Глава 7. Прошлое
ГЛАВА 7.
ПРОШЛОЕ.
ПРОШЛОЕ.
Тутти
Я знал, что духи-помощники непременно явятся – но лишь тогда, когда я смогу с ними говорить.
Они просто пришли, как обычно – словно и не было трёх лет разлуки. Я сел, при этом заметив, что Элиза молча смотрит на печку. Меня она не заметила – значит, сплю.
- Как же долго я ждала, - Мунзяда – змея, дух леса – с довольным видом свилась кольцом вокруг меня. – Вот уж не ожидала, что этот приезжий мальчишка справится.
Покосившись на мирно спящего Еона, я улыбнулся. Я сразу поверил, что маг сможет победить Красного Мишку.
Остальные духи – орёл Мерця, дух ветра, и летучая мышь Янгума*, дух пути – были, как обычно, молчаливы. Но их глаза сияли – я и сам был рад встрече.
- Теперь блок бессмыслен. Снимете?
Все трое переглянулись. Мерця покачал головой.
- Увы, это навсегда, - проговорил он медленно, важно. – Блок слишком силён, чтобы даже мы могли его снять. Больше ни один дух не сможет вселиться в твоё тело.
Я был несколько обескуражен. В изоляции, рядом со злым божеством, подобное неприятие казалось благословением. Но что же теперь? Я стану косвенным посредником, общаясь одновременно с духом и человеком – вместо того, чтобы позволить им общаться напрямую?
По взглядам помощников я понял – дальше об этом спрашивать бесполезно. Да, последствия необратимы – но им пришлось это сделать.
Мы помолчали. Я снова скосил глаза на чёлку. Подумать только – навсегда! Может, и не смертельно, но неприятно – это точно.
Еон шевельнулся и с тоской пробормотал:
- Марион…
Элиза повернула голову к нему – но, видимо, тоже поняла, что парень спит. Интересно, кого он там вспомнил? Родственницу? Подругу?
- Что думаешь делать? – спросила Мунзяда.
- Поезжу по тундре. Глядишь, наткнусь на людей, может, с ними и останусь. Только сперва надо вернуть Еону магию.
Помощники переглянулись и кивнули.
- Тьфу, гадость! - Еон, скривившись, глядел в чашку. Отвар ловил солнечные лучи. – Это точно поможет?
Я широко улыбнулся, надевая тадебейский костюм.
- Нет. Это просто гадость.
- Что? – Вскрикнул он и, отшвырнув чашку, гневно уставился на меня.
Я расхохотался. Элиза подхватила смех.
- Шутка. Ты слишком мнителен.
- А у тебя шуточки дурацкие!
Я покосился на робота.
- А Элизе нравится.
- Ну вот и целуйся со своей Элизой! – Прошипел Еон, отворачиваясь и скрещивая руки на груди.
Вздохнув, я поднял чашку. Снова налил отвар и протянул парню.
- Пей давай. Это просто успокоительное.
Парень посмотрел на меня букой, но чашку взял. Он с утра переоделся – я предложил ему тёплую одежду. Что мне было непонятно – как он вообще продержался на морозе в своей тоненькой курточке. Элизе тоже досталась одежда вместо порванной – и теперь она щеголяла в ягушке.
В общем, теперь передо мной на снегу сидел обычный парень. Волосы, собранные в хвост, скрывал капюшон, и только тоненькая косичка спадала на плечо.
- Зачем мне успокоительное? Я спокоен!
- Пей, говорю. А то так до ночи провозимся.
Он снова покосился на отвар, потом на котелок возле костра.
- Надеюсь, мне всё это не надо пить?
- Нет.
- Эх, вот свяжись с шаманом… - пробормотал Еон и принялся глотать отвар.
Я попросил Элизу посидеть тихо, и снова поднял бубен. Надо было узнать, что же всё-таки случилось – где произошёл разрыв. Может, и сам справлюсь.
За долгие годы я научился быстро переходить в состояние отрешённости, спокойствия. Уже с закрытыми глазами я начал отчётливо видеть окружающее. И главное – разноцветные магические потоки в Еоне. Они скользили по душе, но не могли пробиться наружу, будто между телом и душой находился плотный барьер. Я пристальнее вгляделся, подлетая и пытаясь коснуться.
