Реформа королей - глава 76

[Василисище]

ГЛАВА 76. ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Между прибытием в Андарию и возвращением обратно произошла заминка – на море бушевал шторм, и путь назад был отрезан. Поначалу Тризнов сильно нервничал, но потом взял себя в руки. Паника была бессмысленна, и он посвятил время просмотру новостей, поиску открытий в области медицины и общению с давней подругой. А когда море успокоилось, уплыл первым же рейсом.
Порт на стыке Цароса и СВЛ встретил его солнечно и ярко, словно говорил: всё в порядке. Врач спустился по трапу в числе остальных пассажиров и начал пробираться через толпу. Вокруг хохотали, радостно приветствовали друг друга, кто-то сердито одёргивал зазевавшегося попутчика или ребёнка. Тризнов не ждал, что его встретят: он не мог предупредить о своём приезде. Поэтому нацелился на расположившийся рядом парк карет, чтобы сразу ехать во дворец. Очень хотелось верить, что его подозрения надуманны, и ничего в королевской резиденции не стряслось.
Взгляд случайно наткнулся на человека, держащего в поднятых руках табличку с надписью «Борис Тризнов, королевский врач». Тризнов даже притормозил, а потом начал пробираться к незнакомцу. Тот был молод - лет тридцать – в гвардейской форме. Врач не помнил, чтобы видел такого при дворце – возможно, наняли нового?
При виде Тризнова незнакомец вздрогнул и чуть отступил, уперевшись в стену, но быстро совладал с собой. Что поделать, для медика Тризнов чересчур эксцентрично выглядел.
- Борис Тризнов? – Уточнил мужчина.
- Да, чем обязан? Кто вы?
Несмотря на внешнее спокойствие, врач до сих пор чувствовал тревогу. И сейчас пытался понять: как во дворце узнали, что он прибудет сегодня?
- Я новый служащий при царосской резиденции… но это неважно. Мне велели ждать вас здесь ещё позавчера.
Тризнов недоумённо изогнул бровь.
- Я сам удивился, - продолжил собеседник – Наверное, вас не хотели оставить без сопровождения, мы не знали, когда вы прибудете. Ах да, - он вынул из нагрудного кармана небольшой конверт. – Его Величество велел передать.
Значит, с Натом всё в порядке. Напряжение отпустило, и Тризнов с интересом развернул письмо: зачем же так спешить с донесением информации?
Письмо было отпечатано на пишущей машинке. Это не смутило: сырой воздух мог размыть обычные чернила. А вот содержание заставило снова заподозрить неладное.
«С возвращением, Тризнов. Надеюсь, вы смогли помочь принцессе Маргарет. И так как вы спешите вернуться, я сразу сообщу новость.
В ваше отсутствие приехала тётя Пегги. И не одна, она привезла светило науки, доктора Многышева. Он лучший в своём деле, и я решил сделать его моим придворным врачом. Я очень благодарен за вашу работу, и назначу вам хорошее пособие. Сообщите мне свой новый адрес, и я буду перечислять туда деньги.
Во дворец не возвращайтесь, я своего решения не изменю.
С наилучшими пожеланиями, Натрияхлоридий I».
Сердце кольнуло, и не сразу врач сообразил, что читает откровенную чушь. Он недоумённо поднял глаза на встречающего. Тот вопросительно изогнул бровь.
- У вас есть вопросы или желаете ехать? Его Величество оплатил вам проживание в прибрежной гостинице на год, можем сейчас отправиться туда.
Ладонь Тризнова хлопнулась по стене над плечом гвардейца, и тот недоумённо округлил глаза. Тризнов смотрел пристально, уже готовясь вытрясти из мужчины правду.
- А теперь честно и по порядку. Что произошло во дворце?
- Так… приехала принцесса Пегги Андарийская с врачом.
- Его Величество отдал вам письмо лично?
- Конечно, я могу поклясться! Что случилось?
- То, что мы едем во дворец, - Тризнов отстранился. – Вам выдали экипаж?
- Я не повезу вас в резиденцию! – Возмутился мужчина. – Его Величество этого не одобрит. Он хотел расстаться тихо.
- Отлично, тогда я поеду сам, - врач развернулся и направился через зал ожидания на площадь.
Незнакомец его догнал и ухватил за рукав.
- Вас не пропустят!
- Посмотрим, - Тризнов нахмурился.
Нехорошие предчувствия только усилились. Нат бы в жизни не променял старого друга на еле знакомого специалиста, пусть даже тот из мёртвых умел воскрешать! Но когда врач пересекал площадь, слыша позади увещевания гвардейца, то задумался о другом.
Не стоило ломиться в явно запертые двери – если встречающий вообще был прав. Складывалось ощущение, что Тризнова просто выманили из дворца, а теперь пытались удержать вдали.
Значит, требовалась другая тактика. И он притормозил.
- …поймите же! – Уловил он последнюю фразу гвардейца, и тот поравнялся с ним. – Будьте благоразумны. Сердить монарха, даже такого понимающего – верх глупости.
Тризнов выдохнул и покорно кивнул.
- Хорошо. Видимо, этот врач действительно лучше.
- Поймите правильно, дело касается здоровья главы страны. Вон наша карета. Едем в гостиницу?
О, как хотелось броситься во дворец и всё разузнать! Воображение рисовало нехорошие картины того, как Ната держат в заложниках. Конечно, долгое отсутствие монарха на улицах городов вызовет подозрения, но у злоумышленников наверняка всё продумано. И кто вообще эти злоумышленники? Ну вот совсем не верилось, что Нат мог такое даже написать, не то что претворить в жизнь.
Однако приходилось отступить. Врач развернулся и с тяжёлым сердцем побрёл за провожатым к веренице стоящих у здания карет и повозок.

