Хорошо смеётся тот, у кого поехала крыша. ©
ГЛАВА 37.
ДНЕВНИК
ДНЕВНИК
За дверью учебного кабинета Рика дожидался Шустер. Друг сидел на залитом солнцем подоконнике и, болтая тощими ногами в меховых сапожках, смотрел на раскинувшийся внизу парк. Холод начавшейся осени заставил утеплиться и мурсиан: набедренная повязка мальчика сменилась штанами и кофтой всё из той же лисьей шкурки.
За время знакомства с Шустером паж успел узнать, что очки и выглядывающий из-под рукава браслет - это система искусственного зрения, и без этих приспособлений друг абсолютно слеп. В племени маленького мурсианина знали об этой особенности, но другие люди и не догадывались, пока не спрашивали, ведь такие технологии царосцам знакомы не были. Но, как заметил Шустер, сам он никому не рассказывал о своей увечности – только Рику. Вот тогда-то паж и понял, что полукотёнок уже считает его своим другом.
читать дальшеИх отношения стали чем-то особенным. К мальчишкам и девчонкам своего племени Шустер относился как к братьям и сёстрам, ведь это была одна большая семья. Рик же, несмотря на хорошие отношения с детдомовцами, не мог никого из них назвать другом или подругой по-настоящему, а с поварятами толком не общался.
Со времени знакомства Рик и Шустер встречались довольно часто – особенно когда брат рыжего надолго покидал племя. Мальчишки играли вместе, и появившаяся в первое время ревность пажа, что король привязан и к Шустеру, развеялась. А как-то Рик уловил обрывок фразы, сказанной Натом Вису:
- Они мне напоминают нас в детстве.
Это высказывание ещё больше сблизило мальчика с королём и рыжим мурсианином.
Когда паж вышел из класса, уши друга, будто локаторы, развернулись к нему. А потом полукотёнок обернулся, и Рик увидел широкую улыбку на лице друга. Зелёные глаза мурсианина сияли, как две звёздочки, а общий заговорщический вид намекал на что-то интересное.
Шустер тут же соскочил с подоконника и его хвост вытянулся трубой. Раньше рудименты часто перетягивали внимание на себя, заставляли задуматься, каково с ними живётся. А теперь уже стали привычными, и Рик воспринимал облик друга спокойно.
- Я такое нашёл, мяу, - как всегда без предисловий заговорил мурсианин. – Айда покажу, мяу!
- Я могу понадобиться Его Величеству, - напомнил Рик. – Спрошу сначала.
- А он уехал, мяу.
Мальчик был изумлён. Вот так новость – его не взяли!
- Что? Куда?
- Не знаю, мяу, - пожал плечами Шустер, одно его ухо прижалось к голове, что означало недоумение. – Я когда подходил ко дворцу, увидел, как он садился в карету, мяу. Похоже, он сильно спешил, мяу.
- Что-то срочное, - догадался Рик со смесью некоторой обиды, что его забыли, и радости, что можно поиграть с другом. – Погоди!
Он развернулся и вбежал обратно в класс. Комната не была похожа на учебные помещения в детдоме – да неудивительно, ведь здесь учился один паж. Доска для записей отсутствовала – господин Андрюшкин объяснял на словах или писал в тетради. Несмотря на то, что комната являлась частью дворца, она выглядела скромнее остальных помещений на этаже: фиолетовые обои без рисунка, однотонный коричневый ковролин и в тон ему занавески на двух высоких окнах. Из мебели – только диван с резной спинкой в углу, широкая парта с двумя стульями и шкаф с учебниками. Иногда учитель приносил дополнительные книги, текст в которых порой противоречил изложенному в учебниках – так он показывал Рику, что прежде чем слепо чему-то верить, нужно рассмотреть все версии происходящего и сделать собственные выводы.
Сейчас мужчина собирал свою барсетку, тоже намереваясь уходить.
- Господин Андрюшкин! Его Величество куда-то уехал, я погуляю с Шустером?
Учитель с улыбкой кивнул. Обрадованный Рик поблагодарил и выскочил обратно в коридор.
- Ну, что ты хотел мне показать?
Друг озорно кивнул и припустил к лестнице, а Рик кинулся за ним.
Конечно, во дворце бегать запрещалось. Но так сложно было сдержать порыв и любопытство – что он сейчас увидит? Это должно быть чем-то чудесным, а то и волшебным!
Так бы он и выбежал за Шустером из дворца, но его поймал мажордом.
- Фредерик, - строго окликнул мужчина. – Подойди.
Мурсианин остановился в дверях. Обменявшись с ним взглядом, паж обречённо подошёл к отцу.
- Во-первых, не забывай о своём статусе, - напомнил сэр Мадам, ничуть не смягчившись. – Во-вторых, уж коли собрался гулять, изволь переодеться. Я не собираюсь каждый раз заказывать тебе новый наряд.
Замечание было справедливым. Как-то раз Рик, убежав с Шустером на улицу, случайно упал с дерева в лужу. Костюм оказался безнадёжно испорчен, а сэр Мадам пребывал в шоке – его послушный домашний мальчик впервые повёл себя как сорванец. Мажордом устроил бы сыну взбучку и запретил общаться с мурсианином, но вмешался король.
- Пусть играют, - весело заметил Нат. – Рик наконец стал смелее.
- Но такое поведение возмутительно, Ваше Величество! Чему он научится у этого дикаря? – Разводил руками сэр Мадам.