Руку дёрнуло и обожгло. Барьер отторгал, не желая допускать - будто парень чувствовал, что я делаю. Это была его реакция! Если бы это было чьё-то заклинание или злой дух – их можно было бы разрушить понятными мне способами. Но как можно преодолеть барьер такого рода? Складывалось впечатление, что парень не хочет, чтобы ему помогали.
Я вырвался из транса и опустил бубен. Еон, к тому моменту уставший смотреть на меня, что-то чертил на снегу. Когда стих стук бубна, он поднял голову.
- Ну что?
Я поджал губы, оглядываясь. Наконец решился.
- Кажется, вы хотели куда-то ехать?
- Ко мне! Ко мне! – тут же запрыгала Элиза. – Еон, ты ведь поставишь мне на руке автограф?.. Ну, на корпусе.
Парень встал и в упор взглянул на меня.
- Так что?
- Для начала сменим обстановку, - пожал плечами я, снимая ремешок с головы.
- И что это даст?
- О, не поверишь, - загадочно усмехнувшись, я направился к чуму.
Разруха действительно давила, и надо было уже покинуть это место.
Еон
Починив найденные сани и велев нам собраться в дорогу, Тутти куда-то ушёл. Я же отправился на поиски своего рюкзака.
Он оказался в фургончике за поваленными стволами деревьев. Домик лежал накренившись, в сугробе, и войдя, я едва не соскользнул к углу. В фургончик я заглянул из любопытства, и был удивлён, что рюкзак лежал там. Может, взрывом зашвырнуло или Элиза подкинула?
Проверив содержимое (очень хотелось выкинуть слюнявый «дневничок», но духу не хватило – мама разнос устроит), я направился назад. Взгляд то и дело скользил вниз, на кофту – Тутти назвал её малицей. Синяя, расшитая разноцветными узорами, она подобно тунике спускалась едва не до колен. Было удивительно тепло – даже мои сапоги, казалось, не шли в сравнение с теми, которые дал шаман. Правда, они оказались странно высокими – аж во всю ногу.
Элиза бродила у чума, оглядываясь. Издалека она походила на коренную жительницу – длинная шуба, смахивающая на пышное платье, шапка с «ушками». Заслышав мои шаги, робот обернулась. Я закинул рюкзак на плечо.
- Ещё не вернулся?
- Вон идёт, - девушка указала пальцем вперёд, и я подошёл к ней.
Тутти действительно возвращался. Его зелёная малица ярким пятном выделялась на фоне большой снежной равнины. По обе стороны от него шли два низкорослых оленя. Я поразился, до чего малы эти животные – будто пони!
Шаман подошёл и оглядел нас, потом перевёл взгляд на сани.
- Вы чего стоите?
- Я уже собрался, - я дёрнул ремешок рюкзака.
- А спать ты собрался на снегу?
Пока Тутти чинил сани, мы с Элизой сказали, что поедем к ней, и он согласился проводить. Путь пролегал далеко в стороне от рельсы, но это не смутило – транспорт-то был. А оленей шаман обещал достать – что и сделал.
- Но до границы снегов день пути, - удивился я.
- Уверен?
Я хотел было снова брякнуть что-то о невежестве. Но уверенность Тутти заставила меня усомниться. Я попытался припомнить, как сюда добрался. Два дня пути, исследователь…
И тут до меня дошло! Поезд за века совершенствования приобрёл феноменальную скорость – но ведь животные таких успехов не сделали. Пришлось признать, что я сглупил.
- Не подумал… и сколько будем ехать?
Тутти отошёл к чуму и принялся стаскивать шкуры.
- Недели три-четыре.
Три недели в снегах! Если шаман срочно не вернёт мне магию, дело дрянь. Я застонал, представив себе худший из вариантов.
- Так долго?
- Езжай, на чём приехал, - поступило бесстрастное предложение.
- Но так я до города Элизы не доберусь!
- Тогда не бурчи, а помогай.
Элиза присоединилась к нам. В процессе укладывания вещей я узнал, что сани зовутся «нартой» - вот так, почему-то в единственном числе.
- А как ты умудрился так быстро приручить оленей? – Осведомился я, пока Тутти запрягал животных.
Пока мы возились с укладыванием жилища, они и не думали удирать! Стояли себе спокойно, лишь изредка били копытом да фыркали.
