуозом. А потом мы разорились, искать работу престижнее, чем на производстве, было некогда, да и не в нашем городе. А ездить куда-то, искать – это ж средства нужны. И я даже рад, что не забросил практику – полагаю, вам мои умения пригодятся?
- Как пройти мимо такой находки, - Нат с улыбкой протянул руку. – Вы наняты.
Так работа свалилась в полном объёме и на Криворучкина. И хоть это облегчило королю задачу, всё же множество дел не давало роздыху. И если бы не Тризнов, настоятельно отрывавший Ната от дел для сна и приёма пищи, король бы долго не протянул.
Сколько же всего нужно было рассчитать, переправить, сообразить! Что важнее – закупить оборудование или починить крыши? Денег катастрофически не хватало на всё, нужно было вычленить самое важное. А ещё закупка лекарств, которые здесь не производились. Илиштольц помогал, но основная работа легла на плечи Ната. И Тризнов уже на третий день высказал мысль, что королю даже нравится этим заниматься.
- А кому ещё доверить! – Всплеснул руками Нат. Он прямо на обеденном столе пересчитывал суммы, попутно прихлёбывая чай. – Да, мне по душе решать задачки, если вы об этом. И сейчас самая интересная – смогу ли я дать верный толчок развитию города.
- Не дайте толчок развитию болезни, которая приведёт к упадку Цароса, - оскалился врач, намекая на летальный исход.
Сидящий здесь же со всеми Криворучкин обеспокоенно взглянул на Тризнова. Он ещё не привык к его своеобразному юмору.
- Единственное, что может свести меня в могилу – это ограниченность некоторых наместников, - пробурчал Нат. – Будто не живут в своих городах! Что это – дурной пример заразителен?
- Кхм… насчёт наместников… - начал было Криворучкин.
Король хмуро взглянул на него, отрываясь от продолженных было расчётов.
- Что такое?
- Нет… ничего, - писарь уткнулся в свою чашку.
Нат не придал этому значения, вновь углубившись в вычисления.

***

Что-то грызло, на душе было неспокойно, будто он сделал что-то неправильное. Солик огляделся, но в свете бра не обнаружил ничего, что он мог разбить. Тогда не обидел ли кого снова? Недавно такая истерика случилась, когда новый учитель пинком отправил его в угол! Даже Амари не смог заступиться, потому что приказ короля – действовать жёсткими методами. А потом Солик не сдержался и нагрубил Тризнову. Но он же попросил прощения, и больше не ругался!
В дверь постучали, а затем она распахнулась, и влетел брат.
- Солик, идём скорее на урок! Влетит, если опоздаем!
Они схватились за руки и поспешили прочь, в светлый коридор. Мимо плыли формулы, и взгляд невольно зацепился за них.
«Да, высчитывать этим методом – куда проще и быстрее, чем остальными», - решил он, и тронул скобку.

Та кувыркнулась в воздухе, и в неё тотчас, как в лодочку, набились остальные цифры и знаки. Скобка поплыла прочь, а принцы влетели в учебную комнату, которая оказалась какой-то непривычной. Стены, оклеенные выцветшими полосатыми обоями, шкаф и стол посередине. Спустя миг Солик понял, что это кабинет проштрафившегося бургомистра.
Амари отпустил руку братишки и прыгнул на место хозяина. А потом хлопнул по столешнице книгой, которую нёс, и в воздух взметнулось облачко пыли. Солик забрался на стул напротив и взглянул на обложку.
- У нас сейчас история Цароса?
- Именно.
Мальчик перелистнул несколько страниц, пока Амари что-то искал в ящиках. На глаза попался портрет мужчины, и Солик решил было, что это отец. Однако рядом значилось совсем другое имя.
- «Натрияхлоридий I», - прочёл он. – Ой, это же я!
Брат охнул и, захлопнув книгу, потянул её к себе. Но Солик, заинтересованный текстом, схватился за учебник с другой стороны.
- Там про меня! Дай почитать!
- Тебе рано! Нельзя заглядывать в будущее!
- Но я только узнаю, что натворил! И как вообще буду править.
- Не сейчас, Солик. Ты ведь знаешь, что следующий правитель – Амари, а большего и не нужно.
Мальчик потрясённо распахнул глаза – до него дошло, что он пытается занять место брата.
- Ой, прости… правитель же ты, а не я…
Амари прижал к груди учебник и фыркнул.
- Вот глупый, ты же меня не понял…
Дверь распахнулась, заставив испуганно обернуться. По комнате грузно протопал отец; его глаза метали молнии. Солик инстинктивно сжался, отчего король стал казаться ещё выше, и с замиранием сердца приготовился к чему-то нехорошему, до боли и слёз. Амари же напротив, выпрямился и смело взглянул на отца.
- Солик, у него нет больше власти.
Король с рычанием сгрёб брата за шиворот и выдернул с места. Солик вскрикнул от ужаса, и отчаянно бросившись на отца, вцепился в его мантию.
- Оставь его! Оставь его! – В исступлении кричал мальчик, таща на себя тяжёлую ткань.
Та опала на пол, и Солик, не удержавшись, рухнул прямо в это бархатное озеро, багряное, будто кровь. Оно обволокло, начало затягивать куда-то вниз, вниз… а он протягивал руки, пытаясь дотянуться до брата.

- Амари!
Собственный крик ударил по слуху, вырвал из сна. Нат резко сел, и тут же костлявые руки сдавили плечи. Тяжело дыша, король вскинул глаза; тёмная пелена расходилась кругами, и в неё постепенно вливался свет. Прямо перед ним маячило скопище пятен, по которым ему едва удалось опознать врача.
- Всё хорошо... это только сон. Спокойно... всё позади.
Тризнов говорил размеренно, с ноткой участия в голосе. Ещё секунду Нат тупо смотрел на него, а потом вцепился в мужчину.
- Тризнов! Отец! Амари! Он утащил Амари!
Ужас нахлынул, затопил с головой. Что, если увиденное во сне – правда? Что, если и после смерти Филипп I будет мучить его брата?
- Тихо, тихо. Это просто кошмар. Говорил я, не стоит допоздна засиживаться. Больше никаких поблажек, не решите дела до вечера – наутро хоть заново начинайте.
Он закончил сердито, отцепляя руки короля от себя, и наклонился куда-то вниз. Потом последовали манипуляции, о которых можно было догадаться только по изменению формы цветовых пятен – наливает из флакончика в крышку. Нат запоздало сообразил, что надо бы надеть очки, и даже оглянулся, но тут в его руку легла та самая крышка.
- Пейте и досыпать. Послезавтра, если мне не изменяет память, нам снова предстоит дорога.
Растерянный, в расстроенных чувствах, король только и смог, что подчиниться. По горьковато-сладкому вкусу он определил, что это успокоительное. И уже проглотив жидкость, он хотел поделиться опасениями, как почувствовал, что сознание снова уплывает. Едва его голова коснулась подушки, как король уснул.

Утро встретило неласково, боль сдавила голову стальными тисками.
«Будет дождь. Вот точно», - обречённо подумал Нат, уже представляя, как простудится.
Тризнов бы ещё пообещал двустороннее воспаление лёгких. А врач, будто почуяв его мысли, вошёл в комнату.
- Надо же, погода провожает вас в последний путь, - хмыкнул он, протягивая севшему Нату стакан воды, в которой шипела таблетка. – Не забудьте оставить завещание.
- И мои наследники его оценят! – Король патетически воздел руку к потолку и принялся глотать лекарство.
Воспоминания, связанные с ним, уже притупились – достаточно долгое время он принимал его не из рук Амари. И всё же ассоциация подтолкнула воспоминания о сне. Король уставился на пятно стакана в руках. Филипп I… такой грозный, ему ничего не было страшно. Сможет ли загробный мир втиснуть в свои рамки такого сильного человека, лишить его преимуществ? Не найдёт ли он в себе скрытого могущества, чтобы начать и там творить беззаконие?
- Тризнов… я всё о сне думаю.
Как же хорошо, что есть рядом человек, который может тебя выслушать! Отставив стакан и надев очки, Нат в красках расписал, как в кабинет ворвался Кровавый король, и как унёс брата. Врач только головой покачал.
- Психологи назвали бы это «играми разума». Вы ведь не ясновидец, чтобы сны показывали вам реальное положение дел. Это просто переживание внутренних страхов. Возможно, даже догадок. Амари ведь сказал – у Филиппа I нет больше власти. Скорее всего, ваш вырвавшийся подсознательный страх просто помешал разговору, а Амари предупредил, чтобы вы не считали произошедшее каким-то знаком.
Нат взглянул на врача, чувствуя, как отпускает напряжение. Как легко он всё объяснил!
- Вам бы психологом быть, - король улыбнулся.
- Спасибо, такой специальности в нагрузку не хватало, - усмехнулся Тризнов. – Я поверю в то, что это наука, только если один из этих напыщенных простофиль избавит вас от невезения.
Они обменялись весёлыми взглядами, а потом король вскочил с постели.
- Ладно. Дела не…
Он поскользнулся на паркетном полу и тут же рухнул обратно на кровать. По затылку ударила стена, и Нат зажмурился.
- Это сила притяжения, - хохотнул врач, помогая ему сесть и оглядывая голову. Потом встал и направился к двери. – Пойду присмотрю вам местечко на кладбище, а вы попытайтесь убиться красиво.

Ближе к полудню прошёл дождь. В солнечных лучах заблестели лужи, воздух стал упоительно свеж, и капли воды сияли, будто алмазы, предрекая горожанам облегчение их жизни.
Нат собрал всех на площади, чтобы держать речь.
- Наконец основные проблемы решены, - начал он. – За ваш город я теперь спокоен, и сегодня же отправляюсь дальше.
Его поддержали криками одобрения, и монарх царственно кивнул. И даже сам подивился, как чувствует себя – чем не мудрый владыка? Амари бы удивился…
Король кашлянул больше для того, чтобы вернуть мысли в нужное русло, но люди притихли.
- Так вот. Город сейчас остался без бургомистра, и мне нужен человек, который сможет его заменить. Вы можете выбрать его до вечера путём голосования. Среди вас наверняка найдутся ответственные и обучаемые люди, которые способны принять груз забот о городе.
Ажиотажа это не вызвало. Горожане начали недоумённо переглядываться.
- Ваше Величество, - наконец обратился к ничего не понимающему королю рослый мужчина. – Но разве вы не будете приезжать, чтобы заниматься делами? Вы ведь сами говорили об этом, в газете же написано.
- Я смогу приехать через месяц, если не позже. У меня ведь есть другие города, к тому же государственные дела и потребность отдыхать. А за это время может понадобиться принять срочное решение, - пояснил Нат. – Всю страну одному человеку сложно контролировать, для этого и нужны наместники. Так что, кто хочет баллотироваться?
Снова переглядывания.
- Вот те раз.
- Лучше б тогда Коноплёва оставили, он хоть умеет, - пробормотал кто-то.
- Он ведь вас обирал, - удивился Нат.
Взгляды резко устремились в землю. Повисло тяжёлое молчание.
- Что… происходит? – Почувствовав неладное, спросил король.
Чувство чего-то неправильного вернулось, нахлынули образы сна и покоев.
- Ну, договаривай уж, - пихнул говоруна товарищ.
Тот вздохнул.
- Не обирал он нас… просто финансирования не хватало. Но вы ведь лучше простого наместника… ходите, интересуетесь всеми и каждым…
- А он как королева Эрменгарда, - поддержала рассказчика одна из женщин. – Вроде и пытается что-то сделать, но как-то издали… по учреждениям больше. А вот так душевно только вы и можете.
Пока они это говорили, к сердцу короля подбирался холод. Он сковал руки и ноги, горло будто стальным обручем сдавило.
Самодур. Тиран и самодур, совсем как отец! Что же он наделал! Не разобравшись, бросил человека в холодный подвал. Просто молодец, милостивый монарх!
А потом волна холода схлынула, заставив покачнуться. Нат устремил беспомощный взгляд на горожан.
- Что же вы… чем вы лучше, наговаривая на невинных?
Люди молчали, как один. Король развернулся и медленно спустился с помоста. А потом молча направился к поместью.
Его догнала свита и пошла рядом, а над площадью звенела тишина.

Через пять минут короля прорвало. Он резко всплеснул руками.
- Какой я идиот! Заигрался в доброго правителя… ценный мне урок! – Взгляд метнулся на шагавшего справа Криворучкина. – А вы что, ничего не знали?
Тот виновато отвёл глаза.
- Простите… кажется, я испугался.
- Да чего? Я не Филипп I… хоть и поступил не лучше, - Нат оступился, и его тут же поддержали.
- Мы ведь так и считали, узнав из газет о ваших похождениях, что такой король всяко лучше наместника, пусть даже и нормального.
«Охо-хо, - подумал Нат. – Ситуация усложняется. Или это я пытался её упростить, считая, что подданные не солгут. Впредь буду внимательнее».
- Расскажите о нём.
Услышав, что голос короля смягчился, Криворучкин взглянул на него.
-Что рассказывать! Работает как может, распределяет деньги по существу. Честно говорит, почему так плохо живётся. А вы прямо… явились как Праматерь с крынкой молока на голый пустырь!
Нат поджал губы, и тут же почувствовал, что куда-то проваливается. Никто глазом не успел моргнуть, как он с головой нырнул куда-то вниз!
В рот влилась холодная вода, на зубах захрустел песок. Нат рефлекторно взмахнул руками, и они тотчас ощутили шершавый камень. Ярко вспыхнуло воспоминание: летняя резиденция и речка. И он, отойдя на несколько шагов от берега, провалился в подводную яму. Тело отреагировало само, он, как птица взмахивает крыльями, оттолкнулся руками от воды и… шагнул назад. И будто даже не испугался, а ведь плавать ещё не умел.
Ната схватили за запястья и резко выдернули из воды. Миг – и он уже сидел на разбитой брусчатке, отфыркиваясь и кашляя.
- Ума не приложу, откуда здесь эта яма, - раздался над головой изумлённый возглас Криворучкина.
- Грунтовые воды, - предположил Илиштольц, как всегда, спокойно.
- Необыкновенное гостеприимство города, - хмыкнул Тризнов, помогая королю подняться. – С ваннами и бургомистром на десерт.
Нат вздохнул, собирая налипшие на лицо волосы, скрутил их в хвост и отжал.
- Идём. Нужно скорее разобраться в ситуации.

Отмылся он максимально быстро, распорядившись, чтобы и Коноплёв привёл себя в порядок, да заодно накормить его получше. После чего король поспешил в кабинет, чтобы бургомистр, как освободится, сразу же шёл туда.
И уже на месте Нат застыл, как изваяние. Шквал чувств схлынул, оставив гудеть напряжённые нервы.
Как теперь извиниться, заслужить прощение? Нат хорошо понимал, как чувствует себя Коноплёв – сам бывал в таком положении, когда наказывают ни за что. Точнее за то, за что можно пожурить и без сладкого оставить, а вместо этого почему-то запирают в классной комнате. А ведь скука – главный враг гиперактивных мальчишек, особенно таких, которые часто калечатся. Каково провести весь день со сломанной ногой без помощи?
Бургомистр тоже не был безгрешен – проворонил книгу учёта! Но в любом случае королю стоило разобраться обстоятельно, а не налетать как сыч на мышку. Нат тяжело вздохнул и буквально упал на стул.
Хруст дерева совпал со стуком в дверь, и приглашением войти послужил грохот тела об пол. Дверь распахнулась, и на пороге возник взволнованный гвардеец. Из-за его спины выглядывали товарищ и Коноплёв.
Нат едва подавил стон – всё же ощутимо ударился копчиком – и махнул рукой, мол, всё в порядке.
- Оставьте… нас с бургомистром… наедине.
Голос сорвался, но король мужественно встал, превозмогая боль. Она пройдёт, а позориться второй раз не хотелось. Коноплёва пропустили, и дверь закрылась за его спиной. Мужчина так и остановился, заложив руки за спину и холодно глядя на короля. Но тот и так понимал, что начинать придётся ему.
- Я не разобрался, оправдываться не буду. Глупо было рассматривать одну сторону проблемы, позабыв о другой, - король буквально силой удержал себя, чтобы не опустить взгляд. – Простите меня.
Бургомистр смотрел по-прежнему пристально, только бровь поднял.
- Король извиняется перед вассалом… это ново.
- Дело не в титулах, а в нормальном человеческом отношении, - Нат хотел прислониться к столу, но побоялся и его развалить. – Я понимаю, что доставил вам неприятности своим поспешным решением, и готов компенсировать моральный ущерб. Боюсь, это всё, что я могу. Разве что обещать, что впредь не буду столь поспешен в выводах.
Коноплёв смерил его изучающим взглядом, но с места не сдвинулся.
- Компенсация, значит?
- Что угодно, - кивнул Нат. – Если это не уронит честь короля.
- Только вы сами можете её уронить, - мужчина покачал головой и, обойдя стол, остановился. Нат обернулся, ожидая решения и ещё стыдясь своего поступка. – Что ж… надеюсь, вы умеете держать слово. А насчёт компенсации… мне нужны средства, чтобы помочь городу развиваться, вытащить его из нищеты. Это всё.
Нат был приятно удивлён.
- Я уже выложил приличную сумму на первое время, рассчитал наиболее необходимые сейчас затраты. И разобравшись с делами в столице, увеличу финансирование города, - и вдруг улыбнулся, озарённый воспоминанием. – Вы и правда, как говорят горожане, будто королева-мать? Помогаете сверху?
- Лучше так, чем если бы меня называли вторым Натрияхлоридием и носили на руках, не давая покоя, - хмыкнул Коноплёв.
- Так и носят, потому что ходить не могу, - рассмеялся Нат и увидел на лице собеседника весёлую улыбку.
Лёд тронулся.

- Интереснее пообщаться с вышестоящим, увидеть в нём такого же человека. Не то что писать и ждать ответа.
Король и бургомистр уже час сидели в кабинете, и Нат рассказывал о проделанной работе. Разговор зашёл о произошедшем инциденте, и король снова озадачился. Надо же, какое единодушие проявили горожане! И ведь явно спланировали всё.
- Перетягиваю внимание, - Нат задумчиво кивнул. – Но по-другому я не могу. Нужно лично всё увидеть, узнать. Министры уже показали, что им доверять нельзя.
- Вы всё правильно делаете. По крайней мере, кому-то от вашего похода станет лучше. Удивительно, что у нас такой деятельный и неравнодушный правитель.
Нат побарабанил пальцами по столешнице.
- Кстати о неравнодушии. Как вы умудрились потерять книгу учёта?
- В том-то и проблема, что она будто испарилась, - удивлённо пожал плечами Коноплёв.
- То есть вы не могли её никуда унести.
- Её место строго в кабинете.
Король огляделся, мозг пронзила нехорошая догадка. Если горожане так единодушно подставили наместника…
- А часто… здесь прибираются?
- Раз в сутки, - бургомистр подозрительно глянул на Ната. – Вы что, думаете, её украли служанки? Не слишком ли много беспочвенных обвинений?
- Поспешных выводов делать не буду, но… надо проверить. Вот что, - Нат встал со стула, который принесли взамен сломанного. – Мне нужно поговорить с прислугой. А вам бы пока погулять.
- Может быть, решим вместе?
Король обернулся и наткнулся на недоверчивый взгляд. Что ж, промах ему не забудут.
- Тогда можете поприсутствовать… за дверью. И не волнуйтесь, я не собираюсь дважды повторять одну и ту же ошибку.
Предложение бургомистра устроило. Нат отправился в гостиную, велев позвать туда служанок, а Коноплёв должен был наведаться к ним чуть позже.

Прислугу король периодически видел: две девушки не старше тридцати, одеты опрятно, как полагается в богатом доме. Действовали быстро и аккуратно: накрыть на стол, позвать к обеду, поправить покосившуюся картину. Ничего особенного, таких и во дворце было полно. Одна, скромная блондинка Валерия, в первый день на вопросы о бургомистре только робко лепетала, что платит мало, да спешила уйти. Вторая – рыжая и довольно смелая Лиза – наоборот, в красках расписала, какой Коноплёв жмот, как роскошествует на деньги горожан. А работают они с подругой здесь, потому что хоть в тепле и красоте.
Сейчас, войдя в гостиную, обе сделали книксен, а Нат тотчас приступил к расспросам.
- Полагаю, вам интересно, почему я смилостивился над бургомистром?
А они-то уж, конечно, знали о том, что Коноплёва выпустили на свободу – кто ещё его обхаживал, набирая ванну да готовя приличный обед.
- Потому, что вы добрый правитель, - не преминула польстить Лиза. – Что же будет с ним теперь?
- А вы что думаете?
- Отвезёте в дворцовую темницу, где ему самое место.
При этих словах Валерия потупилась и как-то побледнела.
- А может… просто сместить с должности? – Пробормотала она жалобно.
- Темница… вы круты, Елизавета, - даже удивился Нат. – Полагаете, его место займу я?
- Кто же ещё! Уж вы-то наверняка с оплатой не обидите! К чему нам всякие бургомистры, да ещё такие, которые впали в немилость Вашего Величества, - рьяно заговорила девушка. Подруга посматривала на неё с тревогой. – Понимаю, вы не постоянно будете проводить здесь время. Но так мы поддержим особняк в порядке, чтобы вам было, где остановиться при следующих визитах.
- Гм, - Нат сцепил руки за спиной, оглядывая служанок. – Но я намерен посадить на это место если не Коноплёва, то его замену.
Девушки переглянулись.
- А вам не нужна горничная или помощница где-нибудь во дворце? – Уточнила Лиза.
- Штат набран, - монарх задумчиво приложил палец к подбородку. – Но я мог бы подумать о вашей карьере, если вы исполните одно поручение.
Вот он и подвёл разговор к главному. Наверное, глупо подозревать людей, не имея на руках улик. Может быть, они плохо искали книгу. Но Нат уже переступил черту, за которой ещё можно было вернуться к началу и всё переиграть. Да и другого пути он не видел. Стоило сыграть с тем, что было на руках.
- Конечно, - заинтересованно отозвалась Лиза, и даже Валерия оживилась.
- Пропала книга учёта доходов и расходов. А она сейчас мне нужна. Кто найдёт, того повышу в должности.
- Всего-то? – Радостно улыбнулась Валерия. – Сейчас поищем!
Девушки снова сделали книксен и поспешили выйти. Король шагнул следом и взглянул им вслед.
- Проследите за ними, потом расскажете, что они делали.
Гвардейцы у дверей тотчас направились за служанками.
- И это ваш план? – Раздался позади голос бургомистра.
Мужчина вышел из бокового коридора.
- Так мы можем вывести потенциальную воровку на чистую воду. А если никто не крал… значит, просто найдут книгу. Может, вы всё-таки запамятовали о месте пребывания этой важной вещи.
- И что тогда? Как вы собираетесь устроить карьерный рост?
- Одна станет экономкой. Думаю, вскоре у вас будет достаточно средств, чтобы повысить глазастой девушке зарплату.
Коноплёв покачал головой.
- Ваша эксцентричность вам может дорого обойтись.
- О чём речь, если я сам дорого обхожусь?