- Вспомните Виса Каса. Я дружу с ним с шести лет, и ничему плохому не научился. Шустер друг, но не авторитет. Рику для взрослой жизни нужно больше смелости, иначе он до конца жизни останется робким служкой - а я подозреваю, для своего сына вы хотите лучшей участи. К тому же Шустер добрый и открытый мальчик - поверьте, общение с ним пойдёт только на пользу. Одежду порвал, поцарапался? Каждый мальчишка проходит этот этап. На улицу пусть переодевается, не весь же день в пажеском наряде ходить.
Всё-таки король и мажордом были разными. Как отец, сэр Мадам пытался оградить сына от всего плохого, что могло бы испортить его характер. Нат же в силу ещё молодого возраста не утратил той частички детства, которая остаётся с людьми открытыми, не желающими становиться столь же степенными, как окружающие. Король больше понимал порывы мальчишек и чувствовал, что разрешить, а что запретить. Взяв Рика под опеку, Нат неожиданно стал для него и кем-то вроде старшего брата.
Так или иначе, но чета Мадам больше не пыталась препятствовать общению сына с мурсианами.
Рик взглянул на Шустера и послушно пошёл переодеваться.
Чуть позже друзья уже мчались по усыпанной пёстрой листвой парковой дорожке к ажурной калитке, за которой протянулось поле.
- Я ещё подумал, что ты с королём уехал, мяу, - возбуждённо кричал Шустер. – Но всё-таки решил спросить, для верности, мяу.
- И правильно… сделал, - запыхавшись, ответил Рик. – А то я бы… я совсем заскучал.
У калитки пришлось остановиться, чтобы отодвинуть щеколду. Мальчишки тяжело дышали, и хоть души рвались вперёд, к чудесам, пришлось убавить шаг.
- Уф, мяу… ты… ведь знаешь, что скоро турнир, мяу?
- Конечно… все об этом говорят, - кивнул паж.
- Интересно, мяу… будут ли хоть в этом году новые рыцари, мяу?
Турнир проходил ежегодно, и все шесть раз, когда мальчики на нем присутствовали в качестве зрителей – конечно, ещё не зная друг друга – выступали трое знаменитых царосских рыцарей. Были и мурсианские бойцы, но Шустер знал только тех, кто выступал от его племени. О рыцарях же вообще было мало что известно, кроме имён и каким боевым оружием каждый владеет.
Правда, после того, как в оруженосцы записался один из детдомовцев, Рик догадывался, что рано или поздно рыцарей станет четверо. Или же Колин заменит своего наставника, когда тот уйдёт на покой – ведь обучение было очень долгим.
- Посвящения не проводилось, - прикинул паж. – Нет, новых не будет. Нам далеко?
- Уже скоро, мяу. Вис снова выйдет победителем, я уверен, мяу! А я вот, мяу…
Шустер странно притих, глядя в небо. Они приближались к обрыву, а мальчик и не думал сворачивать. У Рика мелькнула мысль, что друг увидел что-то в воде. А потом его заинтересовало, почему друг внезапно умолк.
- Ты чего?
- Я вот тоже вырасту, стану лучшим воином и пойду на турнир, мяу, - Шустер доверительно взглянул на него. – Но как мурсианин, понимаешь, мяу? А я хотел бы… - он умолк, будто набираясь решимости, и выпалил: - Помахать мечом, мяу!
- Это действительно интересно, - поддержал Рик. – А что, вам нельзя?
- Ты на турнирах-то был, мяу?
- Был, но… меня забирали раньше, чем начинались битвы мурсиан.
- У нас кошачьи бои, мяу. Боевые лапы, единоборства, мяу. А я хочу в латах и с мечом, мяу… только ты моим не говори, мяу, - он снова перевёл взгляд вперёд.
- Почему? - Изумился Рик. – Разве это плохо?
- Это не по-мурсиански, мяу. Будут дразнить обывателем, мяу. Я только тебе могу сказать, ты же поймёшь, мяу.
Паж вспомнил, что обывательские – то есть дела обычных людей – у мурсиан не жалуют, и сочувственно притих.
- Я это к чему, мяу, - Шустер подошёл к обрыву и глянул вниз, а потом направился вдоль кромки. – Давай чисто по-дружески хоть на палках помашемся, мяу?
Рик тоже заглянул вниз и увидел сбоку круто спускающуюся к воде тропинку.
- Я не против, - оживился мальчик. Игра казалась заманчивой. – А почему так вдруг… ты о мечах подумал?
- Я давно уже думал. Мяу… Ещё с прошлого турнира. Мяу. Просто выбросить из головы не получается, мяу, - Шустер ступил на тропинку и принялся осторожно спускаться, протягивая руки то к земле, то к кустам, разросшимся на склоне.
Рик последовал за ним. Вдвоём, то и дело поддерживая друг друга, они добрались до узкой кромки песчаного пляжа, лентой тянущейся к огромному каменному гроту. Увидев его, паж восхищённо ахнул.
- Да это же настоящий тайный форт!
- А я о чём, мяу, - повеселел Шустер.
Он первым пробежал вперёд и влетел в боковой ход тройной арки. Эхо подхватило топот башмаков Рика, но уловить мягкие шаги Шустера так и не смогло, поймав лишь весёлое «Эгей, мяу!». Здесь плеск волн казался громче. Рик восхищённо огляделся, глаз выхватил блики солнца на воде и буи невдалеке. Самый широкий выход был как раз нацелен на синюю бесконечность. А за третьим, боковым, и без того узкая тропинка обрывалась в нескольких шагах от грота. И ближе к нему расположился огромный валун неправильной формы.