К тому моменту пошёл лёгкий снег. Снежинки искрились в солнечных лучах, и казались такими сказочными, что я невольно вспомнил об обещании, данном Кайсе. Я даже улыбнулся – то-то она удивится, когда я привезу ей что-нибудь необычное! Наверняка там, где сделали Элизу, найдётся много других интересных штук!
- Дух тундры одолжил.
Типичный ответ шамана. Вот только после боя с Мишкой я больше не относился к его словам скептично.
- А он как выглядит?
- Белый олень. Такой же крупный, как Мишка. Забирайтесь.
Элиза первой прыгнула на связку вещей; я пристроился рядом, с некоторой опаской оглядевшись. У нарты не было спинки – приходилось держаться либо за то, на чём сидишь, либо за попутчиков. Которые при этом вполне могут держаться за тебя. Ненадёжная конструкция.
Тутти куда-то отошёл. Девушка не удержалась – слезла с саней, подбежала к оленям и принялась гладить одного. Чисто человек. Я же поднял голову к проползавшей над нами огромной ленивой туче. Снежинки напомнили не только об обещании. Память вернулась к той, которая уже никогда не встретится нам.
Марион пришла в мой сон спустя целый год. Наверное, ей тоже было неприятно, что я лишился магии и бросил путь героини.
Это произошло за год до поездки, круто перевернувшей жизнь моей семьи. День был пасмурный, но я легко обратил его в солнечный – всего-то надо было сменить панораму за окнами живыми картинами.
Я устроился на подоконнике с конспектами, но думать об экзамене совершенно не хотелось. Взгляд то скользил вниз, на лужайку – там резвилась стайка живых апельсинов – то по комнате, блестевшей стеклом и голубой сталью. Мне досталось одно из тех круглых, будто летающая тарелка, помещений, которые вошли в моду недавно. Рядом с космопортом таких зданий было немало. Все окна вокруг светились картинами, скрывавшими унылую реальность.
В который раз бросив взгляд на кривой, впопыхах написанный текст, я снова вяло взялся за расшифровку. Но едва я разобрал пару строк, как за дверью послышался топот детских ножек. Двери разъехались, и в комнату вбежали моя сестрёнка Марион и её подружка, Кайса.
- Ты ведь уже подумал, да? Согласен? – Марион первой подскочила ко мне и заглянула в глаза.
Мама говорила, что, подожди я сестрёнку, мы бы родились близнецами. Сравнивая свои детские фото и Марион, я и правда видел, что сестрёнка похожа на прежнего меня. Любопытный взгляд из-под чёрной чёлки, воинственная или вызывающая поза.
Кайса стояла рядом; обе девочки держали что-то за спиной.
- Согласен, - снисходительно кивнул я.
На недавний день рождения Марион я немало поразил сестрёнку и её подруг. Когда игры были в самом разгаре, мама позвала меня – надо было внести торт.
Сердце тогда застучало, как бешеное. Сюрприз был приготовлен, и надо было успеть! Я рванул в свою комнату, попросив немного подождать.
Чуть позже, перелетев из окна своей комнаты в кухню, я опустился на пол и подошёл к холодильнику, чтобы вынуть лакомство. Увидев меня, мама всплеснула руками.
- Теперь я знаю, какой будет Марион! Но ты уверен, что стоит?
Я широко улыбнулся, снимая с полки гигантскую кремовую планету. Мама, балансируя своим подносом, заспешила в зал, чтобы объявить о начале чаепития и расставить чашки. Стройная, с густыми вьющимися волосами и не лишённая достоинства – она была такой, сколько я её помнил. Вот только жеманность и непоколебимая уверенность, что её слово – незыблемый закон, порой нервировали. Мы с сестрёнкой не были похожи на неё – оба пошли внешностью в отца, а Марион – ещё и характером. У отца и сестрёнки были одинаковые взгляды – лукавые, будто они знают что-то такое, чего не знает никто. Они легко подчинялись маме, только это было внешнее проявление. А я вот всегда возмущался или срывался, когда что-то было не по мне. И откуда у них выдержка бралась?
Все взгляды в зале уже были обращены на двери. Я легко поднялся в воздух. Удивительное чувство, когда применяешь воздушную стихию – будто становишься шариком, и тебя наполняют гелием.
При моём приближении двери разъехались – и я взмыл под потолок, сияющий множеством люстр. Дружный потрясённый вздох вырвался у собравшихся детей.