Вскоре вернулся один из гвардейцев, и бургомистр поспешил отойти.
- Елизавета спустилась в спальню для прислуги. Сейчас направляется сюда с какой-то тетрадью.
Нат и выглянувший из-за угла бургомистр переглянулись, Коноплёв помрачнел. А король развернулся и зашёл в гостиную, куда через несколько минут постучали.
- М… да, войдите, - откликнулся он, глядя в окно, на занимающихся своими делами горожан. Сколько же всего случилось с момента его прибытия! И здесь есть нечистые на руку люди, только он не сразу такого человека вычислил. Что ж, отплатит бургомистру за беспокойство, избавив от коварной служанки. Или просто преподаст ей урок.
- Я нашла, Ваше Величество.
Нат обернулся. Лиза была явно довольна проделанной работой, и даже шагнула к нему, чтобы отдать большую, пухлую тетрадь. Король принял книгу и полистал.
Коноплёв не обманул. Вот и финансы, которые расходились в количествах, недостаточных для города. Винить матушку не стоило – она же не разбирала дела каждого города, да и наместники не приезжали – то ли побаивались такого же приёма, как при Кровавом короле, то ли хотели восстановить всё своими силами. Всё осталось, как при Филиппе I, разве что без тирана во главе государства. Но жестокостей и в городах было достаточно.
- Быстрая работа, - Нат взглянул на сияющее горделивой улыбкой лицо Лизы. – А скажите, пожалуйста… что она делала в вашей комнате?
Улыбка как-то поблёкла.
- Простите, Ваше Величество?
- Думаете, я не знаю, откуда вы это принесли? – Король захлопнул книгу. – Вы решили помочь городу по-своему, верно? Подставить бургомистра, чтобы главенство занял я.
Девушка побледнела.
- Но я не буду вечно рядом. Наместником здесь останется Коноплёв, потому что я убедился – он не заслуживает нареканий. Да, вам приходилось тяжело, но лишь из-за реформ Филиппа I. Я приду и снова уйду, а вам жить с тем, кого вы подставили.
На широко распахнутых глаза Лизы заблестели слёзы. Она отступила.
- П… простите… я…
Нат смотрел на неё, но не сердито, как планировал. Вместо злости он чувствовал усталость. Горожане - как дети малые, липнущие к фокуснику в ожидании немыслимых чудес.
- Мы… так надеялись…
- Так, что вы даже не раскаиваетесь в содеянном?
Лиза нахмурилась и смахнула влагу с ресниц.
- Может, оно того стоило.
Король покачал головой и позвал:
- Коноплёв!
Служанка резко обернулась, когда дверь открылась и вошёл бургомистр. На его лице застыло потрясение.
- Лиза!
Девушка ответила ему гордым взглядом. Нат посмотрел на одну, на другого – и вышел. Им стоило самим разобраться.

***

Провожали королевский эскорт всем городом во главе с бургомистром. Нат, помахав из окна, воодушевлённо развернул карту: какая же следующая остановка, кому ещё он может помочь?
На прочерченном им маршруте следующей значилась деревенька с говорящим названием: «Нижняя Спойлеровка». Верхняя следовала за ней.
Король оживился.
- Это же селение, где живут сплошь предсказатели! Надо было с него начинать… интересно, подтвердят ли они мои догадки, что я смогу помочь Царосу?
Тризнов, Илиштольц, Кочерыжкин и Криворучкин переглянулись.
- Поаккуратнее, Ваше Величество, - сказал церемониймейстер. – Это не просто предсказатели. Они так вам наспойлерят, что рады не будете.
Нат покосился на него, недоумевая: неужели селяне предрекают только плохое? Стало немного не по себе.
«Но они правдиво читают будущее, - вспомнил он рассказы об этом местечке. – Если в моей жизни будет что-то плохое… потерплю такое предсказание. Слишком важен ответ на мой главный вопрос».
Деревня оказалась недалеко, и уже через час впереди показалась деревянная табличка на двух столбах. На ней было вырезано: «Нижняя Спойлеровка», а в углу красовался отпечаток ладони. Когда карета подъехала ближе, Нат смог разобрать мелкий текст под ним: «мы знаем!».
На главной дороге, начинающейся за широко распахнутыми воротами, встречала гостей целая делегация: видимо, они знали и то, что король приедет именно сейчас. Кучер даже остановил карету, не решаясь ехать дальше, а Нат, воспользовавшись этим, с любопытством шагнул из кареты.
- Добро пожаловать! – Грянул дружный хор.
Взгляд короля зацепился за носилки, которые держал массивный детина в переднике, и за стоящего рядом необыкновенно довольного врача. Стало как-то не по себе.
- Ммм, как интересно, - заметил Тризнов, выходя следом. – Как думаете, они уже что-то предрекают?
- Может, на всякий случай… носилки? – Предположил король и огляделся.
А потом шагнул к людям.
- Здравствуйте. Я пришёл…
Скрип позади заставил резко обернуться. Что-то с силой ударило по голове, и мир затопила темнота.

- Так это-то. Знамо дело, крепко стояло, - говорил кто-то неподалёку. – Только вот невезение-то злую шутку сыграло, о как.
Скептический смешок Тризнова.
- А вот, кстати, Его Величество-то и очнуться изволили. Уже минуту слушают да пытаются в себя прийти.
- Как удобно, - оживился врач.
Шаги. Нат приоткрыл глаза и тут только почувствовал пульсирующую головную боль. Над ним склонился Тризнов.
- Как указатель, по вкусу ли пришёлся?
Король принял протянутые очки и, надев, бросил взгляд по сторонам. Довольно уютная комната, бревенчатые стены украшены коврами. Здесь стояли лавки и большой стол, накрытый белой скатертью, и за ним восседал благообразный старец с длинной седой бородой и по-лисьи хитрыми глазами. Из углов подкрадывалась темнота, но боязливо замирала, не решаясь дотронуться до горящей лучины на подоконнике. За окном царила ночь.
- Изумительно, но добавки не надо, - пробормотал Нат и хотел было сесть, но старец только рукой махнул.
- Вы лежите-лежите, насидитеся ещё. Я вот дед Феофан, староста деревеньки. А зачем вы приехали, не знают разве что кошки. На житьё мы не жалуемся, а почему – узнаете завтра.
Нат широко зевнул, прикрывая рот ладонью. Лучина потухла, комната погрузилась во мрак. Король ещё хотел что-то спросить или попытаться сесть, но понял, что лучше уж сразу и отдохнуть. Впереди ждало что-то интересное.

Солнце ворвалось в дом яркой волной света, заблестела скатерть, и ковры засияли яркими красками. Заорали с улицы петухи, несколько собак подняли лай, и в общую песню вплелись мычание коров и блеянье коз. А вот и крики людей, подгоняющих скотину или перекрикивающихся.
- Мань, а у тебя сегодня лепёшки к обеду!
- Да ты что! А ты суп вздумала варить!
- Да уймитесь вы, крикуши! Пока суд да дело, у Федота крот сбежит!
- Так вон, уже силки на него ставит!
Нат приподнялся с подушек на полу, куда свалился. Очень предусмотрительно было со стороны деда Феофана положить что-то мягкое. А потом услышал шаги и, поспешно взяв очки со стула рядом, надел их.
Дверь открылась, и вошла румяная толстушка с подносом.
- Доброго утречка, Ваше Величество. Поднимайтеся, вот и завтрак поспел. А потом уж мой муженёк вас по деревне поводит.
Поднос стукнул по столу, и по комнате распространился запах наваристой мясной похлёбки.
- Это ваш повар расстарался, мы всё понимаем и не предлагаем свою помощь. Только это, - она подмигнула так и оставшемуся сидеть мужчине. – Вы сегодня руку себе сломаете, в три пополудни.
Король изумлённо распахнул глаза, а толстушка, расхохотавшись, совсем по-девчоночьи выскочила за дверь. Нат снова остался один, окружённый звуками деревни и чувствуя аромат завтрака.
Итак, он получил первое предсказание, и оно уже ему не понравилось. Илиштольц был прав, стоило быть осторожнее. Король поднялся и, бросив сползшее одеяло обратно на кровать, пошёл к стулу, на спинке которого висела его одежда. Застегнув рубашку и натягивая брюки, король соображал, какие вопросы следует задать знающему человеку.
«Ну во-первых, не будет ли моё правление плачевным. Во-вторых… гм… надо ещё спросить о некоторых личностях, которые главенствуют в городах и сёлах. Вдруг я оставил на постах тех, кто априори не справится с ответственностью? По каким критериям их вообще избирали? Были они изначально готовы к своей работе, а потом избаловались? Большинство вступили на должности при отце, а тот мог как угодно выбирать. И… существует ли загробный мир. Всё ли там так, как говорят священники?».
Его кольнула тоска. Иногда он переставал верить в загробную жизнь, и тогда всё казалось тщетным. Малодушие это или истощённость внутренних сил – он не мог понять.
После завтрака - король ел и любовался весёлой и простой деревенской жизнью, где, казалось, не было места унынию и скуке – Нат спустился по деревянной лестнице на первый этаж. Свита уже собралась там, и дед Феофан при виде короля заулыбался.
- Утречко доброе. Спалось, я смотрю, хорошо, ну вот и чудно. И да, - остановил он открывшего было рот Ната. – Правление, как же. А что, неужто не видите, каково ваше правление? Ну вот и не о чем больше говорить.
- Но…
- Идёмте-идёмте. Ах да, вы о крылечко споткнётесь.
Поняв, что дед сейчас возбуждён и не станет его слушать, король вздохнул и последовал за старостой.
Перед крыльцом собралась толпа. Все с сияющими глазами, и было прямо видно, как у них языки чешутся что-то поведать. И едва дед Феофан и гости вышли, как им на головы посыпалось:
- О, медику-то королевскому скоро большая честь выпадет!
- А вот ты! Конопаткин! – обратились к одному из гвардейцев. – У тебя ж сын!
Гвардеец как-то дёрнулся: он явно этого не ожидал. Возможно, даже жена ещё не знала, что беременна.
- А Илиштольц-то! Геройски как поступит на границе! Хоть медаль присваивай!
Нат заслушался и споткнулся на ровном месте, но его поддержали. Так он со свитой и направился вперёд под восклицания спойлеровцев. Нату хотелось, чтобы они сказали что-нибудь про его будущее и будущее страны… но они выдали ему только ворох предсказаний, когда и где он получит очередные травмы. Король постарался запомнить, чтобы избежать этого.
Постепенно люди разошлись, и удалось наконец взглянуть на жизнь деревни. И было, чему удивиться! Наряду с привычной деревенской жизнью, которой он успел навидаться в нескольких селениях ранее, творилось не поддающееся разуму. И дело было не только в том, что спойлеровцы ради развлечения предсказывали друг другу события.
Началось всё с того, что с одного участка на них залаяли вполне по-человечески. Обернувшись, Нат охнул: на цепи у высокой будки сидел гражданин Гардарии. Как обычно, одетый в костюм животного, и в данный момент – собаки, которой и подражал.
Гардарийцы были или невменяемыми, или слегка не в себе – но их страну можно было назвать огромной психбольницей. По крайней мере, границу регулярно пересекали именно такие вот ряженые. Королю доводилось сталкиваться с ними и в столице, но это было редкостью, да и гардарийцев быстро ловила стража. Проблема же такого соседства заключалась в том, что они наряду с эксцентричностью страдали клептоманией: воровали всё, что плохо лежит или растёт. Фермеры даже навострились их оглушать с одного удара – после чего вредитель передавался в тюрьму.
Однако здесь гардарийца просто взяли и использовали!
- Гав, я говорю! Гав-гав-гав! А ну брысь от ворот! Рррыыы! – Распалялся вредитель.
Потом притих и начал грызть цепь, попутно пытаясь выдрать её из будки.
- Не, этот до следующей недели не сбежит, - поделился сидящий на заборе по соседству мальчишка. – Аграил цепь на совесть приделал.
Он явно наслаждался вниманием приезжих. Ещё бы – вот уж кто ничего о будущем не знает!
Все последовали дальше, и вскоре увидели человека, переодетого кротом. Тот копал яму с остервенением, словно желая удрать, а рядом стоял селянин и держал его за поводок.
- Давай, трудись. Поводок-то не лопнет, не надейся. Ещё пару колодцев выроешь, прежде чем отпустим. Потом в ловушке в лесу несколько дней проторчишь, а как же.
Нат только удивлённо покачал головой. Спойлеровцы устроились просто замечательно, учитывая, что под боком находился Кровавый тиран. Но чего б им волноваться, если они знали всё? Можно успеть себя обезопасить, если беда подкрадётся.

Вернулся король после обеда со сломанной рукой и синяком на скуле – пророчества точно сбылись, как бы он ни старался уберечься. Потом подали кашу с грибами, и Нат снова попытался расспросить о важных для него вещах.
- Иии, да у многих бывают эти сомнения! – Заулыбался дед Феофан. - Не извольте волноваться – летописи сама Первородная составляет, а она-то врать про загробную жизнь не станет.
- Но что ждёт Царос? Кончатся ли беды, или я зря всё это затеял?
Спросил – и сам вдруг понял, что до сих пор сомневается в своём решении. Ему было интересно ездить по селениям, он хотел помочь. Но воспоминания о собственных неудачах то и дело грызли.
- О, большие беды.
Нат вскинул глаза и наткнулся на хитрую улыбку.
- И большая радость. Это же жизнь, Ваше Величество. Здесь всё идёт своим чередом. А как же. Вот вы покалечились – а потом случилось что-то радостное. Так же и здесь, как думаете?
- То есть, прямого ответа вы не дадите, - озарило короля. – Да вы же просто развлекаетесь, сообщая неважные мелочи, а важное оставляете сюрпризом!
- Я знал, что вы это скажете.
Нат невольно улыбнулся, в то же время понимая, что принимать верные решения и делать ошибки он будет вслепую.
«А точнее, опираясь на свой опыт и имеющиеся факты, – сообразил он и покосился на церемониймейстера. – Илиштольц правильно сказал, мне предстоит путь борьбы, и это только мой путь. Никто его передо мной не расчистит. Вот и Амари в моём сне не дал прочесть будущее».
Он вздохнул. Что ж, оставалось продолжать то, что начал. В конце концов, понял король, он ничего другого бы не выбрал.

__________________________________________________________
*Аналог «рыльце в пушку».

@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки

---

Корона для неудачника ч.2 (продолжение)

ЧАСТЬ 2.
ПЕРЕЛОМИТЬ СУДЬБУ
(продолжение)

Следующий город был побольше. И въезжая на странно пустынные улицы, король со свитой услышали невдалеке грозный голос, вещавший о чём-то. Вот зашумела толпа, голоса вновь стихли. Велев остановить карету, Нат было снова выскочил первым, но его опередил Тризнов. Он подал руку королю, а уже за монархом выбрались Илиштольц и Кочерыжкин.
- Агитация, - сообразил церемониймейстер.
- Хватит это терпеть! – Доносилось откуда-то сбоку. – Прямо сейчас выдвинем бургомистру ультиматум! Сколько можно?
Гвардейцы спешились и направились за Натом и свитой. Миновав пару домов, они вышли на площадь, где собралась толпа горожан – все серьёзные, кто-то смотрел с откровенной злобой. Агитатор – высокий молодой мужчина – стоял на перилах фонтана боком к улице, по которой прошли монарх с сопровождающими, и не заметил гостей. Да и люди были поглощены речью.
- Не вздумайте отступить, как в прошлый раз! От нашей решимости зависит будущее! Зарвавшееся правительство – мёртвое правительство!
Нат обвёл взглядом горожан. Они не были похожи на людей из предыдущего селения, одеты добротно, да и строения, как показалось, в порядке. Но ведь что-то же их довело до бунта.
Взгляд задержался на девчонке лет двенадцати, в потрёпанных юбке и кофте. Она, быстро оглядевшись, осторожно протянула худенькие ручонки к поясному кошелю упитанного мужчины. Блеснул нож – и кошель моментально исчез в кармане воровки.
Вряд ли кто-то мог спокойно пройти мимо такого вопиющего безобразия. Вот и король, резко шагнув вперёд, сгрёб девочку за ворот. Та вздрогнула и вскинула на него полный ужаса взгляд, который тотчас стал спокоен.
- Что… такое, дядя?
- Надо поговорить.
Не устраивать же скандал среди недружелюбно настроенных людей! Мужчина подтолкнул воровку в сторону, и тут же рядом раздался возглас:
- Да это же король!
Все заоглядывались, агитатор тоже не остался безучастен.
- А, Ваше Величество! Что же вы подкрадываетесь, аки тать? Смотрите, кого в темницу кинуть?
Нат был моментально окружён, свиту оттеснили в сторону. Девочка испуганно заозиралась.
- А я видел, как эта сопля кошель у тебя украла, Котовский! Так-то вы решили теперь нас обирать, Ваше Величество? Открыто слишком страшно, пошлём попрошаек кошели срезать?
Девочка дёрнулась прочь, но Нат удержал, да и плотная толпа бы её уже не выпустила. Поняв, что произошло, ограбленный с воплями начал ломиться вперёд.
- А ну прекратить! – Выкрикнул один из гвардейцев, вскидывая алебарду. – Так-то вы обращаетесь с Его Величеством!
Толпа зашумела, и Нат вскинул свободную руку.
- Тихо! Дайте сказать!
Но ворчание и возмущённые выкрики не утихали. Пришлось повторить.
- Я пришёл с миром! Выслушайте сначала, а потом делайте выводы!
Но куда там! Возмущение не утихало, несколько рук потянулись к монарху.
- Давайте, рубите! Авось короля сразу убьёте. Он же, говорят, неудачник! То-то прилетит!
- Дрянная девчонка! Верни кошель!
Воровка взвизгнула и вцепилась в короля. Тот прижал её к себе. Отступать было некуда. Вот его ухватили за рукав, кто-то рванул девочку за плечи, а свиту оттесняли всё дальше. Великан повар не выдержал и с рычанием начал пробиваться к монарху, бесцеремонно расшвыривая людей. Кому-то досталось черенком гвардейской алебарды. Болезненные стоны только обозлили людей.
И в этот момент раздался оклик агитатора.
- Так, довольно. Подведите короля сюда.
От Ната отцепились, толкнули в спину. Воровка всё так же держалась за него, испуганно оглядываясь. Король споткнулся, но ему не дали упасть, грубо схватив за руки и поставив прямо. Взгляд, брошенный за спину, наткнулся на повара. Тот хмурился, с тревогой глядя на происходящее и готовый броситься в драку.
Было страшно. Пришёл с миром, а уедет – если вообще удастся вырваться – оставив ещё более озлобленных людей. А ведь матушка предупреждала, чтобы был осторожнее. Заработал же проблем! И ведь эти люди не боялись мести Эрменгарды – видимо, совсем отчаялись.
Взгляд короля встретился со взглядом агитатора. Заметно было, что он и король одного возраста, хоть агитатор и носил аккуратную бородку. А потом Нат увидел в глазах мужчины затаённый страх и отчаянную решимость. Совсем как ребёнок, брошенный на улицы выживать. И… король улыбнулся. Лицо агитатора потрясённо вытянулось, и он, пристально глядя на Ната, сошёл с бортика. На его место поднялись король с воровкой – она боялась остаться в толпе, да и мужчина бы не позволил ей потеряться.
- И что вы хотели сказать?
Вопрос агитатора заставил толпу умолкнуть. Люди выжидающе уставились на Ната. Король поднял руки, уже не держа девочку – та сама не разжимала пальцев, впившихся в камзол.
- Поговорим спокойно. Я пришёл не карать, а помогать.
- Ну да! С чего бы? – Выкрикнул кто-то.
- В отличие от предшественника, я понимаю, что значит король. Филипп I вёл себя недопустимо, ещё и наместников разбаловал. Одного такого я вчера поставил на место, а у вас, как я понял, та же проблема.
- А разве не вы за этим стоите? Налоги идут в казну! – Вмешался агитатор.
- Я едва взошёл на престол. Понимаю, они непомерно высоки – я это исправлю. Вас только это волнует?
Среди толпы он неожиданно заметил направленный на него объектив телекамеры.
- Да ему чуть что не понравится – сразу в тюрьму! Не разбираясь! Он параноик какой-то!
- А преступники по улице бродят, пока честный народ за справедливые возмущения в темнице сидит! Верните моего мужа! И девчонку на его место!
- Да, чего вы её выгораживаете?
Нат снова поднял руки.
- Я не собираюсь судить не разобравшись, как, по вашим словам, делает наместник. Для начала… кого обокрали?
Вперёд пропустили толстяка. Нат кивнул воровке.
- Верни кошель.
Та вскинула на него несчастные глаза и жалобно засопела. Но, наткнувшись на строгий взгляд, шмыгнула носом и вытащила кошель из кармана. Потерпевший выхватил свою вещь и взвесил, недобро поглядывая на девочку.
- Где твои родители? – Король опустился на колено, глядя на воровку.
- А у ней их нету, - вклинилась одна из женщин. – Она вечно тут побирается.
- Тебе же двенадцать? – Получив кивок от уставившейся в землю девочки, Нат огляделся. – Здесь нет детдома?
Люди переглянулись.
- И… сколько бездомных детей в городе? – Начиная подозревать неладное, осведомился Нат.
- Ой, тьма, - охотно отозвались в толпе. – Только и гляди, как бы чего не стащили.
- И ты не пыталась устроиться на работу? – Король взял девочку за руки, пытаясь поймать взгляд. На глазах воровки выступили слёзы.
- Так ведь… маленькая ещё, дядя.
- Конечно! Такие только всё портят, - поддержал мужской голос из толпы.
Нат вздохнул, качая головой. Если здешний бургомистр окажется более сообразительным, ему предстоит много работы. Нет – значит тому, кто его заменит. Подумать только, ни одного детдома! Где же воспитываться сиротам, над которыми никто не сжалился, не принял в семью?
Поднимаясь, король задался вопросом, почему стража или лично наместник ещё не явились разогнать возмущённую толпу.
- А где сам бургомистр?
- Так сегодня обещал приехать, - откликнулся кто-то, и сосед тотчас пихнул его локтём. Воцарилась тишина.
- И что вы собираетесь делать? – Первым спросил агитатор.
- Поговорю с наместником, разъясню, где проходят границы дозволенного. Разберусь в ситуации и пойму, как её исправить.
- И в какую же это сторону?
- Чтобы все остались довольны, - Нат нахмурился. – Просто примите факт, что кровавый режим и время, когда всем было чихать на простой народ, в прошлом. Я потому и стою сейчас здесь вместо того чтобы отсиживаться во дворце, предоставив дело министрам.
- Даже если вы говорите правду, - откликнулись из толпы. – Вы же уедете, и всё начнётся заново!
Люди переглянулись.
- Так я вернусь. А если бургомистр не поймёт меня, то уступит должность более компетентному человеку. А будут просьбы и жалобы – вы можете написать во дворец, я никого без внимания не оставлю.
Снова переглядывания. Перешёптывания.
- Смешно говорить о письмах, - усмехнулся агитатор. – Когда население большей частью безграмотно, а писать может только тот, кто нас и угнетает.
Нат прикусил язык. И верно, мало кто мог позволить себе учёбу, да и работа на производстве не располагает к изучению чтения и письма. Это было нужно только управляющим.
- Учту. Так где его дом?
Несколько человек указали направление.
- Спасибо. А вам пока стоит разойтись. Теперь дело решу я, и по возможности мирно.
Недоверчивые взгляды. Король вздохнул и спустился с бортика. Им с девочкой не препятствовали, уступили дорогу. Но не успели они подойти к свите, как позади выкрикнули:
- А с воровкой-то что?
- Ей я тоже расскажу о правилах поведения, - успокоил Нат. – Отныне она в моей власти, и никто её не тронет, если она больше не будет красть.
Девочка поспешно закивала. Люди пронаблюдали, как вся компания направляется по улице к маячащему между крышами домов особняку, и не спешили расходиться. Но и призывов к действиям против бургомистра не было.