- Там ещё куча ходов, но я их ещё не проверял, мяу, - Шустер подошёл к камню и. вспрыгнув, устроился на нём. – Как тебе, мяу?
- Жалко, фонарик не прихватили, - вздохнул паж, глядя в черноту туннелей. Потом обернулся к морю. – Это место… просто прекрасно!
Шустер поболтал ногами, весьма собой довольный, и спрыгнул обратно.
- Я добуду палки, мяу! Поборемся как рыцари, мяу!
Рик проводил его сияющим взглядом. Друг выбежал и, подскочив к кустам у склона, начал искать ветки посуше.
В грот ворвался ветер, загудел в переходах. Паж поёжился, запахивая расстёгнутую куртку, и подошёл к валуну. Чтобы как-то спастись от потоков воздуха, он зашёл за камень и тут же чуть не споткнулся о большой сундук.
«Сокровища!» - Молнией пронеслось в голове. Мальчик быстро наклонился и в предвкушении откинул крышку.
Сокровищами предметы в сундуке можно было назвать с большой натяжкой. Выудив старый, выцветший плед, паж обнаружил белый чемоданчик со значком – кошачьей лапкой – аптечка. Нашлись ещё жестяная посуда – пара тарелок, в одной из которых завалялся пакетик горчичного порошка, две простые кружки, ложки. В пластиковой папке укрылись от сырости пять акварельных листов, здесь же обнаружилась пачка карандашей и ластик. Также имелся и фонарик. Обрадовавшись, Рик пощёлкал тумблером, но тот не загорелся – видимо, села батарейка.
Ничто из этого не походило на древние сокровища, некогда припрятанные пиратами, и мальчик с замиранием сердца понял, что грот уже кому-то принадлежит. Шустер бы не смог принести часть этих вещей – в мурсианском племени не было таких белых листов, и рисовали они угольными палочками, а не фабричными карандашами. Не говоря уж о том, что пластик им совсем чужд.
- Рик, мяу! – Раздался под сводами пещеры крик Шустера.
Эхо пронеслось мимо и растеклось за спиной. Прежде чем оно смолкло, мурсианин заглянул за валун.
- Ой, мяу. Как я мог это пропустить, мяу?
Он, положив принесённые палки, тоже склонился над сундуком, а Рик со вздохом откинулся назад и опёрся руками о холодный пол.
- Грот уже заняли…
- Вот так так, мяу, - Шустер разочарованно покопался в вещах, поднял валяющийся рядом плед. – А я-то думал: вот оно, наше место, мяу…
- Что теперь делать?
Друг облокотился о валун и огляделся. Рик тоже обвёл взглядом каменный навес. Поначалу казавшийся родным, он вдруг стал средоточием враждебности и будто отталкивал, гнал прочь. Грот ждал своих хозяев, и те вряд ли будут рады, что их укромное место обнаружено. А быть может, здесь и вовсе поселились разбойники!
Сердце замерло, и страх приковал к месту.
- Гм, мяу... конечно, ситуация неприятная, мяу, - высказался наконец Шустер. – Но, в конце концов, мы можем договориться с хозяевами, мяу.
- А если пираты? – Высказал опасение паж.
- Да ты что, мяу? – Изумился полукот. – Глянь на содержимое, мяу. Здесь какие-нибудь художники или студенты время коротают, мяу. И их двое – видишь, два набора посуды, мяу? А грот мы нашли, пусть делятся, мяу.
Предположение немного успокоило пажа. Но всё же он боялся, что их обнаружат и выгонят. Вот будет обидно!
- Ну давай, мяу, - Шустер уже невозмутимо поднялся и протянул ему одну из палок.
- Может, уйдём? – Спросил паж, вставая и тревожно оглядываясь.
- Да не трусь, я ж с тобой, мяу, - храбро отозвался Шустер.
Судя по тому, что он не стал высмеивать друга, полукот тоже побаивался. Но, как истинный воин, он был готов встретить опасности лицом к лицу.
Рик неуверенно взял палку, а мурсианин уже встал в позу для нападения – чуть склонившись вперёд и держа импровизированный меч для замаха. Миг – и он ринулся в атаку! Паж попытался отбить нацеленную в плечо палку, но его оружие пролетело над оружием друга, и Рик получил чувствительный удар.
- Ой!
- Ещё раз, мяу! – Азартно крикнул мурсианин, даже не извинившись.
Это тоже было нормой в его племени – ведь синяки и шрамы только украшали мужчин! А битвы всегда велись серьёзно, пусть и считались зачастую дружескими поединками.
Рик не стал жаловаться – это казалось постыдным рядом с Шустером – и, превозмогая боль, сам бросился в атаку. Стук палок и крики азарта огласили грот. Рик и Шустер перебегали с места на место, нападали, защищались. Оба раскраснелись; паж на бегу скинул куртку, Шустер избавился от своей кофты, оставшись полуголым. В конце концов они упали около валуна, отдуваясь и хохоча.
Потом, снова замёрзнув, натянули одежду. Желудки настойчиво напомнили, что пора обедать, и мальчики решили разойтись по домам.
- Давай придём сюда и завтра, мяу? – Предложил Шустер.