Я отыскал взглядом Марион. Она стояла, в восхищении сцепив у груди руки. Её глаза сияли.
В полёте поставив торт на стол, я плавно опустился рядом с сестрёнкой. Костюм героини – очень похожий на те, которые встречаются у спасителей человечества или планеты из фильмов – блестел шёлком. Мои усилия по пошиву и вхождению в образ были сполна вознаграждены.
- Это же супергероиня! – В восторге взвизгнула одна из девчонок, и нас окружили.
Что было потом, догадаться нетрудно. Я произнёс пару возвышенных речей, сражаясь с голограммой злого доктора, который хотел захватить всех собравшихся, победил его, и мы торжественно отправились пить чай.
Давняя мечта сестрёнки, так нежданно воплотившаяся в сценке, всколыхнула её воображение, что имело для меня странные последствия. Общество наше, конечно, не отличалось безоговорочной законопослушностью – встречались воры, разбойники, маньяки – список можно продолжать и дальше. Маги не входили в штат милиции, а ведь это в разы улучшило бы её работу. Они просто жили, как и остальные люди – может, чуть лучше.
Вот из-за того, что в школе на данный момент училось десять магов, включая меня, был введён специальный прибор – и если ты пытался схитрить с помощью своего дара, это немедленно обнаруживалось.
Итак, увидев наяву героиню, о которой мечтала, Марион немедленно загорелась идеей сделать из любимого брата поборницу добра и справедливости. Поначалу я был обескуражен. Одно дело – раз порадовать сестрёнку на праздник. Но повесить на шею ярмо милицейского? Летать по городу в мини-юбочке и плаще и ловить грабителей?
Я отказался. Складывая вечером костюм и убирая в дальний ящик, я думал – этим всё и кончится.
Вот только Марион и поддерживающую её во всём подружку Кайсу я недооценил. Они затевали разговор о героине в самых неожиданных местах – когда я выходил из ванной, поедал обед на перемене или просто за тихим семейным ужином. Родители посмеивались – а потом и мама загорелась идеей сделать из меня «звезду».
- С твоим даром риска нет, - заявляла она. – Почему бы не попробовать? Ведь ты так и не определился с будущей профессией.
Я хмурился и заявлял, что буду работать с механикой. Вот только дальше слов дело не шло – вместо того, чтобы искать дальнейшее место учёбы, я пропадал в бассейнах или гонял мяч на древнем футбольном поле.
Но в конце концов девчонки уговорили. Я попросил время подумать, и от меня отстали.
Что-то в этой идее было. Сам я от природы замкнутый и нелюдимый, и ни за что не рискнул бы геройствовать. Но героиня – это совершенно другой человек, будто и не я. Ложась, я теперь не сразу засыпал, просчитывая плюсы и минусы такой роли – чтобы в случае чего доходчиво объяснить, почему отказываюсь.
А потом пришла идея. Ещё раз представив, как я, весь такой красивый, ловлю преступника за шкирку, отвожу в милицию, и все благодарят, я решился.
Потому на следующий день ответил утвердительно. Марион и Кайса переглянулись и дружно протянули мне две подвески.
- Тебе нужен знак, - сказала Кайса. – Выбирай. Это папа сделал.
Я в недоумении уставился на их ладошки. Кайса держала прямоугольный, розовый с прожилками, камушек в металлической оправе. Папа девочки был ювелиром, и я помнил, что камень называется родонитом. На ладошках сестрёнки же лежала круглая подвеска с пересекающимися буквами «N» и «Z» внутри. Обе подвески были украшены металлическими зёрнышками.
Я почесал в затылке. Украшение Марион казалось более подходящим знаком. А ещё я подумал, что не знаю, какой должна быть у героини общая идея, и – вот озарение! – как её должны звать!
- А что значат эти буквы? – Уточнил я, беря подвески и разглядывая их.
Лицо Марион удивлённо вытянулось.
- Это направление полёта! Непонятно?
- Наверное, не совсем, - пожал плечами я. – Кайса, а что означает родонит?
- Просто камень. Я думала, что героиня должна быть крепкой и мощной в своих силах, как скала. Как часть планеты, которую она оберегает.
- Вы что, сами придумали знаки?
- Конечно! – Синхронно последовал гордый ответ.
Выбор был нелёгким. Конечно, можно было самому подумать над знаком. Но не хотелось огорчать девочек – к тому же верх взяла лень. Чего ради стараться, если есть готовое?