Их встретила горничная, и тотчас проводила в роскошно обставленный гостевой зал, напоминающий брархатистостью мебели бутон алой розы. Кочерыжкин тут же ушёл на кухню, чтобы потеснить поваров, а король со свитой расположились в креслах. Имелись места и для гвардейцев – но те устроились у дверей, чтобы в случае непредвиденного нападения успеть среагировать. Нат переключился на воровку, осторожно присевшую на краешек кресла.
- Как тебя зовут?
Он спросил мягко, понимая, как дезориентирована девочка. Та, не глядя на него, пробормотала:
- Даша… - и тут же вскинула затравленный взгляд. – Вы собираетесь бросить меня в тюрьму?
- У меня есть предложение получше, - усмехнулся король. – Будешь моей помощницей, пока я в городе? С оплатой не обижу.
- Помощницей? – Даша была потрясена. – А… что нужно делать?
- Выполнять поручения.
Взгляд девочки скользнул по преувеличенно занятой свите - казалось, ещё никогда люди не отдыхали с таким серьёзным видом - потом переместился обратно на собеседника.
- То есть… вы предлагаете работу.
- Именно.
Она долго смотрела на Ната, а потом медленно кивнула.
- Только если меня не посадят в темницу.
- Если не будешь делать ничего противозаконного.
- Если будете кормить!
- Если будешь стараться.
Оба весело улыбнулись.
- Буду!
- Тогда первое задание: расскажи о городе.

Как выяснилось, детдом здесь всё-таки был, но его давно закрыли. Даша не знала, почему, и Нат предположил нехватку персонала или финансирования. Беспризорников здесь тоже было много, как и нищих, побирающихся по подворотням. Смельчаки решались красть, при этом рискуя угодить в тюрьму – бургомистр был жёстким в этом плане. Потому и появившуюся недавно банду грабителей тут же скрутили. Но работы не хватало, да и не каждый возьмёт в помощники людей с самого дна.
Ожидая наместника, король договорился о сборе продовольствия и медикаментов для предыдущего города и проконтролировал, хорошую ли продукцию ему продают. А потом обоз отправился в путь. Когда пришёл бургомистр, Нат тотчас взял его в оборот, и оба оказались один на один в кабинете. Очочкин был тощ, в подтверждение своей фамилии носил очки и не сразу почуял, чем грозит приезд монарха.
- Сразу к делу. Предоставьте мне книгу доходов и расходов.
- Прошу прощения? – Манерно вопросил бургомистр. – Для чего?
- Хочу посмотреть на финансовый оборот владений.
Очочкин неопределённо хмыкнул и, вынув требуемое из шкафа, протянул Нату.
- Как пожелаете.
Ситуация оказалась почти столь же печальной, как и в предыдущем селении. Высокие налоги плюс дополнительное налогообложение, выдвинутое бургомистром. У Очочкина уже скопилось некое подобие казны.
- Вот и замечательно, - король даже сам удивился своей радости по последнему поводу. Но то, что он сильно потратился в первом же городе, его напрягало: того и гляди, всей стране помочь не сможет. – Есть стартовый капитал. А теперь о вас.
Нат взглянул сурово, припомнив недовольных граждан. Бургомистр удивлённо поднял бровь.
- Что же вы делаете с вверенным вам городом? На улицах недовольство, едва не вспыхнул бунт. Попрошайка чуть не ограбила господина. Голодные дети на улицах без должного присмотра. Чем, хотел бы я знать, вы занимаетесь?
- Бунт можно и подавить, - отмахнулся Очочкин и даже собрался откинуться на спинку кресла, но передумал, сообразив, кто перед ним. – Что до попрошайки, она отправится в тюрьму, если ограбленный придёт с жалобой.
- И это всё.
- А что такое?
- Вы не видите, да? Или чего-то не понимаете? – Король захлопнул тетрадь. – Вы можете думать не только о себе любимом? Воровство процветает не просто так. Нет рабочих мест, детдома закрыты… а у вас столько накопилось, будто здесь все в роскоши живут! Повышенный налог оправдался, если бы вы хоть что-то сделали для города! А я тут заметил, что дома, если их и ремонтировали, то явно за свой счёт. Вот теперь берите лишние сбережения и начинайте приводить владения в порядок.
- Как пожелаете, - кивнул Очочкин. – Но сегодня уже поздно. Вы надолго к нам?
Нат несколько опешил от такого лёгкого согласия. И, будучи всё ещё под впечатлением от вероломства Крэйтона, усомнился в искренности собеседника.
- Несколько дней погощу, понаблюдаю, как движется дело.
Очочкин нахмурился.
- Прошу прощения, а вам-то какое до этого дело?
- Большое. До каждого селения, входящего в состав моей страны. Вам стоит свыкнуться с мыслью, что власть сменилась, а с ней и уклад жизни. Короне небезразличен каждый подданный, и я намерен хорошенько проследить за ликвидацией бардака, учинённого Филиппом I, а также за поддержанием установленного порядка. Поэтому вы время от времени будете видеть меня здесь. И спрашивать о делах я буду в первую очередь граждан, а уж потом вас. Надеюсь, впредь вы будете благоразумнее, это и для вашего спокойствия.
Собеседник заволновался. Он поправил очки и нервно сглотнул.
- Но… в конце концов, ваши неудачи… а так далеко ездить не только утомительно, но и, простите, опасно.
- Переживу, - усмехнулся Нат. – А теперь можете ступать обедать. После уже обсудим планы насчёт города.
Очочкин окинул собеседника взглядом и поднялся вслед за ним. Нат вышел первым, уже погружённый в раздумья насчёт предстоящего дела. Он не хотел торопиться – можно было что-то упустить, а во дворце всё равно никто не ждал. Кому он нужен теперь?

Бургомистр сверлил взглядом спину спускающегося по лестнице короля.
«Явился неудачник порядки наводить. Да чтоб вам провалиться!».
Нога Ната подвернулась. Он охнул, и тут же с грохотом покатился по ступеням. По телу Очочкина прошла волна холода, и он замер, почувствовав себя виноватым. Что же будет, если король сломает шею и умрёт прямо здесь? И как назло, ни одного свидетеля, который бы подтвердил, что бургомистр не толкал гостя!
Глухой удар и стон внизу несколько успокоили, и бургомистр почувствовал прилив жестокой радости.
«Поделом! Нечего вмешиваться. Надеюсь, он себе что-нибудь сломал и не сможет выйти. А то и уедет во дворец лечиться», - думал он, сбегая вниз.
Полёт короля незамеченным не остался. К нему подбежали гвардейцы и Тризнов, врач тут же склонился к схватившемуся за голову Нату. Разбитые очки валялись рядом.
Спина, локоть и колено пульсировали болью. Грудь то и дело сдавливали болевые спазмы, и дыхание было рваным. Прикусив губу, король бросил взгляд на врача – тот уже активно прощупывал его тело.
- Так, где болит?
Нат не успел связно ответить – пальцы Тризнова надавили на коленную чашечку, и король охнул. Взгляд врача стал озабоченным.
- Так… носилки сюда и рентгеновский прибор.
Нат похолодел. Нечасто врач прибегал к последнему прямо на месте. Возможно, подозревал, что и переносить-то опасно.
Приказ был выполнен. Очочкин стоял в стороне, всем своим видом выражая участие, и замер, когда Тризнов наконец проговорил:
- Скажите, бургомистр, где здесь делают недорогие гробы? Желательно два: для жертвы и того, кто стал виновником происшествия.
Очочкин побледнел. Врач смотрел кровожадно, и явно собирался собственными руками уложить бургомистра в землю. Живьём.
Нат не удержался и хмыкнул. Бока тут же отозвались болью, и он поморщился. Чёрный юмор Тризнова сейчас оказался как никогда кстати.
- Я… он… я ничего не делал! – Вскрикнул бургомистр, отступая. Двое гвардейцев шагнули следом, но мужчина был так потрясён, что, казалось, даже стоит с трудом.
- Всё, всё, - тяжело дыша, Нат примирительно понял руки. – Он… ни при чём…
Гвардейцы отступили, оставив Очочкина переживать только что испытанный стресс. Бургомистр бессильно привалился к стене, и кроме страха, почувствовал некоторое облегчение.
«Он умрёт? Снова воцарится Эрменгарда, а она не ездит по городам… ух, слава Праматери».
Очочкин не чувствовал уколов совести, что не расстроился по поводу скорой смерти короля. В конце концов, Натрияхлоридий угрожал его спокойному существованию в богатстве!
Тризнов меж тем дал знак гвардейцам; те осторожно подхватили Ната и перенесли на носилки. Бургомистр решил уточнить, что с королём, чтобы уж совсем успокоиться. А в уме уже просчитывал, как прижмёт гробовщика и выбьет товар бесплатно. Всё же для монарха отдать просто так – это патриотично.
- Скажите пожалуйста, как он? – С деланным участием спросил Очочкин, однако озадачившись тем, что король не выглядит расстроенным.
- А у нас есть обычай хоронить монарха вместе с бургомистром в его городе? – Уточнил врач у Ната. – Это было бы признаком верноподданнической любви – последовать за владыкой на тот свет.
- Н… нет, ничего такого нет! – Поспешил уверить Очочкин. – Не нужно, мне ведь ещё столько всего исправлять!
Нат уже хихикал, прикусив губу от болевых спазмов.
- Оч… чочкин, - наконец выдохнул он. – Идите обедать, я просто себе что-то сломал.
На фоне слов Тризнова откровение короля и правда не выглядело печально. Бургомистр разом встал в стойку, про себя молясь, чтобы король не смог больше ходить.
- Какое облегчение! Ну, надеюсь, ничего серьёзного, - он откланялся и поспешил уйти.

Перелом ноги вместе с вывихом – штука неприятная. А заработав к этому покалеченную кисть правой руки, Нат сообразил, что будет сложно.
«Хорошо, что я амбидекстр, и неважно, какая рука сломалась, - думал он, потирая гипс. – Но такое чувство, что мироздание подбросило мне жирный намёк, чтобы я не лез… или же проверяет на прочность. Душу проверяет, конечно. Тело уж очень хрупкое».
Ломаясь с самого детства и не желая отставать от брата в учёбе, Нат разрабатывал левую кисть, когда калечил правую. Это-то и сослужило ему добрую службу.
Впрочем, долго зацикливаться на своих травмах Нат разучился, и даже не расстроился. Он просто принял поданный костыль – их носили сложенными в медицинском чемоданчике – и после обеда отправился к бургомистру, на этот раз в сопровождении гвардейца, потому что по лестнице подниматься было уже сложно. О том, чтобы Очочкин пришёл к нему, король даже не думал, не желая сидеть на одном месте. К тому же не хотелось гонять бургомистра за бумагами, которые могут внезапно понадобиться.
Илиштольц уже предупредил наместника о визите в кабинет, и тот встретил монарха, хлопая совершенно круглыми глазами.
- Ваше Величество, к чему так утруждаться?
- Обо мне не беспокойтесь, - Нат переставил костыль за порожек и скакнул на здоровой ноге внутрь. – Давайте сразу к делу.
Усевшись за стол, мужчины приступили к разбору проблем города. Очочкин ещё пытался перетянуть всю инициативу на себя, но король, заметив, что тот очень скупо собрался расходовать скопившееся, одёрнул собеседника. У бургомистра сердце кровью обливалось, когда он глядел на раскиданные Натом по ячейкам суммы.
- Что же мы, всё завтра растратим? А на будущее, на чёрный день? Ваше Величество! – Он почти умоляюще взглянул на короля.
- Финансирования я город не лишаю. А будут непредвиденные трудности, можете позвонить или написать. У вас, смотрю, телефония проведена… ага, - он вперился взглядом в карту на стене и про себя отметил, что в предыдущем селении и того не было. Стоило озаботиться и этим вопросом, и Нат, вынув собственный блокнот, записал мысль.
Они засиделись допоздна. А на следующее утро после завтрака монарх потащил бургомистра по учреждениям. И уже на выходе их поджидали репортёры, а чуть позади собралась толпа, с интересом следящая за развитием событий.
- Добрый день, Ваше Величество, - бойко заговорила молодая женщина с длинной каштановой косой, шагнув на ступеньку и загораживая путь. – Вчера вы говорили, что приехали помочь городу. Что же вы хотите сделать?
Перед носом монарха оказался микрофон, и Нат откашлялся. Ему ещё ни разу не доводилось выступать перед камерой, находясь к репортёрам так близко – внимание всегда доставалось брату. А сейчас люди смотрели на Ната, ждали его речи! Будто за спиной стоял Амари. Сердце сжалось от осознания происходящего. Он ведь сейчас заменял брата. И неожиданно в груди разлилось тепло. Нат ведь может осуществить их с братом мечту. Он справляется.
Голос дрогнул, когда король заговорил, но быстро выровнялся.
- Я собираюсь… искоренить нищету по всему Царосу. Дать людям рабочие места, снизить налоги.
- Неожиданно, - удивилась женщина. – Что же вас сподвигло на такие амбициозные планы?
- Мы с покойным… Амари Царосским уже давно планировали сделать страну процветающей державой. Больно видеть, как страдают люди, и особенно по приказу того, кто должен быть их отцом и защитником, - он глянул прямо в объектив. – Трансляция пойдёт по всему Царосу?
- Разумеется, - женщина кивнула, на её лице была уже написана странная смесь радости и подозрительности.
- Тогда вот что. Граждане, я не Филипп I, несмотря на внешнее сходство. Я готов помочь всем и каждому, но в одиночку это будет сложно. Только все вместе мы сможем привести страну к благополучию, а потому найдите в себе силы забыть кровавый режим и не относиться предвзято ко мне.
Слова текли на удивление легко, будто он читал заранее написанный текст. Амари рассказывал, что это бывает, но сам Нат ни разу не ловил себя на таком. И вот, пожалуйста: загорелся идеей, и смог выплеснуть, что накопилось.
- Я пока не знаю, какие в каком селении невзгоды. Только вы можете мне это сказать, и я всё исправлю. А мести вышестоящих не бойтесь – они мои вассалы, и в моей власти убедить их подчиняться или заменить.
Очочкин рядом нервно передёрнул плечами, и камера тотчас повернулась в его сторону.
- Видать, одного вы уже убедили, - весело сказала репортёрша. – И куда вы сейчас направляетесь?
Нат подтолкнул бургомистра – мол, рассказывай, не дитя малое.
- По учреждениям, передать финансирование на различные нужды города, - ответил Очочкин, взяв себя в руки. – Детишки должны воспитываться и учиться, а не побираться по улицам. К тому же благодаря нашему мудрому королю появился план, как увеличить число рабочих мест.
- Прекрасно, - одобрила женщина. – Ваше Величество, надолго ли вы к нам?
- Пока не убежусь, что мой план работает, - улыбнулся Нат. – И если вас интересуют мои следующие действия, то я намерен время от времени посещать города и наблюдать, как идут дела. Это не единичная акция.
- Весьма любопытный случай, - восхитилась репортёрша и повернулась к камере. – Похоже, новый правитель вовсе не кара Праматери, как многие считали. Скорее уж, благословение. Но, как говорится, не будем спешить с выводами и посмотрим, что же будет дальше. Это программа «Телеглашатай», с вами были я, Маргарита Штаунберг, а также впервые - Его Величество Натрияхлоридий I.
Её губы растянулись непроизвольно, и женщина кашлянула, чтобы подавить смешок. Многие тоже заулыбались, не привыкшие слышать столь нелепое имя монарха, кто-то тихо объяснил соседу, в чём соль, почему это так смешно. А Нат только кивнул и направился дальше. Очочкин шагнул за ним, и толпа расступилась.

Нат отметил с некоторым облегчением, что селение ещё небольшое, за день можно обойти. Вот в Стране Вечного Лета города были неправдоподобно огромны. (Он же их не видел. А если по карте – то так и стоит указать)
В учреждениях их встречали настороженно, но увидев, с чем пришли нежданные посетители, директора несказанно радовались. И в то же время как Очочкин молча страдал, глядя, как расходятся накопленные им средства, Нат и начальники ликовали. На местах были составлены планы по распределению средств, и Натом было предложено задействовать в работах нищих граждан. Не обошло это и детей, и Даше было дано второе задание: собрать всех мелких. Детдом открыли, и пока подбирали персонал, будущие воспитанники кто ремонтировал бок о бок со взрослыми, кто убирался.
Погостив несколько дней и убедившись, что жизнь города налаживается, король направился в соседнюю деревню.

@темы: пишу, Самый счастливый - фэнтези

---

Корона для неудачника ч.2

ЧАСТЬ 2.
ПЕРЕЛОМИТЬ СУДЬБУ
(начало)

(Часть 1 второй части... говорит длина сообщения не устраивает)

Наутро погода переменилась, что сильно отдалось в голову Ната, познавшую множество сотрясений мозга. Король схватился за виски и застонал.
Вчерашний вечер навалился чередой угнетающих образов. Как осадила его мать, как он сам обвинил Тризнова в страшном – смерти Амари. Идти сейчас за таблеткой было стыдно. Врач ещё никогда не говорил так холодно, и взгляд был настолько опустошённым только в день смерти крон-принца. В сердце впилась жестокая боль, и Нат разрыдался, прижимая к груди подушку. Его мир рухнул в одночасье. Кем бы ни был убийца Амари, он заслуживал самого страшного, что только можно было придумать. Он уничтожил не только крон-принца, но и счастливое будущее страны. Как хотелось взглянуть в глаза этому человеку, спросить: «за что?».
Боль в голове разгоралась всё сильнее, и король с какой-то мазохистской радостью подумал, что платит за свои ошибки. Так ему и надо! Впредь будет думать, что говорит.
И как наяву вспыхнул образ: брат, присевший на краешек его кровати. Любящая улыбка, протянутая рука.
- Эй. Ты же можешь всё исправить. Все люди совершают ошибки. Думаешь, ты особенный?
«Он жив… просто в другом мире, в другом состоянии… - Нат вцепился зубами в подушку. – Просто не увижу его… ещё лет сорок… вот пролетит это время, и я тоже перейду в мир мёртвых».
Нат перекатился к краю кровати и отдёрнул полог. Вспыхнул свет бра, качнулся выключатель. Рука скользнула вбок, и тут же наткнулась на очки. Вернувшееся чёткое зрение принесло привычное, но неожиданное сегодня явление: на столе помимо канцелярских принадлежностей были стакан воды и белый кругляшок таблетки. Тризнов своё дело знал, и даже сейчас, когда Нат его обидел, не собирался позволять ему страдать. Король с горькой благодарностью взял обезболивающее и бросил в стакан. Зашипели, взвихряясь, пузырьки.
Таблетка действовала не сразу, но Нат всё-таки встал и направился в ванную. В груди снова разрасталась пустота, и мужчина подумал: хорошо, друг сейчас далеко. Хоть его не удастся обидеть.
Вернувшись в комнату, мужчина сам раздвинул шторы, не дожидаясь слуги. Серый свет пасмурного утра озарил листы на стене, и Нат перевёл взгляд на них. Рисунки детдомовцев. Большую часть принёс брат, когда он болел, и над изображениями цветов и детей корявым почерком были написаны пожелания скорейшего выздоровления. Не все в Царосе были грамотными, но Нату удалось заинтересовать нескольких детей. Поэтому они могли не просить нянечек написать за них.
«Я хотел бы сделать образование общедоступным, - говорил Амари во время их с братишкой разговора по поводу безграмотности населения. – Это расширит спектр профессий для рядовых граждан. Разве дети наместников и зажиточных горожан часто пишут? И книги читают в большинстве своём ради того, чтобы похвастать, какие они умные».
Нат опустил голову. Сколько всего мог сделать Амари, сколько упущено возможностей! Теперь оставалось только ждать, пока найдётся невеста, потом ещё будет ли наследник… с его-то везением! Хорошо, если династия не прервётся.
Взгляд скользнул к настенному календарю. Там был отмечен последний день, когда он ещё мог радоваться. А потом… он прикинул, сколько прошло с того момента, как он умолял брата не умирать. Всего-то день, а казалось, будто вечность. Сегодня третье, им должны были выдать деньги на личные расходы. Каждый месяц в это же время они с Амари шли в город и отдавали часть карманных в фонды помощи малоимущим гражданам.
Король вздохнул и принялся расстёгивать пуговицы пижамы. Хоть на что-то он мог сгодиться: передаст средства уже за двоих.