- Если не буду занят, - кивнул Рик.
- Тогда я приду завтра к тебе и узнаю, мяу!
На том и разошлись. Паж был счастлив – утро выдалось таким чудесным!
***
Рик едва завернул за угол дворца, как ему в живот влетело что-то большое и чёрное! Мальчик охнул, вскидывая руки, и ощутил в ладонях ворох холодных перьев. Снизу вверх на него взглянули жёлтые глаза.
- А ну-ка, невежи! – Раздалось в нескольких шагах от него, и паж вскинул голову, поудобнее перехватывая неизвестно откуда взявшуюся ворону.
Один из гвардейцев держал за руки двух вырывающихся мальчишек примерно возраста пажа – судя по одежде, городских, причём не бедствующих.
- Пустите! Мы только за вороной, - обиженно сказал один.
- Эй! – второй заметил Рика. – Ты, давай её сюда!
- Королевская резиденция – не место для игр, - безапелляционно сказал мужчина и поволок нарушителей прочь.
Гвардейцы у ворот отошли с постов, и теперь стояли на середине дороги. Убедившись, что пробравшиеся на территорию мальчишки схвачены, они вернулись на свои места.
- Ну пусть ворону отдаст! – Возмущённо и жалобно запричитал один из пленников, а второй обернулся и, вырываясь, потребовал у пажа птицу.
- Тебе она всё равно ни к чему!
- А вам-то зачем? – Не удержался Рик.
Ворона прижалась к нему и настороженно смотрела на своих преследователей. Неосторожное движение пальцев заставило её болезненно каркнуть.
- Она вредитель, таких надо гонять!
Паж, заинтересованный странным поведением птицы, опустил взгляд и снова, но уже осторожно, тронул крыло. Оно безвольно обвисло, тогда как второе было сложено у тела.
- Карр! – Дёрнулась птица и осуждающе посмотрела на своего спасителя.
Гвардеец уже вытолкал мальчишек за ворота и пригрозил алебардой. Хулиганы, обиженно сопя, поплелись прочь.
- Не бойся, маленькая, - приветливо сказал птице Рик. – Покажу тебя ветеринару, он вылечит крыло.
- Кар?
В жёлтых глазах отразилось изумление, и ворона завозилась в его руках. Мальчик вздрогнул, когда она чуть не выпала из ладоней, и, перехватывая её поудобнее, поспешил во дворец.
Конечно, ворон в сельскохозяйственной стране не жаловали. Они угрожали посевам – этого было вполне достаточно для настороженного к ним отношения. Но Рик просто не мог бросить существо, которое искало у него защиты. К тому же мало того, что он не видел этих птиц так близко, так ещё эта ворона казалась удивительно умной. Её взгляд был осмысленным, не как у голубей, стайками слетавшихся на крошки.
Войдя в холл, он увидел направляющегося к главной лестнице Тризнова. Врач тоже его заметил и остановился, вопросительно изогнув бровь.
- Кар! – Выкрикнула ворона и рванулась вперёд.
Рику показалось, что она чему-то обрадовалась. Звук привлёк внимание мажордома, и тот быстро подошёл.
- Фредерик! А это что такое?
- Пап, она ранена…
- Это же вредитель! Немедленно унеси, ворона может быть заразной!
- Простите, - подошедший Тризнов аккуратно оттеснил сэра Мадама и склонился над птицей. – Неужели наш юный паж решил обзавестись питомцем?
Ворона подалась к врачу и тихо каркнула, глядя в глаза. Рик изумлённо посмотрел на птицу.
- Кажется, она хочет что-то сказать…
- Гм, вполне возможно, - Тризнов уже выглядел заинтересованным. Он протянул руки. – Дай-ка сюда. Я кое-что смыслю в ветеринарном деле, осмотрю её.
Ворона сама шагнула на узкую ладонь мужчины, и врач выпрямился, придерживая её второй рукой.. Крыло по-прежнему висело, будто муляж.
- А ты помой руки и переоденься, - сказал сыну мажордом. – Его Величество вернулся, после обеда ты можешь понадобиться.
Мальчик с готовностью кивнул и поспешил в комнату.
***
Принеся ворону в кабинет, Тризнов посадил её на столешницу и опустился на стул.
- Варвара? – Уточнил он, снимая с подставки рентгеновский прибор.
- Кар, - обрадованно ответила птица.
Врач облегчённо улыбнулся.
- Что же вы не трансформируетесь?
Ворона нахохлилась, потом огляделась, будто что-то ища.
- Так, посидите спокойно, - мужчина расправил раненое крыло.
Варя дёрнулась, но стойко снесла прикосновение. Просветив конечность, врач обнаружил перелом выше сгиба. Неприятная травма – и Тризнов тут же заподозрил, почему подруга короля до сих пор в птичьем виде. Скорее всего, трансформации со сломанными конечностями грозили сильным смещением костей.
- Превращаться не можете?
Ответом было отрицательное мотание головой.
- Хорошо. Сейчас наложу фиксирующую повязку и принесу печатную машинку. Иначе долго будем в шарады играть, пока не рассчитаю для вас дозу «регенератора».
К сожалению, сколько надо вводить препарат животным и птицам, в инструкции указано не было. Это оказался действительно первый случай, когда человек собрался испытывать «регенератор» на трансформировавшемся оборотне.
Спустя полчаса Варя уже усиленно долбила по круглым, упругим клавишам. Каретку пришлось двигать Тризнову – делал он это автоматически, с интересом читая набираемый текст.