- А это, я полагаю, планета, - я вертел медальон с направлением полёта.
- Ага!
На самом деле, хотелось взять то, что придумала Марион. Но если Кайса обидится и решит, что я сделал выбор из родственных соображений?
Они обе были мне как сёстры. Вот только осознавала ли это рыжая? Потому я и не решался выбрать, медлил. Марион и Кайса терпеливо ждали. Я то приставлял подвески к груди, размышляя, что лучше смотрится, то вертел их так и сяк.
Планета в полной мере отражала дух всех её спасителей. Но впаянные в ободок буквы смущали. Камень казался подвеской странной. Ни у кого ещё не было знака такой формы.
С другой стороны, и девушки-героини никто не видел. Даже переодетой парнем. И я решился на знак Кайсы.
Марион, казалось, не обиделась.
- Тогда это будет моё, - она тут же надела отданный медальон на шею и покружилась. – Вот вырасту и тоже стану героиней!
Я с некоторым сожалением посмотрел на неё. Она не была магом – даже усилителем магии, сущностью заклинания, которые иногда рождались в семьях вроде нашей. Её мечта так и останется мечтой.
От костюма, в котором щеголял на празднике, я решительно отказался, собравшись придумать что-то более приличное. В конце концов, я парень, и если юбка задерётся, то будет грандиозный скандал. К тому же, эта часть гардероба для меня неудобна.
Марион немедленно заявила, что я должен быть одет в костюм милицейской. Кайса же хотела видеть героиню «из народа» - допустим, шла такая девушка по улице, и тут бац – уже летит ловить преступника.
Идея была с восторгом поддержана и развита. Мы сошлись во мнении, что костюмов будет несколько, и они будут отражать представителей всех социальных классов. А девиз – «Любой может стать героем».
Загоревшись, мы тут же начали разрабатывать образы. Шить приходилось самому – не пойду же я в магазины мерить женские тряпки? Когда же мама в ответ на это предложила свои наряды, я отмахнулся. Вдруг стало стыдно.
После поимки первых преступников я уже чувствовал свой образ и не стеснялся. На время геройствования я становился Феониллой – имя, выдуманное Марион.
Так прошёл год. И каждый раз, когда по телевизору передавали репортажи о моих подвигах или даже интервью со мной, мы и гордились, и покатывались со смеху. С экрана глядела милая девушка – кто мог подумать, что это парень?
Пожалуй, у меня были все задатки для того, чтобы стать андрогином. Стройная, худая фигура, длинные волосы, симпатичное лицо. Лифчик и пара подушечек на бёдра – вуаля, перед вами существо другого пола.
А потом родители Кайсы пригласили нас на природу, в прошлое. Я вынужден был отказаться – провалил контрольную, и надо было срочно нагонять.
Лучше бы я плюнул на учёбу! В день отъезда семьи подруги и Марион я ещё не знал, чем закончится эта поездка.
Они попали в автокатастрофу – банальную дорожную аварию на автомобиле, которые были распространены раньше. Экзотика обернулась трагедией. Выжила только Кайса.
Я знал, что ничего не найду, когда в порыве отчаянии метался по времени. Вот только линия Марион оборвалась.
Мои родители удочерили Кайсу – у девочки больше не осталось родственников. Я же в тот день уединился и со страданием смотрел на подвеску Феониллы. Героиня не спасла Марион. Но больше всего терзала страшная, неотвязная мысль – что, если бы я взял медальон сестрёнки, выжила бы она?
Что, если я сам выбрал, кто на самом деле станет моей сестрой?
- Держитесь! – Ворвался в мои мысли задорный голос, и я обнаружил, что Элиза уже сидит рядом. А перед нами запрыгнул в нарту Тутти.
Он что-то отрывисто прокричал, стегнув поводьями оленей, и те немедленно поскакали вперёд, прочь из руин, в чистое снежное поле.
Я никогда не забирался на крышу поезда. Но чувствовал, что ощущения наверняка были бы похожими. Мы понеслись вперёд так стремительно, что от толчка я чуть не свалился. Ветер ударил в лицо, откинул незавязанный капюшон и завыл в ушах. Элиза только присвистнула, сама пытаясь не свалиться.
- Эй, нельзя помедленнее? – Крикнул я, пытаясь водворить капюшон обратно.