Обычно деньги на руки выдавала матушка. Однако пришедший ровно в семь Илиштольц сказал, что нужно спуститься в сокровищницу: как король, Нат мог брать зарплату непосредственно у казначея. Самое время познакомиться с ещё одним человеком, живущим во дворце. Король настоял на том, чтобы отправиться немедля, ещё до завтрака, и церемониймейстер не стал спорить.
Нат ни разу не был в хранилище, и не мог удержаться, чтобы не вертеть головой, шагая по длинному, освещённому лампами коридору. Эхо шагов спешило обогнать, скорее добраться до казны, а приглушённый свет дарил ощущение таинственности, сакральности происходящего. Правда, пару раз король оступился, а потом вообще запнулся о собственную ногу. Не будь на подхвате церемониймейстер, точно бы не добрался до сокровищницы.
Вот впереди возник поворот, и Илиштольц, отстающий на два шага, поспешил обогнать короля. Они ступили на площадку перед огромными стальными дверьми, испещренными заклёпками. Илиштольц внимательно оглядел Ната, чем заставил его несколько смутиться. А потом поправил прядь волос короля.
- Он не любит неряшливости, - тихо пояснил церемониймейстер, подходя к двери. – Жуткий перфекционист. Поэтому Филипп I так не любил сюда ходить.
«Как отец его не четвертовал, - подумал Нат, невольно касаясь пальцами кончиков волос на плече. – Хранитель должен быть просто незаменим».
На стук в двери открылось маленькое окошечко.
- Кто идёт?
Голос был деловит, в нём сквозили брюзжащие нотки.
- Его Величество Натрияхлоридий I.
Нелепо. Как же нелепо звучит. Нат вздохнул, думая, что совсем не на своём месте. И ведь придётся привыкнуть.
- О!
Окошечко закрылось, раздался лязг, сотрясающий двери до основания. Король вскинул взгляд, невольно отступая: казалось, створки сейчас рухнут. Тут же потеряв равновесие, Нат упал на пол. Илиштольц поспешно обернулся и, протянув руку, помог подняться. Король растерянно проследил, как церемониймейстер его отряхивает. А потом одна дверь приоткрылась, и выглянул казначей.
Он оказался тщедушным мужичком средних лет, и напоминал Тризнова резко очерченными скулами и загибающимся книзу носом. Окинув посетителей цепким взглядом, казначей скривился. Илиштольц меж тем оправил камзол монарха и обернулся.
- Ваше Величество, это Изя Скрудж.
- Очень приятно… - пробормотал растерянный Нат.
- Проходите, - Скрудж взглянул уже милостивее и первым нырнул обратно в помещение.
Король ожидал увидеть наваленные грудами драгоценности – как это описывалось в книжках и отражалось на иллюстрациях. Но реальность превзошла его ожидания.
За дверьми открылся целый золотой мир! Дворцы и пальмы, деревенские домики и сказочные существа. Всё это горело огнём в холодном свете ламп высоко на потолке, и взгляд не мог надолго удержаться на одном предмете. И только оправившись от восхищения, Нат понял, что всё это было собрано из драгоценностей. Сапфировые озёра, изумрудные лужайки и листва, домики едва до пояса из слитков и монет. Скрудж оказался отменным скульптором.
Казначей меж тем уселся за стол у входа и пододвинул Нату исписанную бумагу.
- Это сумма, предназначенная действующему монарху. Желаете получить всю сразу или по частям, до востребования?
- Какое великолепие, - король не сдержал улыбки, подходя. – Ваша работа?
Скрудж горделиво приосанился.
- Разумеется.
Подняв бумагу, Нат поправил очки. И тут же схватился за лист обеими руками. Такую астрономическую сумму он и представить не мог: она в четыре раза превышала то, что им на двоих выдавали раньше!
- Это… всё мне?
- Да, Ваше Величество, - спокойно ответил казначей.
Взгляд заскользил по цифрам, а в уме уже щёлкал калькулятор. Пятая часть в фонды помощи, треть на открытие работных домов, ещё какая-то сумма на школу для горожан… необязательно даже быть законодателем, чтобы улучшить ситуацию в Царосе. Оплата ежемесячная, он мог многое организовать в одиночку.
«И ещё три тысячи радиек* на бумагу и карандаши себе лично… и на книги, конечно», - он улыбнулся и взглянул на Скруджа.
- Беру всё.
- Вот ещё зарплата вдовствующей королеве, - казначей протянул ему другую бумагу. – Выдадите ей сами или оставите это дело мне?
Нат помедлил. Он не представлял, что роли могут так поменяться. Чтобы он выдавал матушке зарплату! Той, которая всю жизнь была выше его по статусу! Руки с листом дрогнули. Не хотелось снова к ней подходить. Он вчера совершил много глупостей, и до сих пор помнил её взбешённый взгляд.
«Ты неудачник, только всё испортишь!».
- Пусть… сама заберёт.
Взгляд скользнул по сумме, предназначенной Эрменгарде. В два раза меньшая. И попытался представить, каково это - когда тебе урезают финансы.
- Да, вот ещё, - опомнился король.
Скрудж уже доставал из сейфа рядом пачки банкнот. На оклик обернулся.
- Вы ведь ведёте книгу доходов и расходов? Я хотел бы взглянуть, куда идут средства из казны.
Казначей кивнул и, отсчитав сумму, пододвинул стопки денег королю. Потом выдвинул ещё один ящик и извлёк папку с файлами.
- Это сведения за последние несколько месяцев. Можете смотреть здесь, но на руки не выдам, это важные документы.
Пришлось занять место Скруджа. Казначей меж тем достал откуда-то мешок и начал складывать королевские деньги туда. Листы в прозрачных файлах папки были расчерчены таблицами, и в каждой строке скрупулёзно отмечалось, какая сумма на что пошла, сколько отдали в казну и с чего прибыль. Нат уже видел такие таблицы на уроках финраспределения, и не растерялся. Однако сведения заставили его помрачнеть.
«Такие налоги при такой средней зарплате? – Он не мог не вспомнить, что знал об оплате труда: учитель выставлял реальные суммы. – И на что идут?.. «Содержание дворца, слуг, охраны… деньги для монаршеской семьи и министров…». Вот откуда такая сумма! А, ещё пункт… этого маловато для ремонта жилищ».
Но чтобы исправить сложившуюся ситуацию с финансами, нужно провести несколько реформ. А этого он не мог. Нат в досаде захлопнул папку, и тут же стоящая рядом скульптура русалки со звоном рассыпалась!
Скрудж дико вскрикнул. Вздрогнув, король проследил, как казначей с причитаниями бросился к груде монет и начал поспешно сортировать. Илиштольц ответил на растерянный взгляд Ната философски, а потом пригласил на выход, уже держа в руках мешок с деньгами.
Покидая сокровищницу, мужчины слышали жалобное причитание о том, что в сокровищницу проникло невезение. Знал ведь об особенности нового владыки. Вопли преследовали их ещё долго, эхом носясь по коридору.
- Его это так задевает? – Потирая висок, король оглянулся.
- Невероятно ранимый человек, Ваше Величество. Но при нём у нас ничего не пропало, вот он и работает до сих пор.
Они ещё помолчали, шагая прочь. Стихли наконец и крики. Нат постарался отогнать пессимистичные мысли о том, какие неприятности причиняет окружающим, и настроился на дела. Так или иначе, но нужно было помочь гражданам хоть как-то.
- Да… я сегодня собираюсь в город после обеда.
Уведомил он по привычке: Илиштольцу постоянно надо было докладывать, если собрался уходить.
- Да, Ваше Величество. Я в вашей свите, ещё нужен медик. К сожалению, сейчас во дворце работает только Тризнов, Копейкин на днях уволился, а нового пока не нашли.
Насчёт увольнения Нат знал, но не удивился, что церемониймейстер доложил. Он же напоминал о походах в столовую, хотя еду подавали в строго установленное время, известное с самого детства.
Сейчас король невольно сбавил шаг. Свита! А они с Амари привыкли гулять в одиночку. Что ж, теперь у него будет личная охрана… или у города, от короля. Хотя упоминание Тризнова сильно смутило. Как-то врач отреагирует на совместную поездку с тем, кто так его обидел? Да и можно ли просить прощения сейчас? За такие слова убить мало.

***

После завтрака, к которому матушка не спустилась – Илиштольц доложил, что она пожелала обедать в Янтарной гостиной – полил дождь. Церемониймейстер предложил отложить поездку, но Нат упрямо взял зонт и пошёл к поданной карете. Усевшись на мягкое бархатное сиденье, он пронаблюдал, как следом залезает Илиштольц. Когда за ним забрался Тризнов, король отвёл взгляд, не решаясь посмотреть на врача. Дверца захлопнулась, раздался хлёсткий звук. Застучали копыта лошадей, загремели колёса – и шум влился в музыку дождя, наполняя карету грустной атмосферой необходимых поездок. Нат думал о предстоящем: как приедет в фонд, отдаст часть денег, наведается во второй. А то может, стоило прихватить гостинцев и навестить детдом.
Карету тряхнуло, и он обнаружил, что внимательно следит за сползающими по холодному стеклу каплями. Взглянул на спутников, сидящих напротив. Илиштольц листал блокнот, делая какие-то пометки, Тризнов безучастно смотрел в окно. Снова накатило жгучее чувство вины, захотелось хоть попытаться всё исправить. Невозможно было смотреть, как по твоей вине мучается человек!
- Тризнов…
Врач бросил быстрый взгляд на него. Не заинтересован – больше проверял, не стало ли королю плохо.
- Простите… я не должен был говорить то, что сказал. Я ведь так не считаю.
Илиштольц выгнул бровь, оглядывая короля и врача. А потом перелистнул страницу. Тризнов задумчиво кивнул.
- Ну правда! – Не выдержал Нат и подался к нему, в волнении сжимая кулаки на коленях. - Я что угодно готов сделать, чтобы заслужить прощение! Знаю, я причинил вам боль… сам себя накручиваю, и как последний идиот всех обвиняю… но пожалуйста, не оставляйте всё так! Вы едва ли не единственный, кто мне дорог! И сейчас особенно не хватает вашей поддержки! Ну хотите, сломайте мне что-нибудь!
Он сейчас чувствовал себя тем, прежним Соликом, который после истерики умолял простить за грубые слова. Будто и не вырос совсем.
Тризнов медленно выдохнул и обернулся.
- Успокойтесь уже. Такие разборки и самоуничижение при нижестоящих недопустимы…
- Да я готов при всём народе просить прощения! – Всплеснул руками Нат и тут же ударился ладонью о выступ под стеклом. Он машинально прижал ушибленную руку второй к животу, голос сорвался от боли. – Когда это стало зазорным? Я просто хочу исправить ошибку… вы мне дороги, Тризнов. Что бы я ни нёс в отчаянии, я не считаю вас виноватым! Вы же лучший в своём деле, и уж кого-кого, а вас обвинять – верх глупости!
Врач закатил глаза и снова уставился за окно. Король чувствовал, как сердце бешено стучит в груди. В глазах медленно темнело, рука неприятно пульсировала. Нужно было ещё что-то сказать, но что? Он только повторит свои слова. Но оставить всё так? Ни за что! И король снова открыл рот.
Взгляд прояснился, и он вдруг заметил, как губы врача дрожат. Сердце упало. Тризнов обернулся, и на его лице появилась укоряющая улыбка.
- Ну что с вами сделаешь? Но если снова начнёте старую тему…
- Буду мучиться переломами сам, - просиял Нат, чувствуя, как всё в груди сжимается.
Неужели его всё-таки простили?
Увидев в его глазах отчаянную радость, врач кивнул и потянулся узнать, что с рукой монарха.

В фонде их встретили с почтительной настороженностью, и очень обрадовались, узнав, что король не перестанет вкладываться в общее благо. Дождь уже закончился, но тучи не спешили покидать небесные владения.
Выходя, Нат увидел старушку в потрёпанном платье, которая с трудом тащила авоську. Последняя не выглядела тяжёлой, и король, не особо раздумывая, подошёл и подхватил бабусину ношу. Та вздрогнула и подняла взгляд.
- Ваше Величество…
- Я помогу. Куда идти?
Судя по тому, как подобралась старушка, и как насторожились люди, идущие по улице, ничего хорошего от Ната не ждали. И всё же старушка не посмела возразить, засеменив вперёд. А король воспользовался шансом узнать ситуацию в городе получше.
- Как вам живётся?
- Ой, да всё хорошо, Ваше Величество, - поспешила уверить бабуся. – Дышим, и то хорошо.
- Пенсии хватает?
- Ох, не беспокойтеся.
Он проходили мимо закоулка, и Нат увидел оборванного нищего. Тот при виде короля попытался прикинуться ветошью.
- Вы его знаете?
Бабки вообще слыли сплетницами.
- А, Саня… да, как же. Вы не обращайте внимания, сейчас тепло, не помрёт поди.
Она пыталась уверить, что всё хорошо. Совсем как министры.
«Либо я и правда мнителен, либо… они считают, что я не способен помочь».
И эти взгляды. Ему не верили, его боялись. Будто с короной Нат получил характер отца.
Носок ботинка зацепился за камень. Охнув, король плюхнулся в лужу. Раздался звон стекла. Бабка вскрикнула, Тризнов и Илиштольц бросились на помощь Нату. А король уставился на покрасневшую авоську, на растекающуюся лужу содержимого, смешивающегося с дождевой водой. И правда, его неудачи только всем мешают. Матушка была права.
Поднявшись, мужчина отряхнулся и взглянул на застывшую бабусю.
- Простите. Я куплю новое. Что там было?
Старушка взглянула на него настороженно.
- Не стоит утруждаться, Ваше Величество. Я просто пойду домой налегке. Так даже лучше.
Нат поражённо распахнул глаза. Потом медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Бабуся стояла – видимо, ждала разрешения уйти.
- Я не причиню вам вреда, всего лишь исправлю оплошность. Что там было?
Его серьёзный взгляд вперился в бабусю, и та побледнела.
- Так это… вареньице вишнёвое.
Король сообразил, что она шла с рынка, и кивнул.
- Что-то ещё?
- Нет…
- Отведите её домой, - сказал Нат Илиштольцу, потирая ушибленный локоть. И тихо добавил: - Посмотрите, не нужно ли что докупить, и приходите на ближайший рынок.
Церемониймейстер опешил от этой просьбы, но возразить не посмел. Они разделились.

Нат доверил купленную банку Тризнову: не хотелось снова бить тару. Пришедший Илиштольц оглядел продуктовые ряды и держащихся поодаль от короля покупателей, и уведомил, что у бабуси дома, кроме хлеба, ничего нет.
- Покупать варенье вместо крупы? Странный выбор, - Нат покачал головой.
Тут же в пакет отправились овощи, гречка, печенье и куриные грудки. Ещё Нат, споткнувшись, едва не рухнул на прилавок. Не поддержи его Тризнов, пришлось бы второй раз за день оплачивать ущерб. А потом вся компания пошла к бабусе.
Та при виде продуктов ахнула и долго не верила, что всё это ей. Однако король заметил перемену в отношении и решил продолжить расспросы.
- Значит, пенсии всё-таки не хватает.
Они расселись на кухне, и Тризнов деловито хозяйничал, подогревая чайник и воду в кастрюле.
- Думала, ещё неделю буду один хлеб есть. Хорошо, подруга баночку варенья подарила, я ж от неё шла.
Король понимающе кивнул. Врач поставил две чашки на стол, налил чаю. Нат покосился на него: неужели из солидарности не будет пить? Королю было нежелательно есть вне дворца: мог случайно отравиться или зубы сломать, с его-то невезением. Скажем, попадёт именно в его тарелку или чашку что-то постороннее, и придётся потом денька два отлёживаться. Только при дворцовом поваре Кочерыжкине казусов не случалось.
- А вы что же, не будете? – Уточнила бабка, поедая печенье.
- Спасибо, у меня диета. Так что, как дела в городе, вы считаете? Налоги высоки?
- Неужто не знаете? Почти вся пенсия на них да на оплату жилья уходит. А в городе… я ж помню, как при Анри II-то было, деде вашем. На что тогда было жаловаться – жили себе, как под бочком у Праматери. А Филипп I показал нам кузькину мать… сейчас-то легче, как же… но ведь тяжело, ой тяжело жить.
Она прожевала, а Нат задумчиво покачал головой.
- В фонде помощи бываете?
- Да разве ж они могут всем помочь! Говорят, деньги разлетаются только так… многие ведь рискуют без крыши над головой остаться, собирают на ремонт. А я смотрю, сердце у вас доброе. Может, как-то исправите ситуацию?
- Я немного могу, - честно признался Нат. – С моим невезением нужно быть осторожным. Могу ведь навредить.
- Так если бы вы мне банку не разбили, не было бы всего этого изобилия!
Король удивлённо огляделся, будто заново увидел. Вот у сколотой раковины свежие овощи, печенье не самое дешёвое на вытертой клеёнке. По кухне уже разносился запах варёной гречки. И всё это за одну разбитую банку.
Безумно захотелось, чтобы и в государственных делах так было: пусть ошибка, но исправление затмило бы её с лихвой, подарило людям счастье и облегчение от груза большинства забот.
«А ведь я мог бы! Что плохого в уменьшении налогов? Да, сократятся выплаты мне и министрам, но не критично… и перераспределить финансы правильно, чтобы организовать своевременный ремонт, выходит дешевле».
- Сделаю… что смогу.

Обратно ехали так же, в молчании, думая каждый о своём. Первым не выдержал король.
- Я не могу сидеть, сложа руки. Продолжать смотреть, как подданным тяжело… знать это! Ох, - он откинулся на спинку сиденья. – Мне дали власть, а потом сказали, что я должен быть марионеткой, потому что априори всё испорчу!
- Если вы собирались что-то изменить, - неожиданно подал голос Илиштольц. – То на старых законников полагаться бессмысленно. Они живут прошлым, укоренились в нём. А вы хотите сильно изменить уклад жизни. Это как ткнуть палкой в муравейник. Последует защитная реакция, нападение.
Нат уставился на церемониймейстера. Он и не думал, что Илиштольц посмотрит на ситуацию со стороны и даст объективное мнение. И что не станет отговаривать.
- То есть… если я пойду своим путём, это будет путь борьбы.
-Я бы сказал, многое изменится. А к лучшему или к худшему… зависит от вашей реакции на каждый новый фактор.
Король буквально почувствовал, как на него наваливается груз ответственности. Но в то же время вдруг стало легче. Его лицо озарила широкая улыбка.
- Илиштольц... вы прекрасный помощник!
- Спасибо, Ваше Величество, - так же бесстрастно, как и всегда, ответил собеседник.
Конечно, он это знал, иначе бы его давно не было в живых. Филипп I не любил оплошностей.
- И что вы намерены делать? – Уточнил церемониймейстер.
Нат задумался. Первым порывом было созвать совет и потребовать правдивых отчётов. Но где гарантия, что его послушаются? И как он проверит?
- Изучу обстановку в стране самостоятельно, - решил король. – Трон без меня не развалится.

***

Чтобы отлучиться надолго, свиту нужно брать большую. Нат столкнулся с трудностью этой задачи, когда вспомнил, что даже просто съездить в дальнее селение страны займёт не один день. Вопросы питания и врачебной помощи встали остро, и он основательно взялся за подбор персонала.
Работать во дворце мало кто стремился, и изучив объявления, король их забраковал. А потом написал сам, украсив для привлечения внимания акварельными цветами. И текст уже не был сух и официален.
«Молодой перспективный монарх ищет ответственных людей для работы во дворце. Возможно место в свите. Нужны повар и врач (медик).
Вас ожидают хорошая, стабильная зарплата, уважительное отношение и надбавки за возможную сверхурочную работу.
Соответственно, от вас потребуется знание своего дела на отлично. Проверять навыки будут главный повар и придворный врач».
Это подействовало. Начало объявления вызывало улыбку, и настороженность несколько спадала. Во дворец начали наведываться специалисты, и вскоре Кочерыжкин обзавёлся хватким помощником, который уже умел немало, а Тризнов познакомился с рыжими близнецами Печенькиными.
И всё-таки в поездку взяли «старую гвардию». Эрменгарда в ответ на то, что сын собирается поездить по городам, только плечами пожала и добавила, чтобы вёл себя тихо и осторожно. Не хватало и ему умереть, уже от рук подданных.
Получив такую «поддержку», Нат только вздохнул. Матушка никогда не относилась к нему с теплотой: лишь строгость и наставления. А ведь с Амари она была другой: всячески показывала, как им гордится, хвалила, когда он рассказывал о планах. Крон-принц был всем для них обоих, связующей ниточкой. Передавал просьбы Ната ей, хвалил братишку за неё.
Теперь приходилось надеяться на себя самого. Король остался один на один с государством и собственной матушкой, которая никогда не любила младшего сына.

До этой поры Нат мало себе представлял, что такое Царос. По учебникам он знал: это объединение некогда разрозненных владений, бургомистры и старосты которых принесли вассальную клятву объединителю и первому владыке Цароса, Анри I Платоверу. После с каждой сменой монарха наместники присягали в верности уже новому владыке, тем самым подтверждая, что желают продолжить некогда установленный союз.
В общем, несмотря на выходки Филиппа I, отсоединяться уже никто не спешил: больше из-за привычки жить одним народом и боязни, что останутся без какой-никакой защиты от гардарийцев. Клятва верности была принесена и Нату.
Принцы никогда не были в других городах и сёлах. Весь их мир в родном Царосе представлял собой столицу и небольшое селение на окраине, где располагалась летняя резиденция – место отдыха. Кроме того, познакомившись с семейством из полудикого племени, живущего в автономии, примыкающей к стране и по сути являющихся более свободными вассалами, Нат и Амари смогли расширить свой кругозор и научились относиться лояльно к людям других убеждений. Как раз единственный друг короля, с которым он не жил бок о бок, был лучшим воином одного из племён.
Поначалу принцев никуда не возили родители, потом возможности не представилось, вот и не познакомились с другими селениями Цароса. И теперь, объезжая города и деревни, король понял, насколько они разнообразны. Каменные, приземистые дома или здоровенные особняки, деревянные терема и лачуги. Рыбацкие деревни, огромные и маленькие города – было, на что взглянуть, чему удивиться.