«Я буду такой минимум неделю. Это особенность оборотней – раз в жизни надолго потерять человеческую форму. Могу я пока пожить у вас?»
- У меня предложение получше, - оскалился врач; его лукавый взгляд скользнул по двери, ведущей в коридор.
Птица смущённо потупилась – догадалась, к чему он клонил.
- Сказать ему, что вы нашлись?
Три энергичных стука по клавишам.
«Нет».
- Вы не хотите ему сказать даже сейчас, после того, как крепко сдружились? – Изумился мужчина. – А он волновался, вчера ходил как по раскалённым прутьям, и сегодня мы ездили к вам домой. Отчего такой погром? – Он лукаво прищурился. – Невозможность вернуть человеческий облик так сильно расстроила?
Округлившиеся глаза птицы свидетельствовали о том, что она впервые слышит о беспорядке в собственном доме. Она клюнула по вопросительному знаку.
- Значит, превращение было вчера. Где вы были всю ночь?
Птица сердито ткнула клювом в вопрос и едва не порвала бумагу.
- К вам забрались гардарийцы, - поделился мужчина. – Их прогнали, но дом не в лучшем состоянии. Так где вы были?
«За мной всю ночь мальчишки бегали».
- Гм, - врач задумчиво почесал пробивающуюся щетину. – И правда стоило поволноваться… но Его Величество нужно успокоить, он же места себе не находит.
«Напишу письмо, - она отскочила, но тут же, будто опомнившись, подбежала к машинке и допечатала: - И ещё мне нужно предупредить главврача».
- Дело ваше, - Тризнов вынул из принесённой пачки чистый лист и заменил им испечатанный.
Варя подумала и снова застучала по клавишам. Письмо, как отметил про себя врач, вышло информативным, но слишком сухим. Не находя иных причин для подобной официальности, Тризнов решил, что она стесняется при нём писать более сердечный привет.
«Натрияхлоридий, мне пришлось срочно уехать к отцу. Я пробуду в Стране Вечного Лета неделю или чуть больше. Ввиду занятости я, скорее всего, не найду времени для разбора писем, поэтому можешь не отвечать на послание. Когда вернусь, позвоню во дворец, а там уж тебе сообщат о звонке».
Она задумалась, а потом дописала:
«И пожалуйста, напиши Герде III. Ведь не сложно просто уточнить насчёт передачи производства в её руки?
Вар…».
Здесь ворона запнулась. Потоптавшись в раздумьях, она всё-таки напечатала полное имя и, поставив точку, отскочила.
- Кар!
Вынув лист, мужчина вставил новый, и Варя написала главврачу своей больницы, что пришлось срочно уехать, извинилась и попросила не подписывать приказ об увольнении. Тризнов меж тем сложил письмо для короля и задумчиво повертел лист в пальцах.
- Как бы теперь доставить… о, послушайте, - тут же оживился он. – Если есть почтовые голуби, могут быть и почтовые вороны. А?
Собеседница одобрительно закивала.
- В таком случае, отнесу вас и письмо Его Величеству.
Только сейчас Тризнов поймал себя на мысли, что общается-то с птицей! Вот она, сидит перед ним: крупная, чёрная, глазки так и блестят. А ведь это ещё и девушка, врач, которая в будущем, мужчина не сомневался, станет следующей королевой Цароса.
Выходя из кабинета и привычно запирая его, Тризнов думал, какой же странной стала жизнь после вступления на трон младшего принца. И что случилось, если бы не убили Амари.
«Всё то же самое, - решил он. – Просто власть находилась бы в руках не такого хрупкого человека».
Он поймал слугу и велел разузнать, где сейчас монарх.
***
Созванный совет закончился ничем, но помог ненадолго отвлечься от тревожных мыслей о судьбе Вари. Ни Нат, ни министры так и не сумели придумать, как смягчить финансовый кризис в стране. Оставалось только ухватиться за слабую надежду, что разговор с Гердой III будет более плодотворным.
Уже открывая дверь своих покоев, мужчина услышал тихий голос. Вслед за этим раздалось карканье – и в следующую секунду брошенный в комнату взгляд выхватил сидящую на столе чёрную птицу. На стуле рядом расположился Тризнов. Врач обернулся на звук и поднялся.
- Ваше Величество…
- Что… ворона?
Сердце тревожно сжалось. В голове эхом отдалось пророчество спойлеровцев о том, что он пострадает после турнира из-за этих чёрных вредителей.
Страх перед грядущими неприятностями порой хуже, чем сами неприятности. Нат бросился вперёд, слепо надеясь ещё избежать того, что должно было произойти.
- Уберите…
Он запнулся и едва не упал, но врач успел его подхватить.
- Откуда?.. – Король, опершись о его руку, с отчаянием взглянул на птицу.
«Пропал мой авторитет. А может, и корона. Хоть бы только травмами отделаться!».
- Успокойтесь, - судя по голосу над головой, Тризнов немало удивился его реакции.
Врач усадил Ната на кровать и, положив руки на его плечи, заглянул в глаза.
- Что случилось?
- Откуда ворона? – Настойчиво повторил монарх, глядя на птицу.
Та склонила голову набок.
- Она принесла письмо от Варвары.
Сердце так и подскочило от облегчения и нетерпения.
- Где?..