И тут же почувствовал, что съезжаю. Девушка схватила меня за руку – её хватка была поистине железной! – и водворила на место легко, словно я был ребёнком.
Да она бы в момент уложила вампиров! Я стянул завязки и снова вцепился в верёвку, которой были перемотаны вещи. От бьющего в лицо ветра приходилось жмуриться. Снежинки кололи иголочками, пытались засыпать глаза.
Тутти обернулся, смеясь. А чего ему не смеяться – он-то привычный. Небось чувствовал своё превосходство.
- Держитесь крепче, - выкрикнул он, вновь поворачиваясь вперёд. – Ничего, ещё приноровитесь.
Смекнув, куда он клонит, я в отчаянии взглянул на Элизу. Сколько ещё предстояло трястись на нарте? Казалось, я с ума сойду от страха и перенапряжения. Скорей бы вернуть магию – тогда бы я просто телепортировался, куда надо.
- А это весело, - услышал я смех девушки.
Нет, эта компания была не для меня! Они будто спелись. Впрочем, последнее вскоре подтвердилось – шаман затянул песню, и Элиза спустя какое-то время поддержала. Пелось что-то об оленях – я не особо вслушивался, пытаясь удержаться. Ветер будто восстал против меня, а неровности на дороге только добавляли проблем.
Спасала робот. Не переставая петь, она то и дело водворяла меня на место. Наверное, прошла целая вечность, прежде чем мы остановились. Со вздохом радости я сполз на снег, чувствуя себя моряком, ступившим на твёрдую почву.
Тутти, как ни в чём не бывало, соскочил с саней и опять куда-то убежал, велев Элизе расчистить снег и сходить за дровами. Только сейчас, подняв голову, я обнаружил, что невдалеке темнеет громадный, густой лес. В тундре я такого не видел – значит, мы возле границы тайги?
Оставшись без поручений, я справедливо решил, что могу отдохнуть, и остался на месте. После дикой поездки всё вокруг радовало тишиной, поначалу казавшейся безмолвной. Снег всё шёл, с тихим шуршанием осыпая меня. Снежинки скапливались на подоле малицы, истаивали в воздухе от дыхания.
Мы уехали как-то быстро. Может, Тутти не хотел оставаться в месте, которое запомнилось ему проклятым?
«…или он вообще не может вернуть мне силу? – Пронеслось в голове. – Довезёт до границы снегов и свалит в свою снежную даль?».
Эта мысль заставила нервно оглянуться. Элиза возвращалась с охапкой веток. Я поднялся, и, отряхнувшись, поискал взглядом шамана. Девушка, уловив моё настроение, тоже оглянулась.
- Я его не видела. Далеко ушёл, - с этими словами она ссыпала ветки в вырытую ямку.
Я снова упал на снег, всеми силами надеясь, что Тутти не решил покинуть нас прямо здесь.
«Кто этих шаманов разберёт… Может, он не знает, как мне помочь, а сказать боится. Как же хочется вернуть магию…».
По шороху сзади я определил, что Элиза пристроилась с другой стороны нарты – то ли села, то ли прислонилась. Снова тишина, шорох снежинок, пар, взлетающий к небесам. Я запрокинул голову, глядя вверх. Подумать только – ехал к родственникам, а попал в компанию шамана и робота. Кому расскажу – не поверят.
Сзади что-то лязгнуло и тихо загудело. Элиза ойкнула.
- Пере… - начала было она.
Обернувшись на звук, я увидел, как видневшаяся над грудой вещей голова девушки исчезает. Вслед за этим раздался резкий хруст снега. Обеспокоенный, я вскочил и обежал сани. Элиза лежала прямо, лицом в снег, и не двигалась. Гудение стихло.
- Элиза! Ты чего? – Я рухнул перед ней на колени и не без труда перевернул.
Широко распахнутые глаза робота незряче уставились в небо. Зрачков не было видно – будто закрылась шторка объектива. Снежинки мягко таяли на коже.
- Элиза, ты слышишь? Элиза!
Мой крик разнёсся по тундре. Я был один со сломавшимся роботом на руках. А снег равнодушно осыпал нас, будто кто-то сверху порвал мешок с крупой.
______________________________________________
*Для имён духов-помощников были взяты ненецкие слова: Мунзяда (безмолвная), Мерця (ветер), Янгума (смерть).