Однако первые впечатления от наместников были не самыми приятными. И всё началось в одном тихом селении, находящемся в некой промежуточной стадии между деревней и городом.
Местность была живописна: по одну сторону выход в океан, по другую небольшой лесок, в котором и дичь-то не заведётся. И уже издали, когда колёса кареты загремели по разбитой дороге, а из-за деревьев показались дома и поля, стало видно, что селение переживает не лучшие времена. Многие жилища покосились, пробежавшие мимо мальчишки были одеты в какое-то рваньё. А поля, на которых должно уже что-то вырасти… были одним сплошным пепелищем.
Завидев королевский эскорт – а помимо свиты, уместившейся в карете, Ната сопровождал отряд из десяти гвардейцев – жители поспешили разбежаться. А потом взгляд короля упал на площадь, где что-то происходило.
Раньше, чем кто-либо успел его перехватить или остановить карету, мужчина распахнул дверь и, выскочив, едва не свалился. Ноги тут же понесли мимо гвардейского коня к одетому в богатый камзол толстяку, который размахивал плетью над сжавшейся на земле женщиной.
- Что значит «нет денег»? Только и слышишь от вас, свиньи, что вам жрать нечего! А мне всё равно! – Пьяно орал толстяк.
Рядом стояли несколько человек в латах – неподвижные, будто изваяния – и не делали попыток остановить разбушевавшегося пьяницу. Плеть всё же достигла цели, и женщина вскрикнула. По рассечённому рукаву платья заструилась кровь.
Следующий удар взметнувшейся плётки улетел толстяку за спину и больно хлестнул по протянутой руке Ната. Плотная ткань камзола смягчила удар, и охнув, король согнул руку. А потом его локоть врезался в спину толстяка.
Тот не удержался и рухнул на землю, едва не придавив собой ноги женщины – благо она быстро отползла. Латники зашевелились, кто-то дёрнулся помочь толстяку, но они остановились, поняв, кто стоит перед ними, пылая праведным гневом.
За спиной послышался топот гвардейцев, латники поклонились.
- Ваше Величество.
Толстяк с рычанием поднялся на четвереньки и бросил полный ненависти взгляд на толкнувшего.
- Кто посмел…
При виде Ната он осёкся. Потом качнулся.
- А ну… помогите встать.
Подчинённые – а судя по всему, пьянчуга и был бургомистром – тут же выполнили приказ, и толстяк взглянул на короля уже нагло.
- А, наш новый владыка… так и быть, прощу. Я сегодня… ик! Добрый. Вы же… не виноват-ты, что толкнули.. по своей… ик! Извечной неу… недач… ну вы поняли.
Он вальяжно крутнул в руках плеть, и Нат с ненавистью прищурился. Король наконец вспомнил, что видел собеседника среди вассалов на коронации – а казалось, тогда Нат вообще ничего не мог осознавать от терзающей сердце боли. И сейчас бургомистр сильно напоминал Филиппа I. Но, в отличие от Солика-принца, Нат-король мог приструнить зарвавшегося наместника.
- Вы ведёте себя недостойно, - холодно отчеканил монарх, протягивая руку. – Отдайте плеть и ступайте, проспитесь. Я намерен с вами серьёзно поговорить.
- Птенец почуял власть? – Толстяк грузно топнул в сторону короля. Тот сжал кулаки, но сдержал рвущуюся наружу ярость. Так и хотелось дать наглецу затрещину! – В этом городе… ик! Я командую. А вы бы сидели в своей ризе… рези… и не высовывались, таща к нам свои нада… недаучи… ик!
Взгляд короля устремился на латников.
- Отведите его в поместье, пока это не сделали мои гвардейцы.
Мужчины, в отличие от хозяина, были в трезвом уме, и тут же поспешили выполнить приказ. Проследив взглядом, как уводят слабо сопротивляющегося и бахвалящегося своей смелостью бургомистра, Нат потёр глаза под очками. Потом огляделся.
Женщина не стала ждать окончания разборок и уже куда-то убежала. Посреди опустевшей площади стояли только король, свита и гвардейцы. И подошедший Тризнов уже бесцеремонно взял Ната за руку, на которую пришёлся удар. Король тоже бросил взгляд вниз. По ткани пролёг чёткий след, и стоило провести по ней пальцами, как она разошлась.
- Я бы предположил некоторое везение.
Король только хмыкнул, и тут же задумался, что делать дальше. В ближайшие несколько часов с наместником не поговорить, да и что он скажет в трезвом состоянии? Приехав сюда, Нат надеялся, что бургомистр расскажет о текущих делах, и готов был выслушать жалобы на возможные трудности. А тут такое, и непонятно, то ли мужчина переживал о сложившейся в стране ситуации и на этой почве пошёл во все тяжкие, или же самодур, как Филипп I.
Приходилось идти другим путём. И поскольку жители не спешили выглядывать из домов, король решил для начала прогуляться по улицам и оценить состояние города.

Такой тишины в жилых кварталах он никогда не замечал. Городок будто вымер, только ветер трепал листву деревьев да гонял редкий мусор. Тут и там поскрипывали ставни. Многие дома находились в аварийном состоянии, что не добавило хорошего настроения.
Поэтому король очень обрадовался, когда среди пустынного безмолвия обнаружил свесившегося с яблони мальчишку лет двенадцати. Тот грыз сочный плод и с интересом смотрел вниз.



Нат жестом остановил сопровождающих и шагнул вперёд. Ребёнок отполз назад, скрываясь в листве.
- Погоди! Я хочу поговорить. Спустись, пожалуйста.
Пауза. Потом мальчишка осторожно выглянул.
- А вы драться не будете?
- Если не начнёшь первым, - улыбнулся король.
На лице собеседника появилось глубокомысленное выражение. А потом он снова спрятался.
Спустя пару секунд в ветвях зашуршало, потом из листвы показалась нога, нащупывающая ветку. И вскоре мальчик уже стоял под деревом – напряжённый, готовый удрать при малейших признаках опасности. Но интерес на его лице был написан по-прежнему.
Нат успокаивающе поднял руки и медленно приблизился.
- Как тебя зовут?
- А зачем?
Король изогнул бровь. Странный вопрос.
- Должен же я как-то к тебе обращаться.
- Ну да, а если что-то не понравится, меня легче будет найти.
Огрызок яблока отправился в рот, мальчик смотрел насмешливо.
- Ты такой шкода, что это случится?
- А я не знаю, что вам, богачам, может не понравиться. Чай, мы народ простой, раскланиваться не приучены. Не мадамы расфуфыренные.
Взгляд мальчишки скользнул по собеседнику, словно что-то выискивал. Нат же заинтересовался его словами.
- Можешь рассказать о вашем бургомистре?
Тот пожал плечами.
- Что тут рассказывать? Лучше бы в своём особняке сидел. А то ведь взбредёт в дурью башку по улицам шататься да работе мешать. Ещё и плёткой угрожает, если что не по нему. А попробуй угадай, чего он в данный момент хочет, - он шмыгнул и вытер нос рукавом.
- Он постоянно пьян?
- Не… только последнее время, как из столицы приехал. Орал, что стране конец. Мы и не знали, что может сильнее залютовать, чем обычно-то. Вчера посевы пожёг, так что если не стране, так нам точно конец.
Нат помрачнел, и собеседник осторожно сделал шаг назад.
- Погоди, не бойся. Вы с голоду не помираете, еда хотя бы есть?
- Пока фруктами и кореньями обойтись можно, - развёл руками мальчик. – А потом, видать, придётся помирать. Разъехаться же не даст.
- Понятно, - король поправил очки, уже представляя, как устроит толстяку разнос. – Спасибо, что рассказал. Я исправлю ситуацию, и дома почините, и с голоду не умрёте.
Таких круглых глаз Нат не видел и у воспитанников в детдоме, когда они с Амари впервые принесли туда дорогие шоколадные конфеты. Король улыбнулся.
- Есть хочешь?

Бургомистр ни капли не испугался сидящего перед ним мрачного короля.
- Что же вы делаете со своими владениями? Кто сжёг посевы? Почему не отправили прошение, что не хватает финансирования? Предоставьте журнал доходов и расходов!
Толстая тетрадь легла на стол.
- Владения мои, вас не касаются. О себе позаботьтесь, чай, недолго осталось править.
- А вы, я смотрю, ясновидец, - король взял тетрадь и полистал. – Советую поумерить пыл. Я могу вас сместить.
- А по какому такому праву?
- По праву владыки, - Нат поджал губы, сверяя цифры при тусклом свете: окошечко в кабинете деревянного особняка было маленькое, а день клонился к вечеру. – Простите, вас учили управлять финансами? Может быть, есть человек в вашем подчинении, специализирующийся на этом?
- Он всё записывает. Но указывать мне не имеет права, - толстяк небрежно откинулся на спинку стула. – И не угрожайте мне. Я здесь управляю уже давно, кому это вы вздумали передать владения? Этим ничтожествам в городе? Они всё развалят, неграмотное отребье. И это только подтвердит, что вы погубите страну. Оставьте дела знающим людям.
Король долистал тетрадь. Внешне он оставался спокойным, но в груди поднималась волна бешенства. А в моменты такой ярости он становился необычайно ласков.
- Крэйтон. Вы сейчас с кем разговариваете?
- С тем, кто до сих пор остался неудачником. Кто, приняв власть, решил, что может указывать опытным людям, - прорычал бургомистр, подаваясь к собеседнику. – Что вас не устраивает?
Тетрадь хлопнула по столу. Нат медленно сплёл пальцы, почти с любовью глядя на бургомистра.
- Не приуроченные к праздникам балы вместо удовлетворения нужд города. Финансирование уходит не туда и в непомерных количествах. Вы тратите на свои пьянки то, что вам не принадлежит, - в голосе самого Ната послышались рычащие нотки. – И наконец, вы оставили город без пропитания! – Последнее он выкрикнул в лицо изумлённого собеседника. – Что вы творите и как собрались оправдываться?
Король навис над бургомистром, и тот так растерялся, что не сразу нашёлся с ответом.
- Вам… что за дело? Мои владения – только мои, - он тоже вскочил. – Что даёт вам право вмешиваться и угрожать?
- Перечитайте на досуге договор, подписанный предком, - Нат резко выпрямился. – Это мой народ! Вы лишь управляющий, помощник монарха! И я не допущу, чтобы люди страдали из-за ваших выходок. Если немедля не начнёте исправляться, вылетите с должности. Тогда уж пеняйте на себя, горожане вряд ли будут добры к тому, кто долго их мучил!
- Вы вообще зачем сюда пришли? – Толстяк говорил возмущённо, но голос дрогнул.
Осознал, во что ввязался.
- Я всё сказал, - Нат отвернулся. – Даю вам два дня. У вас ещё остались средства для закупки продовольствия. И я надеюсь, что когда буду уезжать, обстановка здесь не будет столь плачевной. Ах да… через неделю я наведаюсь сюда вновь, и если обнаружу, что вы взялись за старое, не помилую.
Он вышел, хлопнув дверью, и тут же, споткнувшись, рухнул на руки Илиштольца.
- Ужин подан, Ваше Величество, - будто ничего не случилось, сказал церемониймейстер, и помог королю выпрямиться.

Успокоившись, Нат смог взглянуть на ситуацию под другим углом, и несколько устыдился.
- Вам не кажется, что я был слишком резок с Крэйтоном?
Они с Тризновым и Илиштольцем ужинали вместе, разделение в небольшом особняке было затруднительным. Гвардейцы, поужинавшие раньше, бдительно несли караул за дверьми гостиной, а Кочерыжкин потерялся где-то на кухне.
- С чего вдруг такой вопрос, Ваше Величество? – Удивился Илиштольц.
- Он искренне не понимал, о чём я говорю. Видимо, даже не знал, какие у него полномочия, - Нат покачал головой, задумчиво набирая в ложку и выливая обратно в тарелку бульон. Потом нахмурился. – Но он не удосужился ознакомиться с договором! И в конце концов, этически неприемлемо так себя вести, не говоря о банальном сострадании к обнищавшим людям!
- Вот вы и ответили на свой вопрос.
- Глупость он сделал, вот что. Но надеюсь, у него хватит ума всё исправить.
За узкими окнами догорал день, и Нат в конце концов решил, что снова поговорит с бургомистром завтра. А пока наместнику полезно будет подумать об изменившейся ситуации и своём поведении.

***

Из сна короля буквально выдернули. Чьи-то руки подхватили его, и распахнув глаза, Нат почувствовал выедающий лёгкие запах гари. Спальня наполнилась густым дымом. Король едва успел протянуть руку и схватить с прикроватного столика очки.
Державший Ната гвардеец выскочил в распахнутое окно. В лицо ударил свежий ветер, над головой раскинулось небо, усыпанное веснушками звёзд. А потом мужчины рухнули в кусты.
Когда король вскочил на ноги, ступню резанул острый камень. Но внимания на это он уже не обратил, потрясённо отступая: особняк пылал ярким пламенем. Холод ночи впился в спину, тогда как лицо обдавало жаром. Удивительное сочетание.
- Кто… все спаслись? – Он подался к поднимающемуся гвардейцу.
Тот был при мундире: явно стоял на часах.
- Их должны были вывести, Ваше Величество.
Несколько успокоившись, король поднял ногу, чтобы изучить порез. Из пятки сочилась кровь, а на земле лежали осколки бутылки. Уцелевшее горлышко отбрасывало блики на брусчатку.
«Вот пропойца… надеюсь, он жив».
Вокруг уже собралась толпа, но никто и не думал тушить пожар. А меж тем к Нату подбежала свита, и мужчина увидел в руках Илиштольца свою одежду. Конечно, очень важно, как монарх выглядит.
- А где Крэйтон?
- Не видели, - Тризнов уже заинтересовался поджатой ногой короля. – Ранены?
- Порезался… а что, если он ещё внутри?
Крыша с грохотом обвалилась, в воздух взметнулся сноп искр.
- Туда ему и дорога, - проговорил кто-то в толпе, и не успел Нат обернуться, как раздался вопль:
- Держи гада!
Сбоку метнулась тень. Все дружно обернулись и увидели плотную фигуру с чемоданом, резво мчащуюся прочь.
- Крэйтон?.. – пробормотал ошарашенный король и тут же крикнул: - Гвардия, хватайте его!
Охрана тут же сорвалась с места. Толпа метнулась следом, воздух прошили ругательства в адрес наместника и требования остановиться. А особняк медленно рушился в жарком пламени.
О, сколько проклятий обрушилось на голову Крэйтона от самого короля! Но что-то делать было уже поздно.

Остаток ночи король со свитой провели в таверне. Хозяин посматривал недружелюбно и настороженно, те же взгляды Нат увидел поутру, когда рухнул через порог на улицу. Живо всплыли в памяти слова матушки: «одно неверное движение – и вспыхнет бунт».
По-хорошему, стоило отсюда уехать и не бередить старые раны. Но оставить город в таком состоянии Нат не мог. Ещё добавляло уверенности убеждение, что подожгли особняк не горожане. Крэйтон был готов к побегу – костюм и чемодан говорили яснее слов. Поэтому Нат прошёл прямо на площадь посреди городка. Его должен был хоть кто-то услышать, а здесь народу было больше.
- Прошу внимания!
Люди, и без того следящие за его передвижениями, остановились. Взгляды хмурые, горожане явно не ждали ничего хорошего.
- Я понимаю, вам жилось нелегко, также нельзя вас винить в предвзятости. Но я приехал сюда именно для того, чтобы узнать, как вы живёте, и по возможности сделать счастливее.
- Тогда вам стоит уехать, - нелюбезно предложила какая-то старуха.
- Уеду. После того как помогу стабилизировать ситуацию. Сделаем так, - он огляделся. – Я расположусь прямо здесь, а вы, если желаете что-то попросить, подходите и говорите. Все пожелания учтутся. И больше таких наместников, как Крэйтон, здесь не будет. Каждый из вас ценен для страны и для меня, поэтому найдите в себе силы не относиться предвзято и помочь себе и городу. Тирания ушла в прошлое.
Многие начали переглядываться, на лицах было написано удивление. А Нат велел двум гвардейцам вынести из таверны стол и стул. Илиштольц по знаку подал запасную тетрадь и ручку, и вскоре король сидел под ясным небом и спокойно дожидался смельчаков. Утренний ветер был особенно свеж, словно пытался разбавить гнетущую атмосферу опаски и неверия. Нат оглядывал улицу, а в уме дома уже реставрировались или заменялись на новые. А вот здесь, посередине, поставить бы фонтан: чашу, похожую на цветочный бутон. Он бы гармонировал с розовым кустом, который кто-то посадил у дома неподалёку. Правда, цветов бы побольше, чем один нераспустившийся…
То, что никто сразу к нему не кинулся, было понятно: гвардейцы рядом да и схожесть Ната с предшественником внушали мало доверия. А потом король увидел парнишку, с которым вчера общался.
Тот вышел на площадь и, увидев монарха, удивлённо замер. Потом подошёл к одной из женщин, которая не могла решить, уйти ей или приблизиться к королю, что-то спросил. Получив ответ, спокойно подошёл прямо к столу, чем вызвал у нескольких человек испуганные вздохи.
- Здрасьте снова. А у нас что, смена власти?
- Господин Крэйтон решил нас покинуть, - кивнул Нат и крутнул в пальцах ручку. – Скажи, чего вам недостаёт из особо важного сейчас. Ну, помимо еды и… одежды? – Он оглядел людей.
И правда, все в поношенном. Это ж надо было людей до такого довести! Тех, кто мог себе сам что-то сшить! Ну да, было бы, из чего.
- В аптеке раньше было больше, чем пара склянок йода, - прикинул мальчишка. – А моему другу сейчас лекарство от простуды нужно. Ну и дома бы починить, но это я вчера говорил. А у вас ещё поесть найдётся?
Ручка чиркнула по листу, Нат скрупулёзно записал первые пожелания.
- Конечно, сейчас тебя накормят. Вот ещё… чем промышляет ваш город?
- Вся надежда была на посевы. Так-то и лён с коноплёй и пшеница, - погрустнел парнишка. – И что теперь делать?
Краем глаза король заметил, как подошёл рослый детина.
- До следующего урожая теперь долго, - согласился Нат. – Посмотрю, что можно сделать. В беде не оставлю.
Мальчишка снова шмыгнул и утёр нос рукавом, что заставило заподозрить и в нём больного. В его животе заурчало, и король улыбнулся.
- Пусть Кочерыжкин его накормит, - обратился он к одному из гвардейцев и кивнул собеседнику. – Будут ещё вопросы и пожелания – смело подходи.
Мальчишка весело кивнул и поспешил за гвардейцем. А детина приблизился, и Нат поднял глаза.
- Ваше Величество… а с городом-то что теперь будет?
Человек смотрел неуверенно и несколько отстранённо.
- Восстановим. Нужен новый наместник… полагаю, кто-то из здешних, кто знает, что нужно, и готов заняться восстановлением города.
- Так мы просто можем выбрать, вы-то здесь зачем?
- А я должен понимать, чем живёт мой народ, чтобы сделать Царос процветающей страной. И… не хочу больше вливать финансы вот в таких пропойц и дебоширов, как беглый бургомистр.
Мужчина внимательно оглядел Ната.
- Сложно поверить, что у нас наконец появился… добрый король?
- Всё меняется. Как считаете, чего не хватает городу?
Через какое-то время вокруг собралась толпа. Поняв, что Нат не собирается делать ничего плохого, люди наперебой рассказывали о своих бедах и просили одно, другое, третье… дошло до просьб в духе «привезите мне нарядов заморских», но такое король отсеивал.
Давно уже наступило и прошло время обеда, отчаянно заныла натруженная рука. Нат и не подозревал, что можно устать записывать. Но остановиться не мог: люди уже активно обсуждали, что можно сделать для облагораживания города. К тому же король затеял перепись населения: это была прекрасная возможность рассчитать, сколько нужно закупить продовольствия на первое время.
Всё же перерыв выпал. Разминая руку, Нат почувствовал, как его тянут за полу камзола, и опустил глаза. Взгляд наткнулся на девочку лет четырёх, доверчиво смотрящую на него. Король с улыбкой отложил ручку и погладил ребёнка по голове. Когда он поднял взгляд, вокруг молчали, затаив дыхание. Видимо, нужно больше потрудиться, чтобы его не опасались.

Человек на место бургомистра нашёлся, тот самый детина по имени Марк Фролов. Нат предупредил, что если тот покажет себя достойным управляющим, то вступит на должность по всем правилам. А пока город официально перешёл в статус подчинённого лично монарху.
Понимая, что помощь могла понадобиться кому угодно, король взял с собой все свои деньги, и теперь мог проспонсировать город на первое время, для закупки продовольствия. И уехал, пообещав себе разобраться в финансах Цароса.
Он мог просто позволить горожанам разъехаться. Но здесь стояли их дома, это был их город. Уезжать на заработки непонятно куда, жить непонятно где – это очень сложно.
«Двадцать селений, а я уже сильно потратился, - думал мужчина, когда карета отъезжала через пару дней – хватило времени ознакомить временного бургомистра с его обязанностями.
К тому же Нат решил, что вышлет провиант из следующего города – если там дела идут лучше – но и оставил часть денег Фролову. Люди вышли проводить короля, многие благодарили, но Нат ловил на себе и настороженные взгляды. Он старался на этом не зацикливаться – нельзя ждать, что тебя полюбят за горсть монет.

__________________________________________________________
*Валюта на ПлуМерке. Для сравнения, радийка равно нашему рублю, метанка – копейке

@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки

---

Корона для неудачника ч.1

ЧАСТЬ 1.
БОЛЬ УТРАТЫ

Установить деловые отношения с соседями по материку – значит укрепить позиции. К сожалению, всё, что имелось – это сумасшедшая, не идущая на контакт Гардария, и небольшой, сельскохозяйственный Царос. Для огромной продвинутой державы, на трон которой вступила Герда III по достижению совершеннолетия – двадцати одного года – выбор был не слишком хорош.
Но Гардария уже поставляла в Страну Вечного Лета великолепное вино, единственное на всём ПлуМерке. Это позволяло им безнаказанно пакостить соседям. Но товар того стоил, и Гардарию оставляли в покое, тем более что воссоздать вино никак не получалось, равно как и сделать лучшее.
А вот правитель Цароса на контакт пошёл охотно. Неудивительно: страна молодая, всего пятый правитель, не то что СВЛ, рождённая в глубинах веков. Герда III и Филипп I быстро договорились о взаимовыгодных поставках: Царос предлагает свою продукцию, а СВЛ – технику на сельскохозяйственные нужды. Герда бы предложила больше: например, сотовую связь и подключение к Базе*, но на всё оборудование требовалось слишком много денег. Правитель отказался, заметив, что у него с Гердой связь есть, а подданные обойдутся.
Последнее было заявлено брезгливым тоном, и только при следующих встречах Герда поняла, какой он, её партнёр. Филипп I оказался тираном и самодуром, мог при Герде, не стесняясь, устроить разборки с провинившимися. И кара была жестока даже за малейший промах. Слуга случайно уронил поднос? Избиение плетью на месте, до потери сознания. Побои, казни, прилюдные унижения за действия, которые в СВЛ искупались штрафами и общественными работами, коробили чувства Герды. Она пыталась как-то урезонить партнёра, но свои порядки в чужих владениях не насадишь, и вскоре она перестала приезжать в Царос.
А через год Филипп I заболел и умер. На его место вступила жена, королева Эрменгарда. Она была лишь регентом при наследнике, и не скрывала, что желает поскорее передать ему власть. Крон-принц доучивался, постигая азы правления, а страна меж тем застыла в нетерпеливом ожидании, когда будущий король вернёт стране утраченное при Филиппе I процветание.