Должно быть, со стороны он выглядел так глупо! Вспышки противоречивых настроений, рубленые фразы. Но ситуация просто выходила из-под контроля. Не думал он, что так скоро получит напоминание о грядущей беде, и что Варя отыщется так быстро!
- Вы успокойтесь. Что вас так взволновало? – Врач взял со стола сложенный лист и передал королю.
Хотел бы Нат поделиться опасениями. Только как же глупо жаловаться на неизбежное, да и сейчас внимание было направлено только на письмо. Поэтому мужчина только неопределённо мотнул головой и погрузился в чтение печатных букв. Почему написано не от руки, он уже не думал, желая поскорее узнать, что произошло.
Итак, Варя уехала, даже не предупредив. Это понятно, когда приходится сразу срываться с места. А вот официальный тон насторожил.
«Неужели её так обидел мой скорый уход? – напряжённо подумал король, сверля взглядом её имя. – И ведь не напишешь, не объяснишь теперь… хорошо ещё, что вернётся!».
Сердце пропустило удар и часто забилось. Сложно было определить, стало ли легче от весточки. Нат отложил письмо и выдохнул.
- Спасибо, что… передали.
- У меня просьба.
- Да?
Тризнов кивнул на ворону.
- Пока я не рассчитаю дозу «регенератора», пусть она побудет у вас.
Монарх поднял изумлённый взгляд.
- Что?
- Я заметил, вы заскучали без короны, - улыбнулся врач. – Птица, конечно, существо не заменит… но, думаю, хоть немного поднимет настроение.
- Тризнов, - Нат устало закрыл глаза. – Попугайчик. Черешневка. Да хоть фальшнеп. Но не ворона же!
- Почему нет?
- Потому… - начал было монарх, но быстро подавил выплеск эмоций. Глупо бороться с судьбой. Неизвестно, что именно повлечёт нападение ворон на посевы – оставит он посланницу девушки или выбросит из дворца.
«Верный путь не приведёт к благу страны», - сказал ему староста Нижней Спойлеровки.
Оставалось броситься в омут с головой и смело взглянуть в лицо опасностям. Что бы ни было – Царос не пострадает. О чём ещё нужно заботиться правителю?
- Ну хорошо, - сдался он и снова взглянул на птицу. – Но вы уверены, что она меня не покалечит?
- Более чем. Я только что её лечил, она удивительно умна и послушна. И знаете… назовите её Варварой.
- Это зачем? – Не понял Нат.
Птица подскочила, будто тоже была удивлена.
- Нормальное воронье имя, - хохотнул Тризнов и отрывисто, резко, будто каркнул, произнёс:
- Вар-вара!
Оставшись наедине, не зная, что делать, Нат и Варя долго смотрели друг на друга. Вороне, конечно, было проще – не зная её особенности, король думал, что перед ним обычное пернатое.
«Варя никогда не говорила о вороньей почте, - размышлял мужчина. – Может, её отец постарался? И почему именно ворона? Если бы я не был уверен, что пророчество высказано только мне, можно подумать, он так посмеялся, - монарх поджал губы и зачем-то заправил прядь волос за ухо. Ворона не шевелилась, только глазки мигали. – Ну ладно… почтовая – она не дикая, товарок для нападения не соберёт».
«О чём он думает? – В волнении соображала Варя; взгляд невольно зацепился за пластырь на лбу мужчины. – Когда он вошёл, у него были такие глаза… будто насквозь меня увидел и понял, что я пришелица. Но ведь так не может быть! Разве что и он скрыл от меня какую-то свою особенность?».
Она боялась пошевелиться, он – что-то сказать. И просто терялись в догадках, как быть дальше. Этот миг, конечно, должен был пройти – но как его преодолеть?
Первым не выдержал Нат. Его брови дёрнулись от внутреннего напряжения, и он медленно выставил перед собой ладонь, защищаясь от возможного удара клювом. Птица была слишком крупной, чтобы с ней шутить.
- Ва… ря?
Глупо звать питомца полным именем. Ворону обращение несколько напрягло, но она вовремя вспомнила, что Тризнов посоветовал это имя.
«А если… Нат всё же догадается, кто я?».
Пальцы монарха, подрагивая, приближались к её клюву. Варя приняла ласку и сама уже потёрлась головой о ставшую такой большой ладонь. Взгляд упёрся в старый шрам, уходящий под золотую манжету камзола.
Нет, единственной выдающейся особенностью мужчины было только умение натыкаться на неприятности.
Выражение лица монарха смягчилось. Существо оказалось неожиданно ласковым, и напряжение отпустило. Да, ворона не заменит ему золотого недоразумения, и улетит, когда заживёт крыло. Но как же приятно, что укутавшая покои тишина больше не будет такой одинокой.
А Варя и не думала о том моменте, когда вновь сможет летать. Всё равно она птица надолго. Так пусть уж лучше Нат заботится о ней, как о больной, чем отпустит, как здоровую. Во втором случае уже сложно будет посмотреть, каков он в одиночестве.
Уединение было прервано стуком в дверь. Пришёл церемониймейстер, чтобы напомнить королю об оставшихся делах.
Пока Нат готовился к завтрашнему приёму рыцарей, Варя устроилась на мягких перинах его постели. Ворона раздумывала, куда делась клетка, и почему Тризнов предлагал «заменить» корону ей. Что-то произошло – но как узнать? Снова спросить врача?
Взгляд скользил по комнате. На календаре над столом были отмечены галочками дни – приглядевшись, Варя вдруг поняла, что росчерки стоят на её выходных днях! Это смутило, хотя она давно знала, что король к ней неравнодушен. Однако такие мелочи подтверждали чувства яснее любых слов!
Сидеть просто так надоело, и ворона, перебравшись на подушку, собралась снова вскочить на стол. Попутно она подумала, что сейчас бы сюда её электронную «читалку», купленную ещё в Стране Вечного Лета – было бы, за чем скоротать время. Вытаскивать же из шкафа книгу представлялось не только делом трудным, но и опасным – ведь застигнутая за чтением птица выглядит очень подозрительно. А уж при мнительности Ната догадаться нетрудно, что будет. Самый лучший исход – что он передаст её обратно Тризнову и больше не согласится на опеку.
Глаз выхватил торчащий из-под подушки уголок твёрдого переплёта. Книга настолько удачно находилась в шаговой доступности, что Варя поначалу не поверила своему счастью.
«Просто так птица может разворошить постель», - мысленно оправдалась она, стаскивая уголок покрывала. Следом были откинуты одеяло и подушка, и Варя увидела заднюю часть обложки – матерчатая, алого цвета. Всю книгу перевернуть оказалось трудно, и ворона решила перелистнуть на начало.
Едва она подцепила клювом и откинула несколько листов, как тут же поняла, что перед ней вовсе не книга. На синих листах красивым, ровным почерком были выведены строки, а поля украшали нарисованные ручкой завитки и цветы.
«…ря и матушка твердят одно и то же, - продолжалась запись с предыдущей страницы. – Неужели они не понимают, что всё непросто? Да, я сглупил, что не напомнил о варианте передать производство Герде III, но едва об этом подумал, как осознал всю безнадёжность ситуации. Королева не глупа, и не преминула бы спросить, что за рецепт – кому не хочется поскорее отделаться от проблемы? Ведь у Цароса меньше шансов, чем у такой богатой и продвинутой страны, как СВЛ. Герда III не будет производить настолько дорогое вино – ведь не отказалась же от поставок гардарийцев! Исправление ситуации полностью лежит на Царосе. Что будет дальше? Хотелось бы верить, что мы продержимся.
15. 08. 315 г.
Весь день пытался дозвониться до Вари…».
Птица вдруг осознала, что читает дневник, и покраснела бы, будь она человеком. Нужно закрыть блокнот – вот только любопытство подталкивало узнать, чем всё кончится. А мысли, подхватив предыдущую запись, заставили снова возмутиться выводам мужчины.
«Да поговори ты с Гердой III! – Сердито подумала Варя. – Она могла не подумать о таком варианте или по доброте душевной решить помочь Царосу процветать в будущем».
Глаза скользнули по строчкам. Вдруг он всё же додумается?
«Сложно заниматься делами, когда за кого-то волнуешься. Глупости, конечно – она ведь могла быть занята. Вот только ситуация усугубилась тем, что вчера мы расстались как-то скомканно. Она заговорила о вине, а я её оборвал. Наверное, стоило объяснить и ей, но… она же усомнилась в моей способности вести дела! Я же не дурак, чтобы упорствовать, когда людям тяжело. Зачем только подошла…
Вот ведь как. Не знал я, что на следующий день буду сожалеть о таком расставании. Под конец дня окончательно разнервничался. Ходил по телефонной с аппаратом, пока не упал лбом об край столика..."
Так вот откуда пластырь на лбу. Ворона посочувствовала мужчине.
"...Надеюсь, завтра услышу её голос в трубке. Будет упрекать, что снова повёл себя, как дурак. И мне снова захочется сжать её в объятиях… может, хватит уже этой «дружбы»? Вот закончится кризис – замуж позову…».
Варя смущённо потупилась. И ведь правда – отстранённость казалась игрой. Их души уже настроились на одну волну.
«Насчёт вина… Герда подтвердила мои догадки в своём письме. Пожелала не сдаваться. Сейчас в продвинутых странах свои сложности – как устроить массовый регресс, чтобы не погубить мир, и при этом не погрязнуть в конфликтах.
Везде и всюду сплошные проблемы. Помоги нам Праматерь всё решить и не наделать непоправимых ошибок».
Ворона ещё долго сидела, читая случайные записи и будто заново переживая всё случившееся за последние два месяца. Ничего нового она не узнала – Нат был с ней так же открыт, как с дневником. Стало немного стыдно, что у неё есть от него тайна – вот только рассказывать было страшно.
«А смогу ли я вообще согласиться, если предложит стать его женой? – возникла новая мысль. – Если он относится к воронам, как предки?.. Во что я ввязалась…».
Шаги за дверью заставили её поспешно захлопнуть дневник. Натягивала на него подушку она уже когда дверь начала открываться.
- Варя! – Услышала птица восклицание пажа и обернулась.
Мальчик первым вошёл в покои, а следом, придержав для него дверь, шагнул король.
- Иди сюда, - Рик поставил на стол две чашки и протянул руки к вороне.
Та, сообразив, что ей принесли поесть, тут же вспрыгнула на маленькие ладошки.
Ужин состоял из нарезанной полосками ветчины и воды. Пока Варя ела, Нат и его паж заинтересованно разглядывали её. Заметив это, она смутилась – нашли забаву! Ворона покосилась на людей, а те весело переглянулись.
- Нравится, - заметил Рик.