***

Нельзя ждать, что вся семья самодура будет похожа на него. И всё же, отправляясь в Царос для знакомства с новыми партнёрами, Герда III немного волновалась. Ей исполнилось двадцать два, и девушка совершала первые шаги по пути становления от юной правительницы до уверенной королевы. Пока всё шло гладко, родители оставили ей процветающую и богатую страну, где не требуются крутые перемены и новые реформы, а сами отошли от дел и переехали в резиденцию у моря наслаждаться беззаботной старостью.
В Царосе всё было по-иному, и если Эрменгарда или крон-принц собирались исправить всё, что натворил Филипп I, их ждала большая и вдумчивая работа.
Встретили гостью с подобающим почтением, и там же, в холле, она впервые увидела жену покойного короля. Эрменгарда была молода, чуть больше тридцати лет, к тому же красавица. Но из-под рыжих кудрей на мир холодным стальным взглядом смотрели усталые глаза, а в позе чувствовались сила и властность. Несмотря на траурное глухое платье, женщина не выглядела скорбящей. Про себя Герда отметила, что и сама бы не убивалась по такому мужу.
Эрменгарда обладала деловой жилкой. Встретившись по дороге в столовую после того как Герда привела себя в порядок, королева Цароса проговорила:
- Не желаете ли породниться? Младший принц был бы прекрасной партией, и отношения между странами укрепятся. К тому же он не претендует на власть, а вы, как я слышала, как раз предпочитаете разбирать дела державы в одиночку.
- Благодарю, - улыбнулась Герда. – Но у меня уже есть жених.
- В таком случае, поздравляю, - Эрменгарда ничем не выказала своего сожаления, будто вопрос не был особенно важен. – Мы с вами не встречались раньше, и принцев вы, конечно, не видели. Но сегодня вы сможете познакомиться с будущим партнёром и его братом.
Войдя в просторную, светлую столовую, женщины опустились на стулья: хозяйка во главе стола, гостья традиционно по правую руку. Герда хотела спросить, что думает эта женщина с непроницаемым лицом о Филиппе I и его выходках, но останавливала себя. Возможно, он только с подданными был таким, а в семье наоборот, заботливым?
- Мы вовсе не варвары, - нарушила молчание Эрменгарда.
Это прозвучало неожиданно в тишине, и подошедший слуга едва не выронил поднос с бокалами. Но всё же удержал и предложил вина, пока высокопоставленные особы ожидают обеда. Королевы не отказались. Герда поднесла к губам бокал и вопросительно взглянула на собеседницу: что та имела в виду?
- Вы перестали нас посещать из-за выходок моего супруга, верно? Но сейчас вся страна счастлива, что он отправился в мир мёртвых, и мы тоже. Поэтому можете не бояться: больше бессмысленных мучений в нашей стране вы не увидите.
От сердца отлегло. Хоть одна страна-партнёр станет нормальной.
У распахнутых дверей послышались шаги и смех. А потом на порог столовой рухнул парнишка.
- Нат!
В дверях появился юноша постарше и помог упавшему подняться. Герда даже замерла, глядя на них. Будто Филипп I воскрес и раздвоился, до того они были похожи на правителя-самодура. Длинные волосы до плеч сияли золотом, лица одинаково овальные, правда носы и щёки усыпаны веснушками, чего у их отца не было. И очки! Младший разбил свои при падении, но у брата нашёлся очечник с запасными. Он будто знал, что они пригодятся.

- Простите, - оправляя жилетку с вышитыми на ней стеблями пшеницы, Нат смущённо взглянул на гостью.
Едва шестнадцать лет. А его брату, как она знала, восемнадцать. Недолго крон-принцу ждать вступления на престол.
Братья синхронно поклонились и, подойдя к столу, сели рядышком напротив Герды. Слуги, только этого и ждущие, тут же принесли богатый обед, и на столе появилось множество разнообразных блюд. Разглядывающая принцев гостья не могла не заметить, как заблестели у обоих глаза, как они переглянулись – будто такое изобилие видели редко. На лицах, ещё не утративших детских черт, не было и следа пресыщенной скуки и холодности, что так отличало Филиппа I.
- Ваш будущий партнёр, Амари, - меж тем представила Эрменгарда, и старший склонил голову. – И младший принц, Натрияхлоридий.
Герда едва подавила улыбку. Что за нелепое имя! Наверняка отец назвал, в его духе было ставить людей в неловкое положение. Но странно, что его не переименовали.
- Сыновья, это правительница Страны Вечного Лета, Герда III.
Снова молчаливые поклоны. Несмотря на то, что юноши были восхищены изобилием, манер не утратили и вели себя за столом безупречно. Разве что Натрияхлоридий умудрился порезать ножом палец и подавиться вином, хотя не спешил. А в остальном они молча ели и слушали разговор матери и гостьи.
Таким было первое впечатление от семьи Филиппа I: Эрменгарда оказалась на редкость разумной женщиной, а принцы, несмотря на то, что унаследовали внешность отца, были совсем на него не похожи.

У Герды было пять лет, чтобы узнать партнёров – Платоверов - лучше. Эрменгарда предпочитала не слишком менять уклад жизни: она немного подкорректировала законы, смягчила наказания, которые этого требовали. Но больше надеялась на Амари, да и сам принц фонтанировал идеями, как сделать Царос счастливее. Братишка его активно поддерживал.
Как выяснилось, Натрияхлоридий был неудачником. За глаза его называли Вазой – ведь чуть оступится, отвлечётся, и обязательно себе что-нибудь сломает или вывихнет. Как он дожил до двадцати, Герда не представляла. Видимо, ему досталось важное наследство предков-кошек, от которых произошли люди на ПлуМерке – феноменальная живучесть.
А меж тем крон-принцу исполнилось двадцать три, он уже два года как должен был короноваться. Но торжество откладывалось из-за непреодолимых обстоятельств, и вслед за приглашениями Герда получала извинения. Планы частенько менялись, и однажды она в сердцах воскликнула, чтобы семейство уже определилось с датой. А потом навалились дела, и ей пришлось отказаться от очередного приглашения.
После этого писем долго не было. И поэтому, когда пришло новое послание из Цароса, Герда взяла его с надеждой: может, всё наконец закончится?
Имя, значащееся в графе «отправитель» заставило сердце заколотиться чаще, а в душе родилось нехорошее предчувствие. Герда поспешно вскрыла конверт.
«Добрый день, Ваше Величество Герда III, - было написано ровным, мелким почерком. – С прискорбием сообщаю, что мой брат, крон-принц Амари Царосский, погиб от рук злоумышленника. Хочется верить, что это не повлияет на отношения между странами, и мы будем партнёрами.
Надеюсь, у Вас дела не в пример лучше. Также хочу сообщить, что я уже достаточно оправился от удара судьбы, и если вдруг вам понадобится что-то, готов обсудить и по возможности помочь. Вы всегда были добры к нам, и это очень ценно.
С уважением, правитель Цароса Натрияхлоридий I».
Руки ощутимо дрожали, и женщина опустила лист. Между строк читались горечь и боязнь потерять друга. Особенной теплоты к неудачнику никто, кроме брата, врача и Герды, не испытывал. Королева могла представить, как он сейчас себя чувствовал.
А Амари! Серьёзный юноша, он так же крепко, как брат, любил родную страну. Относил большую часть своих денег в фонды помощи малоимущим, организованные при его непосредственном участии. Думал, как изменить ситуацию к лучшему. Народ на него надеялся.
Теперь все заботы лягут на плечи Ната. Король-неудачник – вот незавидная судьба! К добру ли, к худу – это случилось.
Накатили воспоминания, как она общалась с Амари. Всегда приветливый, он интересовался её делами, пытаясь лучше понять управление страной. И Герда кое-чему научилась у него: например, внимательности даже к мелочам. Они проводили вместе много времени, и очень сдружились, нашли друг в друге интересного собеседника и товарища по духу. А поскольку рядом с будущим королём постоянно был Натрияхлоридий, женщина успела узнать и его, а также проникнуться их близкими братскими отношениями.
Королева смахнула слёзы, вспоминая доброго парнишку, чья жизнь так трагически оборвалась.

***

В детстве настроение меняется почти мгновенно, и зацикливаться на пережитом ужасе Солик не стал. Тем более что Тризнов в таких красках расписывал похороны принца, что было смешно от нелепости описываемой ситуации. Ведь он выжил, пусть и переломал почти все кости.
А несколько часов назад, на аттракционе, было весело... а потом страшно. Амари боялся высоты и не пошёл с братишкой на колесо обозрения. Нянюшке же это было безынтересно. И уже начав подниматься, Солик обнаружил, что на колесе он один; впрочем, это не смутило. Мальчик впервые увидел верхушки деревьев с высоты, смог полюбоваться на пятнистые от света и тени улицы и возвышающийся далеко впереди дворец. Каким же всё было маленьким!
А потом конструкция страшно заскрежетала. Мощный толчок бросил мальчика на пол кабинки, а сама она стремительно понеслась вниз. Где-то далеко были слышны испуганные вопли, а мир уносился вверх. Снова удар, который выбил из груди само дыхание. Что-то хрустнуло уже в самом Солике. А потом страшный удар вдавил потолок внутрь. Пытаясь вдохнуть, чувствуя страшную боль в теле и видя в паре сантиметров от себя металлическую пластину, принц замер от ужаса.
В лёгкие ворвался воздух, голова тут же пошла кругом. А кабинка с грохотом сотрясалась, и мальчика швыряло по ней, как куклу. Снова удар по потолку, и железо прищемило руку к сидению, придавило Солика к полу. Крик боли и страха затопил весь мир. А потом всё стихло.
Очнулся он уже в палате, весь в гипсе. Говорить было больно, как и дышать. Но судя по тому, как зловеще шутил врач, всё был поправимо. Однако это не успокоило, и Солик то и дело хныкал от пережитого страха и неудобства положения. Ни сесть, ни голову повернуть – а ведь гиперактивность семилетнего мальчишки требовала выхода.
Тризнов понимал его состояние, но всё, что мог – это развлекать принца описаниями того, что могло быть, но не случилось. Например, пышные похороны с охапками цветов.
- Нынешнее лето невероятно жаркое, так что помереть сейчас и очутиться в прохладном склепе – неплохое решение. Вы ведь тоже так считали, Натрияхлоридий?
Врач склонился над ним с кровожадной улыбкой, и Солик не удержался от смеха. Грудь тотчас сдавил спазм, и он с трудом перевёл дыхание. На глазах выступили слёзы.
- Приятно издеваться над подопытными, - донёсся до него голос врача.
Высказывание уже не казалось обидным. Солик и Амари давно поняли, что Тризнов не желает никому зла, просто так шутит. Контраст в речи и поведении веселил.
- Солик! Солик! – Раздался из кабинета крик брата, и мальчик скосил глаза.
В палату вбежал взволнованный Амари. Он тотчас подлетел к кровати братишки и испуганно заглянул в лицо.
- Как ты? Ты жив? – Взгляд метнулся к врачу. – Он ведь выживет, Тризнов?
- К величайшей досаде, - вздохнул врач, засовывая руки в карманы. – А мы-то уже подумывали, какой цвет гроба подошёл бы к его глазам. Как считаете, голубой или выцветший синий?
- Бордовый бархат, это благородная обивка, - важно заявил крон-принц, заулыбавшись, и тут же порывисто обернулся к братишке. – Хочешь, я тебе что-нибудь почитаю? И вообще сейчас как сам начну за тобой ухаживать!
- Угу, - Нат попытался кивнуть, но шейный корсет был хорошо закреплён, держась за плечи и голову.
Амари кивнул и бросился прочь из палаты.
- Бегите быстрее, так вернее себе что-нибудь сломаете, - крикнул вдогонку Тризнов.
Ответом был смех.

Осколки статуэтки ярко блестели, ловя солнечные лучи. Нат забился в угол, молча ругая себя, и становилось всё горше по мере того как к комнате приближались шаги брата.
Как он мог так подвести Амари? Одно слово: неудачник. Нечего было руками размахивать, когда падал. Кости-то срастутся, а вот новая статуэтка брата – нет.
Амари сразу заметил, что натворил братишка. Остановился, молча перевёл взгляд на Ната. Подумать только: сам себя наказал. Раньше просил прощения, и вдруг такое.
- Я же её год искал! – В груди Амари поднялись запоздалое возмущение и горечь потери.
Такая редкая вещь!
Нат не ответил, мысленно прикладывая дуло пистолета к виску. Какое уж там просить прощения! За такое убить мало, а простить и вовсе нельзя.
- Я… я новую найду, - голос дрогнул. – Хочешь, сожги мою новую книжку!
Амари закрыл глаза и выдохнул. Вот глупый. Это же не вернёт статуэтку, только и Нату больно сделает.
- Ты и правда неудачник, - он взглянул на братишку и грозно надвинулся на него. Тот вскинул полные слёз глаза. – Потому что от моей мести не уйдёшь!
Младший принц вскрикнул, когда Амари с внезапной весёлостью начал его щекотать. Оба захохотали, и тяжесть утраты поблёкла.
Статуэтка не стоила слёз братишки, какой бы редкой ни была.

- Король умер.
Нат буквально почувствовал, как расслабилась матушка: будто груз забот рухнул с плеч, и она вдохнула саму свободу. Амари крепко прижал брата к себе, а в голове Ната эхом раздались слова, сказанные им в наивном детстве.
« - Солик, люди умирают ещё и от старости.
- А когда король постареет?».
Филипп I не был им отцом в том смысле этого слова, когда произносишь – и чувствуешь родственную душу. А он - просто правитель, чьё дело должно перейти Амари. И вот теперь тиран ушёл. Это было прекрасно и странно: будто перед рождённой в плену птицей открыли дверцу клетки. А ещё пугающе: ведь Нат желал, чтобы король наконец исчез, хотел смерти человека! Но разве Филипп I был человеком, совершая бесчеловечные поступки?
Матушка поднялась с дивана, то же сделали и устроившиеся напротив сыновья. По паркету пролегли яркие лучи солнца: казалось, мир и не заметил, что кто-то отправился в царство мёртвых. А может, наоборот, радовался этому.
- Слава Праматери.
Эти слова прозвучали так же страшно, как и его детское пожелание. Копейкин – он был личным врачом покойного – склонился, и во всей его позе сквозило облегчение.
Траур королевской семьи был показным. По всему Царосу люди откровенно радовались, кидали вверх шапки, во всё горло поздравляли друг друга. А как подбегали к вышедшим в столицу Амари и Нату! Желали долгих лет крон-принцу, клялись в верности и в который раз получали уверения, что в стране всё переменится к лучшему. Матушка расщедрилась и отсыпала денег из казны, чтобы сыновья раздали их. Уходя, Нат слышал, как она шептала умершему: «погляди, погляди на это! Мучайся, твой народ счастлив, и тебе уже не добраться до людей!».
Нечасто слова о смерти короля рождают ликование. Но это было сродни сброшенному ярму. Будущее рисовалось яркими красками.

Дождь, слёзы людей на площади перед дворцом. Боль, сжигающая сердце при воспоминании о последних словах Амари.
«Сделай Царос таким… каким мы хотели. Я люблю тебя… братишка».
Тризнов не смог его спасти, кинжал был отравлен. А злоумышленник! О, ему удалось сбежать! И вот теперь коронован младший принц. Какая нелепость!
Но гротеск ситуация приобрела, когда на голове раздался оглушительный писк. Корона! Она с силой оттолкнулась отросшими лапками, едва не повалив Ната, и, соскочив, сбежала! После этого доверие к новому королю было утрачено, и люди решили, что произошедшее – недобрый знак. И что Натрияхлоридий I погубит страну.

***

Нат проснулся в холодном поту. Тишину разорвало хриплое дыхание, рука метнулась к голове. А потом он, резко сев, дрожащими пальцами нащупал очки. В темноте, не зажигая лампы, отыскал прислонённые к столу костыли. Кое-как поднявшись, поспешил прочь из комнаты.
Ему приснилось. Смерть брата, корона – это не могло быть правдой. Только бы добежать до комнаты Амари, упасть в его объятия. Брат жив, как иначе?
Позолоченная лепнина играла бликами в холодном свете люстр, за окнами разгорался рассвет. Увидев всклокоченного мужчину, патрулирующий коридор гвардеец вытянулся по струнке.
- Ваше Величество.
Сердце оборвалось. Нат поспешил дальше, душа отказывалась принимать очевидное.
«Это глупая шутка. Праматерь, он ведь жив. Он должен быть жив! Умоляю!».
За спиной послышались торопливые шаги. Мужчина почти бегом добрался до комнаты брата и, споткнувшись, едва не рухнул внутрь. Гвардеец вовремя подхватил его.
Выключатель подался под дрожащими пальцами, и комнату озарил свет.
В глазах потемнело, и Нат обессиленно повис на руках гвардейца. Мебель была накрыта траурными чёрными покрывалами.
- Ваше Величество… обопритесь, я отведу вас в покои…
В душе поднялось отторжение. Титулом брата величать его! Как можно!
- Нет! – Он с силой оттолкнул мужчину, и тот отступил, выпустив Ната. Бывший принц рухнул на пол и, тяжело дыша от нахлынувшей внутренней боли, выкрикнул: - Оставьте меня! Убирайтесь!
Его трясло, глаза застилали слёзы. Как в один день всё изменилось! Ещё с утра было так радостно: Амари готовился к коронации, Нат собирался подарить ему прекрасные запонки… с ними крон-принца и похоронили. Удушающей волной накатило воспоминание, как он увидел лежащего на полу брата, как пытался остановить кровотечение. Не слушал того, что хотел сказать ему Амари, надеялся, что брат выживет. А потом - усталый, потерянный взгляд Тризнова после долгих, томительных часов реанимации.
- Он хочет попрощаться.

Нат с трудом поднялся и захлопнул дверь перед лицом растерянного гвардейца. Медленно подошёл к кровати, опустился на тёмное покрывало. И упал лицом в подушки.
« - Мы желали смерти человеку…
- Мы хотели освобождения страны, Солик. Это другое».
Воспоминание резануло по сердцу острым ножом. Солик. Совсем как в детстве.
« - Король – это плохо!
- Вовсе нет. Король – не тиран и деспот, он отец для народа. Филипп просто не заслуживает этого титула».
- Амари, - с горькой улыбкой прошептал Нат, отворачивая голову, чтобы вдохнуть воздуха. – Ну ты засранец… сбежал в мир мёртвых, оставив Царос… на… на такого… неудачника…
Последнее слово оборвалось всхлипом. Мужчина мучительно прикусил губу, пытаясь успокоиться. Но чтобы успокоиться, надо принять случившееся, а сердце этого не желало. Погиб его брат и надежда страны! Несправедливо!
Раздался стук в дверь, и Нат вздрогнул, привычно садясь. Не пристало высокопоставленным особам валяться в присутствии слуг.
- Ваше Величество?
Церемониймейстер, Шварц Илиштольц. Он следил за жизнью дворца, ему обязаны были докладывать о предстоящих и текущих делах, чтобы никто не терялся, и каждый мог получить уведомление о скорой подаче обеда и прочих вещах, о которых легко забыть.
- В... войдите!
Голос предательски дрогнул, но мужчина был слишком растерян, чтобы зацикливаться на собственной слабости.
Взгляд церемониймейстера был бесстрастен. Будто его не тронуло постигшее страну горе… как и матушку, хотя она так надеялась на Амари!
- Доброе утро. Будут какие-нибудь приказания?
Теперь здесь главный Нат. Юный король кое-как поднялся, опираясь на костыли и пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Приказания! Какие приказания? На ум пришла дурацкая, злая шутка: «встань на голову», но он смолчал.
«Что мне вообще следует делать?».
Мысли скользнули по прошлому. Он пытался вспомнить, какие распоряжения отдавали родители, но мозг упорно не желал работать. К тому же в голове вновь возник образ Амари, и в сердце острым жалом впилась боль. Глазам стало горячо, и он поспешно отвернулся.
- Ваше Величество?
- Пока… никаких.
Он едва выговорил эти слова, хотя голос норовил сорваться.
- Сейчас время молитвы, через пятнадцать минут подадут завтрак.
Слёзы капали на ковёр. Воцарилось молчание.
Впервые без Амари. Один, беспомощный – не мог даже ничего приказать! Мысли как спутанный клубок. Хорош король!
Вынырнув из воспоминаний, Нат утёр рукавом слёзы и обернулся к двери. И столкнулся взглядами с Илиштольцем.
Он не ушёл! Всегда покидал комнату, уведомив о времени, но теперь стоял и будто ждал чего-то. Всегда такой бесстрастный, чопорный. Само спокойствие, даже когда на него орал пьяный Филипп I. И от ботинок виртуозно уворачивался, не теряя достоинства.
Видимо, Илиштольц подметил замешательство юного правителя.
- Чего-нибудь желаете или я могу идти?
- Идите…
Дверь за церемониймейстером закрылась, а Нат так и стоял, растерянно глядя вслед Илиштольцу. А потом, сообразив, что произошло, с досадой хлопнул себя по лбу… и, не удержавшись, рухнул назад. По затылку больно ударила столешница, и он сжался на полу, держась руками за голову. Из груди вырвался вздох.
Церемониймейстер – правая рука короля. Конечно, он должен быть рядом, пока не отошлют. И вернётся, когда наступит время для других дел.
- Сосредоточься! – Нат почти с ненавистью стукнул себя по вискам. – Что мы хотели сделать?
Слёзы снова потекли по щекам, отвечая новому приступу боли утраты. Но король больше не собирался растрачиваться на сантименты. Амари доверил ему Царос, и нужно было начинать действовать!
«Мне нужно узнать подробно обо всём, что происходит, - подумал он, взгляд невольно скользнул за окно. – Министры. Они предоставляют отчёты о текущих делах… надо собрать совет, и чтобы к нему ещё успели подготовить бумаги. Там и соображу, с чего начать».
Чувствуя, как в груди разгорается нетерпение, он подхватил костыли и поспешил в свои покои, переодеваться. Там он распахнул шкаф и к немалому своему удивлению обнаружил, что теперь там висят щедро расшитые золотом и серебром королевские костюмы. Вот и всё. Даже гардероб заменили. Он больше не принц.

Матушка всегда была железной. Вот и сейчас она бесстрастно произносила слова молитв вместо сына: того душили слёзы при воспоминании о том, кто больше никогда к ним не присоединится.
- Натрияхлоридий, - завершив молитву, Эрменгарда развернулась к нему. – Изволь держать себя в руках. Не пристало королям хныкать, как младенцам.
Она развернулась и, подхватив полы длинных юбок, вышла. Силы оставили Ната; он рухнул на колени и разрыдался, обхватив себя руками.
Рушилась большая часть его жизни. Уже не будет долгих разговоров за шахматами, дурачеств, добрых подколок. Никто не войдёт, сияя, в его комнату, чтобы показать очередное приобретение или рассказать идею. Амари жил здесь – а сейчас его будто ластиком стёрли, оставив пустой лист со слабым контуром, который когда-то был таким чётким.
Казалось, сердце разорвётся, память снова и снова подсказывала, кого он лишился. Едва ли не единственного, кто мог поддержать, обнять и утешить. С уходом Амари во дворце стало холодно. Смертельно холодно.
Стон перешёл в крик. Но легче не стало – наоборот, позади щёлкнул замок, и к мужчине подбежали несколько человек.
- Ваше Величество!
- Вам нехорошо?
Краем глаза он увидел, что это слуги, и попытался подавить рыдание. Что же это он, при них, вот такой? А потом за спиной раздался голос Тризнова.
- А ну, разошлись! Не видите, король помирает?

Быстрые шаги; слуги отхлынули, как волна. Врач опустился рядом. Нат уже выпрямился, и тут же отвернулся, хотя хотелось сделать всё по-другому. И Тризнов понял.
- Оставьте нас. Живо!
Врачей слушались так же послушно, как власть имущих. Дверь закрылась. Нат судорожно вздохнул, остервенело вытирая глаза жёсткой золотой манжетой камзола. На плечо опустилась костлявая рука, и он вздрогнул.
- Нат… с вами я.
Король порывисто обернулся, сжал тонкие пальцы, как утопающий соломинку.
- Я знаю…
А глаза снова застилали слёзы. Врач молча, по-отечески, обнял его, не заботясь о приличиях.
Казалось, прошла вечность. Слёзы то иссякали, а то вдруг снова лились полноводной рекой. Король никак не мог отцепиться от своей единственной сейчас опоры, и рыдал, изливая жгучую боль потери. Тризнов что-то ободряюще говорил, похлопывая по спине.
Наконец, полностью опустошённый, Нат затих. Он тупо уставился в пол, тяжело дыша. Понемногу нахлынули мысли.
Младший принц. Слабак и плакса. И как такой сможет стать отцом целого народа? Стало противно от себя самого. И почему именно он остался жив? Жестокая, жестокая судьба.
Тризнов осторожно отстранил его от себя, заглянул в глаза. И король снова увидел так близко его лицо с остро очерченными скулами, орлиный нос и линзы цвета мухомора. Страшно выглядеть, мрачно шутить – в духе врача так поднимать настроение.
- Распоряжусь, чтобы принесли вам обед в покои. Поговорим.
Нат вынул из кармана брюк платок и высморкался.
- Нет, - он хотел сказать это твёрдо, но вышло устало и хрипло. – Я сам прикажу…

«Поговорим» подразумевало то, что высказываться будет король. Он и выплеснул на собеседника всё накопившееся.
- Я не чувствую себя правителем! Я не должен был им стать! Но я понимаю, действительно понимаю ответственность! Я хочу улучшить жизнь в Царосе и жутко боюсь, что всё испорчу. Вдруг я сделаю хуже? Я даже не знаю, какие указания дать Илиштольцу, в голове каша!
Он допил чашку какао и плеснул себе уже третью порцию. Суп остывал в тарелке нетронутым.
- Но идея с советом уже неплоха, - вставил Тризнов, пока Нат жадно отхлёбывал шоколадный напиток.
- В городе кошмар, - воскликнул король. – Столько нищих! И ведь можно помочь каждому, найти работу… но их так много, хоть создавай специальные заведения! Знаете, Амари… ведь думал об этом, - он тяжело перевёл дыхание, пытаясь не дать пролиться новым слезам, и продолжил уже тише: - Раздать казну делу не поможет, понимаете? На финраспределении хоть чему-то научился, не то пошёл бы во все тяжкие, - он даже усмехнулся и снова отхлебнул. Руки заметно дрожали. – Пожалуй, это первое, что нужно сделать: уничтожить нищету на корню. Значит, нужны рабочие места, зарплата, производство… - он отставил чашку и схватился за голову. – Как много! Всё упирается в отчёты. Я же совсем ничего не знаю о стране! И он ушёл… он смог бы разобраться, не то что я…
- Вы просто пока не видите полноценной картины, - уточнил Тризнов, участливо глядя на собеседника.
- Ещё эти вредители гардарийцы… - Нат опрокинул над опустевшей чашкой кофейник, и оттуда выкатилась последняя капля. Король с досадой стукнул им по подносу. – Столица пустеет. Лицо страны! Прямо сегодня займусь реформами!
Врач довольно фыркнул в свою чашку.
- Ну вот, вижу настрой. Советую вам всё же поспать перед важными переговорами.
- Некогда, - Нат подхватил костыли и резко встал.
Голова закружилась. Потеряв равновесие, он рухнул на руки Тризнова. Накатила страшная слабость, в висках застучало, и Нат зажмурился от головной боли. А потом почувствовал, что его усаживают на кровать.
- Важное в государственных делах – свежий взгляд и холодный расчёт, - заметил Тризнов, расстёгивая пояс его камзола. – Поспите хотя бы пятнадцать минут.
- Тогда… погодите, я скажу Илиштольцу, чтобы собрал министров…
- Позову. А вы – отдыхать!
Нат взглянул на него, чувствуя пульсирующую боль в голове. Мысли путались, он сам себя не понимал. Хотелось снова разрыдаться, и в то же время вскочить и сделать хоть что-то, к чему они с братом стремились. Король устало упал на подушки. Врач был прав: стоило отдохнуть.

***

В отделанном тёмным, благородным деревом зале советов было шумно: пришедшие заранее министры обсуждали приказание нового короля.
- Первый день на троне, и уже собрал нас на совещание! Хваткий парнишка, как бы не начал свои порядки насаждать.
- Да власть свою проверяет! Совет долго не продлится, точно говорю.
- Хех, а до зала-то целым дойдёт? Глядишь, попьём сейчас чаю да разойдёмся.
- Вы полегче, - раздался над общим гулом бас министра обороны, Бартоломео Фальцета. – С новым правителем стоит вести себя корректно. Вот вы, Грибожуйский.
Толстенький министр культуры воззрился на мощную фигуру бывшего военного, а пальцы уже извлекали из вазочки печенье.
- Помните, что было, когда на трон взошёл Филипп I? Листов тогда позволил себе поучать владыку. И где этот умник теперь? То-то же.
- Бросьте, - отмахнулся Грибожуйский. – Филипп свой характер рано показал, Листов мог это учесть. А Натрияхлоридий мальчишка мальчишкой, к тому же ни на одном совете раньше не был. Потеряется, как почивший крон-принц в первый раз. Новый король – несмышлёныш, его не готовили к роли властителя.
- Готовили его брата. А они не были друг от друга изолированы. Ходили по дворцу слухи, что Амари собирался провести кучу реформ после коронации.
Со своего места поднялся грузный министр сельского хозяйства, Пётр Спорышев.
- Пора завернуть это дело, не то роздыху от работы не будет. Кто-нибудь хочет менять старый уклад?
Министры притихли. Жилось им вольготно, главное помалкивай, поддакивай королю да суй отчёты, в которых расписано, что страна в ажуре. Филипп I не любил иных бумаг, и если всплывало, что кто-то жалуется или просит землю да финансирование, посылал карательный отряд. Потом сиди, переписывай бумагу.
- В общем, мальчишку берём в оборот. Реформ он захотел… не желает жить по-старому, станет нашей марионеткой. Мы-то ведь больше о стране знаем…
Остальные согласно закивали, после чего министры продолжили пить чай и писать липовые отчёты.

***

Пробуждение сопровождалось жутким голодом. Нат не помнил снов, но сейчас это было к лучшему. Он нащупал на столе очки и, надев, бросил взгляд на напольные часы у двери.
Почти шесть. Весь день проспал. Хорошо, что Илиштольц предложил отложить совет до вечера: опять-таки, министры подготовятся.
Что Нат о них знал? Какие-то ничего не значащие фамилии из уст родителей, суета в холле и коридорах, самодовольные лица и шуршащие листы. Деловые люди.
Потянувшись, мужчина сел. Тут же накатила слабость.
Он правитель. Уже думает об отчётах, о делах страны. Нат и раньше думал о Царосе, но не как подвластной ему державе. Теперь люди ждут, что он им поможет.
«Или не ждут», - он горько усмехнулся, вспоминая, чем закончилась его речь. Подумать только: сбежала корона! Такое ему никогда не забудут.
В душе поселилась пустота, будто оттуда вырвали кусок. И этой частичкой был брат. Такой ране уже не зарасти, и чувствуя, как из груди рвётся стон, король подумал, что никогда не сможет успокоиться. А ведь ещё столько нужно сделать!
«Спокойно, - велел себе Нат, прикусив губу. – Амари обрадуется… если у меня всё получится. Ну же! Это ради брата! Ради страны! Соберись!».
Он схватил костыли и сердито вытер выступившие слёзы. Потом добрался до шкафа и распахнул дверцы.
- Бросил меня… а мне разбираться! – Бормотал Нат, надевая камзол. От резкого движения «молнию» заклинило, и он со злостью начал дёргать замок туда-сюда. – Амари, ты просто… не знаю! Если бы я мог забрать твою рану! Почему я такой бесполезный?
Створки с грохотом захлопнулись. Король шмыгнул носом и, добравшись до стола, схватил колокольчик. Звон потревожил тишину, вспугнул севшую на подоконник птичку. Явившийся за зов слуга был послан за ужином. А Нат устало опустился за стол и обхватил голову руками.
Он очень боялся остаться без дела. Должно быть какое-то отвлечение, иначе сойдёт с ума. Король выдвинул ящик стола, вынул лист и карандаш. Попытался что-то набросать, но рука быстро опустилась. Всё не то. Кому он покажет готовый рисунок, не Тризнову же!
Лист и карандаш полетели на пол.
«С рисованием покончено… я больше не смогу, - в отчаянии подумал король. – И с радостью тоже… чему мне радоваться? Всё хорошее ушло с ним. Я теперь просто придаток к Царосу».
Нат снова схватился за голову. Мыслями он скользнул по грязным улицам родного города, где царили нищета и воровство. По богатым домам, где принцев привечали с подобострастием. Вспомнился детдом, где радовались их появлению: разве Их Высочества придут без гостинцев и интересных историй? Разве не научат чему-то интересному, не поиграют с ними? А ещё – больница для безнадёжно больных. Кого-то совсем не навещали. Им ведь тоже требовалась поддержка.
- Я вас не подведу, - прошептал Нат. – Я сделаю Царос лучше!
И стало легче от осознания, что теперь он в силах многим помочь. Все царосцы – его семья, и убиваться по одному её члену, забыв про других, не стоило.
Стук в дверь прервал размышления, и король смахнул влагу с глаз. Но боль уже притупилась, и его охватила решимость.
- Войдите!

После ужина Нат прошёл в ванную. Там он, остервенело растирая лицо и опухшие от слёз глаза холодной водой, повторял:
- Я король. Правитель Цароса, который введёт страну в новую эпоху, эпоху процветания. Меня уже ничто не остановит. Кровавый режим позади!
Это помогло, Нат почувствовал уверенность. Так что вошёл в зал советов он с гордо поднятой головой.
Министры при виде него поднялись. Взгляд скользнул по этой толпе вокруг стола: все в строгих камзолах, на лицах бесстрастность. Нат почувствовал себя мальчишкой, попавшим на светский приём по ошибке. Стало неуютно, но он не подал вида.
Его дожидалось кожаное кресло во главе стола. На столешнице – молоточек с подставкой, чтобы требовать внимания. А уж если все эти люди – человек двадцать, не меньше – начнут что-то обсуждать, докричаться до них будет сложно.
Один из министров – худой, лобастый мужчина в круглых очках на носу – подошёл и услужливо отодвинул кресло. Поблагодарив, Нат опустился на сиденье и отставил костыли. Собрание продолжало стоять, и король предложил всем сесть.
Свою первую речь он произнёс ещё на коронации, и теперь не чувствовал смущения при мысли, что нужно сейчас говорить перед этими людьми. И поначалу стоило узнать, кто из них кто.
«Сразу всех не запомню… впрочем, выход есть».
- Итак, - он сплёл пальцы на столешнице. – Вам ведь уже известно, что собирался сделать… мой брат.
Мужчина запнулся, но быстро взял себя в руки. Дела, в первую очередь они. Очкастый кивнул, остальные смотрели очень внимательно, буквально буравили нового правителя взглядами. Но Нат привык к повышенному вниманию, и продолжил, как ни в чём не бывало:
- Я собираюсь провести ряд реформ по улучшению жизни в Царосе. И чтобы знать, с чего начать, мне нужны ваши отчёты: что на границе с Гардарией, каково положение рынка сбыта, на что идут налоги, что с рабочими местами… вы должны были подготовить бумаги.
Несколько министров переглянулись, зашуршали исписанные листы: это министр в очках собирал переданное. Он сидел близко, и поэтому не вставая протянул пачку королю.
- Спасибо… как вас зовут?
- Обращайтесь просто: Защёлкин, - ответил мужчина. – Я министр финансов.
- Запомню.
Защёлкин поправил очки, и король невольно сделал то же самое. Несмотря на то, что носил их, сколько себя помнил, король не мог отделаться от этой привычки.
Неладное Нат почуял довольно быстро. О безработице писали, но, дескать, люди сами не хотели трудиться, к тому же никто сильно не голодал. Были ведь и те, кто подавал на хлеб.
«А нам жаловались на голод… или вот, многие дома нуждаются в ремонте. А медикаменты?».
Взгляд метался по текстам, Нат медленно мрачнел. Наконец он опустил листы и обвёл глазами собрание. В висках стучало от возмущения: какая наглая ложь! Надо быть слепыми, чтобы думать, что в стране всё хорошо!
- Вы… когда это написали?
- Так сегодня, - ответил молодой, едва ли старше Ната, министр.
- Вы из дворца хоть выходили?
- Разумеется, - последовал ответ.
Король медленно поднялся, опираясь руками о столешницу. Собрание тоже было встало, но Нат велел им сесть обратно.
- Вы что же, - тихо, но отчётливо проговорил король, чувствуя, как в нём вскипает злость. – Думаете, я безглазый? Что вы тут понаписали?
Рука порывисто ударила по стопке листов, и те сдвинулись. Министры вздрогнули и переглянулись.
- Что значит «уровень жизни в норме»? – Голос резко повысился. – Большинство в нищете! Что значит «посты укреплены»? Тогда почему по улицам гардарийцы бегают? Что значит «высокая урожайность»? Где этот урожай?
Последнюю фразу он выкрикнул. Министры смотрели на разбушевавшегося короля круглыми глазами. А потом из-за стола невозмутимо поднялся грузный детина и взглянул на Ната из-под кустистых бровей. Чисто медведь.
- Успокойтесь, Ваше Величество.
Нат, хмурясь, уставился на него. Ответом был спокойный взгляд.
- Вы недовольны положением дел.
- Ещё бы.
- И хотите перекроить уклад жизни.
Нат выпрямился. Снисходительный тон собеседника ему не понравился.
- К чему вы ведёте… как вас?
- Министр сельского хозяйства, Пётр Спорышев. Вы амбициозны, что абсолютно не вписывается в реалии жизни.
- Поясните, - потребовал король.
- Вы неудачник, к тому же ничего не знаете о правлении…
- Я не знаю? Я учился с братом!
- Погодите. Это теория, на практике всё сложнее. Вы хотели улучшить жизнь подданных? Это сделала королева Эрменгарда.
- Этого недостаточно!
- Нельзя превратить жизнь каждого в сказку. Казна не бездонна, на улицах много лентяев, которые не хотят работать. Вы собрались собственноручно кормить этот сброд? Они задержат производство, если дать им работу. Своими необдуманными действиями вы развалите страну. Лучше оставить всё как есть, чем подвергать Царос бедствию в лице ваших неудач. Я помню, - остановил он открывшего было рот Ната. – Вы говорили, что неудачливость – ваша личная проблема. Но до сей поры у вас не было ответственности. Вообще. Вы уверены в своих словах, но под ними нет реальной почвы. Только предположения. Я думаю, будь у вас подопечный, он бы узнал на собственной шкуре, что такое невезение вышестоящего. Вспомнить хотя бы слугу, который сломал ногу, когда ловил вас, падающего с лестницы. Страна – тоже своего рода подопечный.
Нат прикусил губу, вспомнив травму Галдара. И ведь правда… после речи Спорышева всё встало на свои места, он увидел себя со стороны.
Психованный мальчишка, орущий на опытных людей. Чем он мог похвастаться кроме знаний и титула?
- Добро пожаловать в реальный мир, Ваше Величество. С вашим невезением нужно быть предельно осторожным. Поэтому оставьте ваши радужные грёзы. Король – не фея, он не может изменить жизни. Это делают те, кому эта жизнь принадлежит. Ленивые побираются и корчат из себя жертв, сильные упорно трудятся и достигают вершин. Вы давно выросли из сказок.
- Но ведь Филипп I погрузил страну в нищету…
Как поутих голос! Но уверенность стремительно таяла под рациональными доводами Спорышева.
- Филиппа нет уже шесть лет. За это время многое изменилось. И лучше немного приукрасить действительность, чем страдать от её несовершенства, которое нельзя устранить.
В дверь постучали, и взгляды присутствующих обратились туда. В комнату вошла королева-мать.
- Прошу прощения. Сын, могу я с тобой поговорить?
Нат растерянно огляделся, но всё же подошёл. Вдвоём они вышли в коридор, и король заметил, что гвардейцев у дверей нет. Ни одной живой души вокруг, кроме Ната и Эрменгарды.
- Что за мерзкую истерику ты устроил? – Прошипела мать, закрыв дверь. – Глаза короной заплыли? Ты не Амари, у тебя ничего не выйдет!

- Мы же вместе продумывали, как сделать страну счастливее! – Ушёл в защиту Нат, потрясённый её словами. – Я знаю, что нужно делать!
- Ты неудачник, - отчеканила Эрменгарда. – Только всё испортишь. Поэтому не вздумай насаждать свои порядки! Сиди молча и подписывай, что дают. Так будет лучше для страны. Люди сейчас напряжены, одно неверное движение – и вспыхнет бунт. Тебя никто не хочет видеть на троне, но так уж вышло, что ты король.
Она потёрла глаза.
- Праматерь, почему ты забрала Амари, а не этого неудачника? Надеюсь, хоть твой наследник, буде у тебя такой, не будет похож на отца.
В глазах Ната потемнело. Так вот кем его видят: бесполезный, могущий только портить ценные вещи, травмировать слуг… а теперь под угрозой вся страна, и эта угроза – действующий правитель. Натрияхлоридий, дитя слёз и вечных неудач.
- Заканчивай совет и не майся дурью. Живи как жил, не лезь в дела страны, ты меня понял?
Покачнувшись от внезапной слабости, король с трудом удержал равновесие.
- Да… матушка.
Повисла пауза. Нат молча развернулся и открыл дверь, потом шагнул в комнату. Министры смотрели на него.
- Хорошо, вы правы, - с трудом уняв дрожь, тихо проговорил король. – Признаю ошибку и прошу прощения… что накричал. Совет окончен, всем спасибо.
В душе вспыхнуло отторжение, когда он извинялся. Столько планов! Но матушка права: он мог погубить Царос.

Дошёл до покоев Нат, как в полусне. Надежды разбились вдребезги, и радужные перспективы меркли. Работные дома в его голове разорялись, казна расходилась в никуда. А гардарийцы зверели от усиления постов и надвигались ордой.
- Ваше Величество.
Пальцы замерли на ручке двери, перед глазами возник герб страны: Праматерь кошка, держащая в лапах щит, украшенный стеблями пшеницы и тремя початками кукурузы. Уже повесили на его покои.
«Да какой я теперь король…»
Но он уже обернулся на подошедшего Илиштольца.
- Вам сейчас надлежит быть у Тризнова, проверить ногу.
Ни слова не говоря, Нат развернулся и отправился к врачу. Костыли мягко утопали в ворсе ковра, позади шагал церемониймейстер. А в голове короля снова и снова звучал голос королевы: «Праматерь, почему ты забрала Амари, а не этого неудачника?».
И правда – почему?
«Все надежды вдребезги. За что, за что Царосу такая участь? А я? Богатый бездельник – вот какая судьба мне уготована с самого рождения, и при коронации ничего не изменилось!».
Тризнов принял его с деловым видом и тотчас просветил ногу рентгеновским прибором. А потом обернул гипс мокрым полотенцем.
- Не волнуйтесь, на обеих ногах пробегаете недолго, - он подмигнул. – Говорю вам как специалист, что через несколько дней к вам снова вернутся полюбившиеся костыли.
Смысл слов до короля не долетел. В висках стучало, вторя ритму сердца, он до боли прикусил губу. Это конец. Всё, что ему осталось – это запереться в покоях и оплакивать брата.
Тризнов не мог не заметить его состояния. Подняв взгляд, он нахмурился, потом сел рядом и приобнял короля за плечи.
- Я… неудачник, - хрипло прозвучало в тишине.
- А я врач, - усмехнулся Тризнов. – Когда это вас стало волновать?
- Я не могу править, - Нат уставился в одну точку, дыхание вырывалось с трудом от переживаний. – Я всё погублю. Только и могу, что портить…
- То-то я смотрю, вы испортили жизнь тем детишкам из детдома. И ещё поразбивали приборы в больнице.
Последнее, хотя этого и не было, живо нарисовалось перед глазами Ната. Жизнеобеспечение безнадёжных… и он мог лишить их последних дней жизни! Какая беспечность!
- Я бесполезен, ещё и опасен! – Воскликнул он, с силой ударяя себя по колену. – Почему смерть выбрала Амари, а не меня?
- Что случилось, то случилось, - врач ободряюще сжал его плечи. – И вы не бесполезны. Как же те планы, о которых вы рассказывали? Что изменилось?
Нат едва не задохнулся от этих слов. Разом вспомнились лица министров и матушки. «Сиди и молчи».
- Да что вы понимаете! – Крикнул он, резко отстраняясь. – Это ведь вы! Вы его не спасли!
Глаза Тризнова потемнели. Он отвёл взгляд и поднялся.
А у Ната будто пелена с глаз опала. Осознание того, что он натворил, заставило содрогнуться.
- Что я наделал… Тризнов, простите! – Он в отчаянии перехватил костлявую руку. – Вы не виноваты!
- Определитесь, Ваше Величество.
Врач не обернулся, голос стал холоден. Пальцы выскользнули из рук короля, и Тризнов отошёл к окну. Нат так и замер, сердце захлестнула боль. Даже здесь умудрился повернуть дело в плохую сторону. Тризнов ведь тоже очень любил Амари.
Король так ничего и не смог сказать. Молчал и врач: он отрешённо выполнил свои обязанности, освободив ногу Ната от размокшего гипса, и снова отошёл, не глядя на короля. А тот молча встал и, держась рукой за стенку, чтобы случайно не упасть, побрёл прочь. Стыдно было сейчас снова принимать от Тризнова помощь. Больно смотреть в глаза.