Нат только кивнул, с улыбкой переведя на неё взгляд. Пришлось уткнуться в тарелку и изображать бессловесное существо.
Чуть позже король вынул из ящика стола листы, и Рик, подхватив птицу, начал позировать. Варе не впервой было чувствовать себя моделью, и она спокойно восприняла происходящее. Смущало только перебинтованное крыло.
В ход пошла акварель, и пажу пришлось пару раз сбегать в ванную, чтобы поменять воду в баночках. А потом Варя с Риком рассматривали рисунки, и монарх разрешил мальчику забрать один себе – какой понравится. Тогда-то в дверь постучал один из слуг – пришло время готовиться ко сну.
Варя продолжала сидеть на столе, слушая, как плещет в соседнем помещении вода. Вот шум стих, дверь открылась и король вошёл, смахивая со лба мокрую чёлку. Он уже переоделся в пижаму, на ткани которой чередовались светлые и тёмно-зелёные ромбы. Следом вышел слуга, держа подмышкой свёрнутую одежду.
- Доброй ночи, Ваше Величество, - поклонился он, останавливаясь у двери, ведущей в коридор.
- Доброй, - кивнул Нат, садясь на постель и включая бра.
Слуга вышел, выключив люстру, и комнату окутал сонный полумрак.
Полог был уже распущен, и почти скрыл постель – последняя штора ещё держалась за резную спинку с оленями. Король натянул на ноги одеяло и, вынув из-под подушки дневник, взял из стаканчика ручку.
Ворона потопталась, соображая, как сама будет спать. В период, когда оборотни обретали статичную форму, они вили гнёзда – там уютно и удобно. А вот на твёрдой столешнице спать было проблематично.
- Идём?
Подняв взгляд, Варя увидела протянутую к ней ладонь. Нат с улыбкой поднял брови, ожидая, согласится или откажется.
Находиться рядом с мужчиной в одной кровати казалось странным и неуместным – пусть даже сейчас она ворона. Варя помедлила, переводя взгляд с ладони на лицо короля… а потом решилась.
Нат притянул вторую подушку и посадил птицу на неё. Лапки утонули в мягкой ткани, Варя завозилась, устраиваясь поудобнее. А король уже открыл блокнот и начал что-то записывать.
Под пологом было очень уютно - будто они сидели в палатке. Через открытый проём лился свет лампы. Он золотил слипшиеся от воды волосы Ната, освещал белоснежный пододеяльник. Варя осторожно заглянула в текст – благо, стоило только чуть отклониться в сторону.
«Варя уехала. Слава Праматери, с ней всё в порядке. Но её письмо было таким официальным, что я боюсь, она серьёзно обиделась, - он нахмурился. - Я хотел бы заречься быть таким вспыльчивым и молчаливым… но ведь знаю, что случится очередной трудный день и снова кто-нибудь подвернётся под горячую руку. Что сделано – то сделано, остаётся только исправлять ошибки. Хорошо хоть, она уехала не навсегда. Вернётся – объясню ситуацию. А может, к тому моменту всё наладится? Жаль, что она не сможет присутствовать на турнире, ей было интересно.
А может, Белов нашёл лиранский артефакт? Было бы хорошо".
Король улыбнулся и покосился на Варю.
"Кстати, о птичках. Именно. Варя прислала письмо вороньей почтой. Странно, она не говорила о таком способе доставки. Может, снова поставщик старается для неё".
Ручка зависла над листом. Нат покрутил её в раздумьях и вздохнул.
"Когда я увидел птицу, то понял, как скоро настигнет меня злой рок, предсказанный в Нижней Спойлеровке. Осознавать, что тебя ждёт страшная участь, больно. Но ещё больнее вести себя как обычно, терзаясь внутренними страхами. Но что будет, если я расскажу? Судьбу не изменишь, как ни старайся. Сейчас я почти готов к будущему, что бы там ни случилось. Постоянно напоминаю себе, что в Царосе всё будет хорошо.
Сложно всё очень. Сейчас думаю – а стоит ли мириться с Варей? Вдруг я всё-таки умру? Но я не могу не увидеть её снова!».
Рука замерла. Варя сверлила взглядом строчки, а сердце сжималось от жалости и страха. В голове теснились вопросы, на которые она никак не находила ответов. Что за пророчество? Почему мысли о смерти? И почему о роке напомнила именно она?
«Точно… на ПлуМерке ворон связывают с вестниками смерти, - подумала она и взглянула на Ната. Он хмурился, о чём-то раздумывая. – Глупый, я же не из вашего мира…».
Монарх закрыл глаза, и на лице отразилась внутренняя боль. Ворона соскочила с подушки и порывисто ткнулась головой ему в бок.
- А? – Нат вздрогнул.
Подняв взгляд, она увидела, что он смотрит на неё удивлённо. Потом по его лицу скользнула горькая улыбка. Мужчина порывисто захлопнул блокнот – ручка закатилась между страниц – и бросил на стол. Щелчок – и комната погрузилась во тьму.
- Ладно, - раздался тихий голос короля, и ворона почувствовала, как её кладут обратно на подушку.
Кровать прогнулась, раздался шорох одеяла.
- Всё у нас будет нормально.
Просто слова утешения. Сердце Вари часто билось, она не знала, что делать, чем помочь. И темнота добавляла ощущение безысходности.
«Нат, хрупкий и прекрасный человек – что такого ты знаешь о грядущем?».
@темы: пишу, Самый счастливый - фэнтези