_______________________________________________
*База – аналог Интернета на ПлуМерке.

@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки

---

Проспать 14 часов? Я бы посмеялась, если бы такого не было в моей практике. Теперь есть 0_0
Вчера как начали смотреть Супермена, так к пяти меня срубило. Потом ещё просыпалась пару раз ночью, слышала, как Артём по скайпу болтает с товарищем по игре. Ещё аккуратно переворачивалась, чтобы коту сильно не прилетело ногами. И вставать не было абсолютно никакого желания.
Уф, вот и утро.

@темы: РазКОШления

---

26.08.2016 в 15:53

Пишет  AIR~:

Пять мудрецов
Пять мудрецов заблудились в лесу

Первый сказал:
- Я пойду влево — так подсказывает моя интуиция.

Второй сказал:
— Я пойду вправо — недаром считается, что «право» от слова «прав».

Третий сказал:
— Я пойду назад — мы оттуда пришли, значит, я обязательно выйду из лесу.

Четвёртый сказал:
— Я пойду вперёд — надо двигаться дальше, лес непременно закончится, и откроется что-то новое.

Пятый сказал:
— Вы все неправы. Есть лучший способ. Подождите меня.

Он нашёл самое высокое дерево и взобрался на него. Пока он лез, все остальные разбрелись, каждый в свою сторону. Сверху он увидел, куда надо идти, чтобы быстрее выйти из лесу. Теперь он даже мог сказать, в какой очерёдности доберутся до края леса другие мудрецы. Он поднялся выше и смог увидеть самый короткий путь. Он понял, что оказался над проблемой и решил задачу лучше всех! Он знал, что сделал всё правильно. А другие — нет. Они были упрямы, они его не послушали. Он был настоящим Мудрецом!
Но он ошибался...

Все поступили правильно.

Тот, кто пошёл влево, попал в самую чащу. Ему пришлось голодать и прятаться от диких зверей. Но он научился выживать в лесу, стал частью леса и мог научить этому других.

Тот, кто пошёл вправо, встретил разбойников. Они отобрали у него всё и заставили грабить вместе с ними. Но через некоторое время он постепенно разбудил в разбойниках то, о чём они забыли — человечность и сострадание. Раскаяние некоторых из них было столь сильным, что после его смерти они сами стали мудрецами.

Тот, кто пошёл назад, проложил через лес тропинку, которая вскоре превратилась в дорогу для всех желающих насладиться лесом, не рискуя заблудиться.

Тот, кто пошёл вперёд, стал первооткрывателем. Он побывал в местах, где не бывал никто и открыл для людей прекрасные новые возможности, удивительные лечебные растения и великолепных животных.

Тот же, кто влез на дерево, стал специалистом по нахождению коротких путей. К нему обращались все, кто хотел побыстрее решить свои проблемы, даже если это не приведёт к развитию.

Так все пятеро мудрецов выполнили своё предназначение...

PS. Не забывайте о том, что истинная мудрость - разрешить другим идти собственным Путём и признать то, что каждый собственный Путь важен для человека...

@темы: Разное

---

Кажется, погода на меня сурово действует... Только отправляя третьему человеку прикол, поняла, что это не тот прикол, который хотела отправить, тот выше...
У нас после вчерашнего дождя резко понизилась температура, до 23... банально нет сил даже чего-то хотеть.
А вообще лежать на полу прикольно. Вот например сегодня я задумалась: зачем столько патронов на одну люстру? Для маловаттных лампочек? Или дискотеку устраивать из цветных лампочек? Или чтобы потолковый лампосос сразу без света не оставил?

@темы: РазКОШления, Фото

---

24.08.2016 в 19:02

Пишет  ~Veresk~:

Давно пора показывать юношеству реалистичное кино про археологов!

«Индиана Джонс и гробница, уже разграбленная мародёрами в XIX веке»
«Индиана Джонс и фрагмент керамики №1478»
«Индиана Джонс и памятник, обнаруженный под частным домом, поэтому возможности провести раскопки не представляется»
[ага, готский могильник на частном поле! живая история этого года]
«Индиана Джонс и знаменитое сокровище, оказавшееся в итоге старинной ночной вазой»
«Индиана Джонс и Храм приблизительно трёх повреждённых колонн»
«Индиана Джонс и практиканты курса "Основы Археологии", которым ни фига не нужно кроме корочки В.О.»

А кому экстрима - то вот (основа от Артёма Папакина, но кое-что мы модернизировали на свой лад)
«Индиана Джонс и Армия грабителей с металлодетекторами»
«Индиана Джонс и попытка раскопок в Крыму: ФСБ наносит ответный удар»
«Индиана Джонс и Секта свидетелей Трипольской Аратты»
«Индиана Джонс и Реформа НАНУ»

(с) Дэн Король

@темы: Ржач

---

Ну мы такие все закончили...

...снова куда-то в Анапу. Сейчас детали в бирский храм будут резать, а нам - две недели отдыха -_- щука, надеюсь оставшихся финансов хватит, и мы выживем. И следующий месяц на ползарплаты надо выжить.
Это я так, ною. У меня есть планы, и этот отдых - типа наконец-то. А теперь фоты)

Вообще-то их немного. И в основном врата.
Например, эти детали - зверские! Ладно тот медальон с Иисусом - его собирали уже запоталенным. А вот это как раз цельное, и позолотить внутри - тот ещё квест. Но мы справились)
Кхм... прошу обратить внимание на птичьи головы сверху и снизу. Вот что это за червяк? 0_о



Немножко подросшего Радика. Во рву.



Почернили





Это моя гордость - сам рамы поталил. Ну большие, круглую Руслана делала.



Это где-то над вратами.





Как сказал один из начальников: как мы так вырезали?
Или: крылья из жопы.
Кулстори: дело в том, что крылья - отдельная часть, а на птичках остаётся незапоталенный плоский кружок для прибивания. Достали пачку этих крыльев (запоталили уже давно). Разложили. Правое, правое, правое, правое... Такой веер правых крыльев, мы молча охреневаем. Едва нашли несколько левых)

@темы: Рабочее, РазКОШления, Фото

---

В общем, начал я значит фанарт пилить...

...и тут меня о нём попросили. Я поднял свои ленивые королевские булки и наконец добил.
Экспрессивно.

@темы: пишу, Фанарты, Рисунки

---

22.08.2016 в 08:59

Пишет  Diary best:

Пишет  Blackened Nya:

Внезапно социальная реклама.

Не свое | Не Бест? Пришли лучше!

@темы: Видео

---

21.08.2016 в 12:39

Пишет  Pirattika:

Гуляла по случайным дневникам и наткнулась на флэшмоб:

Отвечу на любые вопросы про свои фанфики: что осталось за кадром, что значило то-то и се-то, за что я так с тем-то и той-то, и что на самом деле думал этот и этот)) И любые другие - от хедканона до "когда прода".
Ну или проще, кто хочет: вы называете фик, а я выдаю вам пять фактов, связанных с ним. Но осторожно, ответы могут быть любые, от "я его писала в очереди к ветеринару" до "на самом деле читатели все поняли неправильно".

Я ни разу не фикрайтер (прошу прощения у человека, которому это было важно), но... кому интересно что-то из моего творчества?)

---

Дело движется! Сегодня прочитала мужу рассказ по "СС", параллельно вычитали. Теперь ещё бете скинула, будем ждать окончательного приговора)
Зараза, весь день убила только на доработку. Хотя 58 вордовских листов - вроде немного. Главы четыре. Ещё сегодня поболтала с бетой, она меня покусала - музье бешенство передала. Уф, вроде определилась, как добить следующую главу. Теперь ещё время выкроить на работе... ещё иллюстрации к рассказу... сил мне и времени!
И конечно, доработать рассказ, где становится понятно, почему Ната не грызёт, что иногда он походит на отца, которого боялся и ненавидел. Ведь как обычно? "О нет, я проявил черту тирана/злодея отца! Теперь я буду терзаться!". Фиг. "Я сын своего отца, и могу быть крут!".
Артёму вот пока непонятно такое поведение короля-добряка)

@темы: РазКОШления, Самый счастливый

---

Снилось, как снова начали доставать всякие насекомыши в доме. Только на сей раз я взяла липкую ленту от мух и просто помахала им по рою. Проблема решена!
Ещё был аквапарк с высокими площадками и внезапно движущимися дорожками под ногами. Мы были там с сестрёнкой и мужем (в реале Артём туда не пойдёт хотя б из-за толпы). А ещё снилось, что лазили с Линкиной 4-летней дочкой по скату крыши под её окном, играли во что-то. А после у музея, украшенного поталенной лепниной, нашли младенца-полулиса.

Что такое жить рядом с парком? Марафон с утра в воскресенье! Тишь да гладь за окнами, лишь изредка в рацию что-то говорят и тихое жужжание колёс.
И ещё невозможность поехать на работу! У нас аврал, надо... но у меня выходной, дороги перекрыты!
Вышла с утра, прошла туда, сюда. Солнышко освещает белые стены мечети, деревья тихо шелестят, а на согретом асфальте топчутся ДПСники. И велосипедисты - то один, то другой. Финиш надутый стоит.
Пошла домой досыпать.

@темы: РазКОШления, Сны

---

Два новых ПЧ!

Пожалуй, на этом запись станет всеобщей. Никто ж не против, если все тут уютно общаются на "ты"?)

Кто был (ваши записи сохранились)

 adjective,  Aienora Sleikhs,  AkiraShiro,  Anchela,  Atlas,  auteria,  Baal-zebub,  Bryan D,  caps-vas,  Crazy Coulman,  debugger,  depressive-rabbit,  doves_loft,  Exomorphine,  flamiohotman,  InuAkuma,  Ireliya,  isket,  JBWatari,  Kastanien Sterne,  Kathyfish,  Keboltra Demerzel,  ketinosha,  KeySi,  Ksuproduction,  L-aali,  Leland Cinnamon,  Lord Corvus Loki,  Mageredolth,  MartaMonday,  Michikoev,  Mila Swan,  MonkeyDi,  Mori-Mori-Morik, [J]Musta_Kettu[/J],  Neumann|SwanQueen,  Nezer,  Paradoximus,  Pirattika,  Polina2209,  porn and unicorn,  Prudrunterion,  PSOH~FEST, [J]Pyromancer Ines[/J],  quirischa,  Ruby Stern, [J]Saito Kagura[/J],  Sovelii,  Strega del vento,  Tai-ka,  talombre,  tochkaopory24,  Toudou~Jinpachi,  trizna,  Ugolyok,  Ukemono,  Velesmir,  yanit,  zombie_hamster_7,  {~Azazello~},  ~ Тенебринт ~,  ~Veresk~,  ~Вестелина~,  ~Флориан~,  Агния А,  Айхарен,  Большой Мол,  Волкозайка,  Дан Прибрежник,  Дани Адская Лиса,  Девушка-счастье,  Задумчивый Курильщик,  Зойсайт Тёмный,  Иов,  Клориан,  Кошка Чимадан,  ЛеНуар,  Лис Хикару,  Луис,  Мистериит,  Мэлтир,  Ниэби Оленьи Рожки,  Пестрый,  Риови,  Рипол,  Саша_Ли, [J]Северный Няш[/J],  совенок сну,  Танья Шейд,  Тетрадка,  Шарлотта Земляничка,  Шеда,  Dagedra,  Айхерб,  Лауреитэ Лосселоте,  Xoty Reuer,  Кошь Летучая,  Потерявшийся ёжик,  Катя Морковкина.,  Orange*Mouse,  Драгоманский,  Никипенок,  Заяц Кей,  [Reesha],  rippers,  Сурт

 Zaripat_rucci,  Король Ринальдо, добро пожаловать) Что оставило, если не секрет?)

запись создана: 23.02.2014 в 08:27

@темы: Приветствие

---

Кот - идиот. Вылизывает лапу, положив её на мою коленку.
Нет, это ещё не прикол. А прикол в том, что он долго это делает. Дошло: смывает МОЙ запах, одновременно вылизывая и лапу, и коленку!

@темы: РазКОШления, Котэ

---

19.08.2016 в 12:10

Пишет  helena-eva:

Исторические фото

19.08.2016 в 08:56

Пишет  Шано:

Оригинал взят у в ФАЛЬШИВЫЕ МЕРТВЕЦЫ. Остерегайтесь подделок.

За последние десять лет, благодаря интернету, широкая общественность познакомилась с таким явлением, как посмертная фотография 19 века. Сначала зритель ужасался и удивлялся, но потом как-то попривык к викторианской готике, вошёл во вкус и теперь склонен почти на любой фотографии позапрошлого века видеть мертвецов.

По сети гуляет много популярных подборок одних и тех же фотографий с комментариями разной степени фантастичности. Примерно таких. Некоторые авторы, не сдерживаясь, записывают в мертвые всех, кто им нравится и пишут взятую с потолка отсебятину.
Часто в подобных коллекциях из 10-15 фотографий настоящие мертвецы присутствуют едва ли на двух-трёх.

Насмотревшись на это всё и вся исчесавшись от того, что в интернете кто-то неправ и упорствует в своей неправоте, я решила написать краткое руководство - как отличить настоящего мертвеца от ненастоящего на фотографиях 19 века. Опираясь при этом на здравый смысл, книгу Одри Линкман "Фотография и смерть" и свои знания по истории фотографического портрета.

Итак, перед вами старая фотография некоей персоны или группы. Скорее всего, они сняты при жизни - чисто статистически. Но если вы по каким-то причинам подозреваете, что видите мертвеца (или вас кто-то в этом убеждает)))), то советую обратить внимание на следующие вещи.

Держатель для головы.



Не верьте интернет-мифу о том, что держатель придумали специально для мертвецов. Его придумали для живых! Мертвецу не нужны тиски и подпорки, он и так хорошо сидит неподвижно. Если вы видите держатель, значит человек жив в 99 процентах случаев. Исключения, конечно, бывают, но помните - популяризаторы посмертной фотографии незаслуженно оклеветали этот благородный и незаменимый в работе с живой натурой инструмент.

Я не смогла найти авторитетного описания этой фотографии, которая часто включается в посмертные подборки, но могу сказать, что она очевидно постановочная и очевидно юмористическая, демонстрирующая трудности работы фотографа и страдания клиента.



Напряжённая поза.




Да, на старых фотографиях люди часто выглядят жутковато. Именно за это недоброжелатели высмеивали фотографов. Застылый, вымученный, испуганный, напряжённый, одеревенелый вид, портретируемый не похож сам на себя, его не узнают родные. То ли дело художник, который имеет достаточно времени, чтобы изучить человека, проникнуться его духом, эмоциями, психологией и передать всё это в живописном портрете. "Подвергались ли вы дагеротипированию, - писал Ральф Уолдо Эмерсон, - смотрели ли энергично в объектив камеры или, по просьбе оператора - на медный крючок чуть ниже, чтобы ваши выпученные глаза выглядели наилучшим образом? И в своем усердии не смазать изображение, напрягали ли каждый палец, чтобы удержать его на своем месте так, что руки сжимались, будто в тяжелой схватке или отчаянии? Наполнялись ли вы решимостью владеть каждой мышцей лица, сводили ли брови в демонической гримасе, останавливался ли ваш взгляд словно у мертвеца или безумца в припадке? И, наконец, выполнив тяжкую работу, нашли ли вы все складки совершенными, конвульсивно сжатые руки (равно как и форму головы и выражение лица) правдоподобными? Не казалось ли вам, что неуловимое выражение ускользнуло, и вы видите маску вместо человека?"

В общем, далеко не все были удовлетворены качеством своих фотографий. Хорошо, что никто не подозревал, что ко всем прочим страданиям, потомки ещё и будут принимать их портреты за посмертные. Этому прекрасному джентльмену в остроконечной шляпе особенно не повезло. В пользу того, что он очевидно жив, говорят следующие признаки:
- он стоит (это, конечно, не главное, но всё же мертвецу легче сидеть, а ещё лучше - лежать).
- он стоит в студии, на фоне живописного задника, опираясь на декорацию. Подавляющее большинство посмертных портретов по понятным причинам делалось не в студии, а дома. (Это создавало много дополнительных трудностей для фотографа и стимулировало различные эксперименты, например, с искусственным освещением - это отдельная интересная тема).
- он стоит, довольно непринуждённо положив руку на оградку, однако его волнение выдаёт другая рука - с поджатыми пальцами, а также подбородок, прижатый к шее.

Вообще, если вы видите, что мертвец на фотографии слегка напряжён и явно чем-то обеспокоен, как-то скован и не уверен в себе, то, скорее всего, это не мертвец. Мёртвые обычно выглядят расслабленно и умиротворённо. Более того - умиротворённый, спокойный вид, - свидетельство того, что портретируемый покоится с миром и наконец-то отрешился от страданий и тревог - и был главной целью посмертного фотографа. Чтобы достичь её, лучше использовать более спокойные композиционные схемы, нежели постановка клиента возле оградки.
Отсюда вытекает следующий пункт -


Сложные инсталляции, многофигурные композиции.



Посмертные съёмки - довольно сложное дело со своей спецификой. Фотограф приходит к клиенту на дом, приносит несколько (десятков) кг оборудования, покойника долго готовят к съёмке, чтобы он выглядел должным образом (часто процесс занимает несколько часов), и также много времени и усилий отнимает организация наилучшего освещения в домашних условиях. В посмертном портрете могут присутствовать нехитрые символы (цветы, Библия, и т.п.), но главная цель фотографа и родственников - последний образ на память, свидетельство мирного завершения земного пути, утешение для живых, возможность мысленного диалога с усопшим, постепенного осмысливания и примирения со смертью. Эта концепция не предполагает многофигурных аллегорий и сложных постановок, а технически они превратились бы в почти непосильную задачу.
В большинстве случаев покойник позирует в одиночестве. На втором месте - мёртвый ребёнок на руках у взрослого. Иногда встречаются парные портреты - например, живой муж с мёртвой женой. Но целый семейный портрет, где живые перемежаются с мёртвыми - это нонсенс. А уж компании покойников на фотографии - это бывает только в ужастиках.
Не нужно записывать в мёртвецы всех, у кого на фотографии закрыты глаза или отрешённый вид. Монтаж и ретушь также могут превратить человека немного в мумию - следует об этом помнить. Ретуширование живых случалось гораздо чаще, чем сложносочинённое фотографирование мёртвых.



Девочку записали в покойницы совершенно безосновательно. И так не повезло многим вполне живым людям 19 века.


Скрытая мать.




Жанр "скрытая мать" придуман специально для живых детей. 99,99 процентов. Такова специфика и логика этого вида портрета. Живому взрослому для комфортной неподвижности нужен держатель для головы (см. выше). Живому ребёнку нужна поддержка того, кому он доверяет. Мёртвым детям и взрослым не нужно ни того, ни другого. Если и есть исключения, то это какие-то исключительные исключения. Этот испуганный мальчик, удерживаемый за голову из-за занавески, к ним не относится.


Льюис Кэрролл.




Товарищи, это Льюис Кэрролл. На этом портрете он вполне жив и, кажется, неплохо выглядит. Откуда эти необоснованные подозрения? Присутствие этой известной фотографии в посмертных подборках должно сразу поставить под сомнение их все.




Не знаю, кто этот человек, но его присутствие рядом с Кэрроллом сразу вызывает подозрения в том, что его тоже оклеветали невинно. Возможно, он похож на мёртвого. Но точно так же он похож и на живого. Ладно, допустим, он мёртв. Покойника выносят в сад и усаживают в кресло. Окей, почему нет. Потом его решают сфотографировать на прощанье вместе с любимыми собаками. Их усаживают ему на колени (причём, мертвец колени сдвигает и удерживает в этой позиции, чтобы старшей собачке было удобнее). Фотограф просит собачек сидеть смирно и смотреть в объектив. И они спокойно сидят на коленях у покойника и позируют, ничуть не смущаясь. Вдвоём. Я не специалист, но это нормальное поведение для собак? Нам, конечно, ничто не мешает полагать, что собаки тоже мертвы, раз уж мы считаем мёртвым этого расслабленного джентльмена. Чучела собак на коленях у мертвеца в саду. Мы всё ещё говорим о 19 веке или начале 20-го? Кажется, Дж. П. Уиткин ещё не родился.

И, наконец -


Зомби.



Если на фотографии вы видите явный ужас-ужас и кто-то утверждает, что это посмертное фото 19-го века, не сомневайтесь, - вас обманывают, перед вами стопроцентный фейк даже не из 20-го, а из 21-го века. Надо ли тут что-то объяснять? (В крайнем случае, вам могут подсунуть фотографию живого несчастного из медицинского атласа).



К сожалению, я и сама не избежала ошибок. По-видимому, на лекциях мне придётся отказаться от любимого посмертного дагеротипа - вот этого:



Кажется, сопроводительное описание со сведениями об изображённых лицах не содержит информации о том, что кто-либо из них мёртв.


Ещё вот эта прекрасная мёртвая невеста, которая, как подсказала коллега, вовсе не невеста, а конфирмантка. Очень соблазнительно, конечно, считать эту красивую фотографию посмертной, но убедительных подтверждений этому нет.




Где искать настоящие посмертные фотографии? В музейных электронных коллекциях, архивах (вроде архива Барнса и трудах исследователей.)) Изучать, читать, анализировать и не слишком доверять кому попало в интернете.

@темы: Разное

---

Говорили: драконов вам принесём, драконов. И ведь не обманули, но я всё равно прифигел) Хочу глянуть, куда их пришпандёрят... Вот такая плита поталится за день.



"Н" - нелогичность! То клепают вот такусенькие детальки, то огромные плиты из цветов, не разделяя...



Тут ещё требуется ремонт, но я поспешил сфоткать.



И да, у нас ещё лестницу делают. Как возбухал недавно новый работник: "я пришёл сюда иконостасы делать, а вы мне снова лестницы!"

@темы: Рабочее, РазКОШления, Фото