Паттерсон – как представился провожатый – отвёз Тризнова к высокому зданию у моря, сам договорился с администратором, и передал врачу ключи от номера. А потом с облегчением махнул рукой и вышел из здания. Тризнову ничего не оставалось, как подняться в номер.
Он едва заметил, что здесь обстановка по высшему разряду, как в богатых особняках. Всюду резьба и позолота, благородный бархат. Ключи легли за лакированную столешницу, и мужчина замер посреди комнаты, погружённый в собственные мысли.
Итак, творилось что-то необъяснимое. Тризнова натурально сослали – чем ещё объяснить выбор гостиницы подальше от столицы? Значит, он способен был чему-то помешать.
А вот что творилось в городе? Может быть, люди что-то видели или слышали? Врач подхватил ключи и поспешно раскрыл чемодан. Вытащил аптечку, проверил кошелёк в кармане и быстрым шагом покинул номер.
Несмотря на то, что припекало солнце, с океана тянуло сыростью и холодом. В гостиницу заходили посетители, кто-то выходил с чемоданами или налегке – последние направлялись на набережную, чтобы посидеть на скамейках или прогуляться. Врач огляделся – не видно ли Паттерсона. Ни провожатого, ни экипажа: гвардеец выполнил порученное задание. И Тризнов поспешил к парку карет. Выбрал закрытый экипаж и велел кучеру ехать на центральную площадь столицы.

Паттерсону было велено следить за Тризновым: тот мог его не послушаться. Рогнеда была права: врач сорвался из гостиницы сразу же, как гвардеец его покинул. Сообразив, что врач узнает в городе, куда отправился король, Паттерсон поспешил во дворец.
Колдунья выслушала его и задумчиво покивала: глупо было надеяться, что Тризнов сразу поверит. Приходилось идти на крайние меры: не хватало, чтобы врач добрался до летней резиденции и обнаружил, что Эрменгарду сводят в могилу.
Позвав нескольких сообщников, она поделилась своими опасениями и попросила как-то убрать врача. Парни переглянулись: не впервой им было разбираться с проблемными людьми.
- Он нас не потревожит, - усмехнулся один из сообщников, проверяя в кармане пистолет.

***

Тризнов узнал правду даже скорее, чем предполагал. Оказалось, король с матушкой уехали в летнюю резиденцию. Об этом ему сообщил рослый детина, добавив, что монарх что-то задумал: снова поднялись налоги. Врач нахмурился.
- Вы точно видели, что он уезжал?
- А как же. Странно, что вас не предупредили, всем городом ведь провожали. Такая была речь! Вы знаете, что измерение закрылось? Вот, а там осталась мадам Варвара. С одной стороны оно и правильно, к чему нам вороны… а короля всё же жалко. Да и королева-мать приболела. Я вот думаю, налоги-то наверняка повысились, чтобы портальную установку возродить, всё же сложная штука.
Многое же изменилось, пока он гостил в Андарии! Тризнов подумал, расспросил ещё несколько горожан, и когда ему любезно выдали газету, где было написано, что король действительно уехал, врач решил оправиться в летнюю резиденцию и разобраться, что происходит.
Поиск экипажа, чтобы проехать столь дальнее расстояние, затянулся, но всё же врачу удалось найти возницу, которому очень нужны были деньги – он согласился проехать полпути. Худой, жилистый мужчина с признаками остеохондроза – профессиональная болезнь – ловко запряг открытый экипаж и вскочил на козлы.
Тем же днём они выехали из города, и к вечеру остановились в соседнем. Узнав Тризнова, жители попытались выпытать, из-за чего король поднял налоги, но врач напомнил, что уезжал, и добавил, что приехал только сегодня.
На следующий день путь продолжился. Дорога вела через густой лес, и возница проверил лежащее рядом ружьё. Ничего удивительного: могли напасть волки или ещё какая живность. Тризнов помнил, как они с королём несколько раз проезжали здесь, выбрав восточную дорогу, и как-то особенно голодной для животных порой кучеру пришлось отстреливаться.
Врач тоже насторожился, придерживая у ног медицинский чемоданчик и оглядываясь. По экипажу скользили тени от крон деревьев, солнечные лучи нитями прошивали чащу. Мерно постукивали на неровной дороге колёса и копыта лошадей. Впереди раздался испуганный вздох возницы, и врач бросил взгляд на него. А потом из тени деревьев выступило пятеро рослых парней с пистолетами.
- А ну стоять.
Разбойник – Тризнов даже удивился, что они ещё существуют – опоздал с приказом. Хозяин повозки уже натянул поводья, и нащупал ружьё.
- Оружие на землю, - один из разбойников вальяжно направился в обход, наставляя пистолет на Тризнова. – А ты не дёргайся.
Он взвёл курок, всем своим видом показывая, кто тут хозяин положения. Вероятно, мужчина ожидал, что врач замрёт от испуга. А тот быстро скользнул взглядом по сидению… и рухнул вбок в тот самый момент, когда грохнул выстрел.
Скатившись на землю, врач метнулся к вознице и дёрнул его на себя. Оборачиваясь, он увидел, что стрелявший смотрит прямо под экипаж.
- Стой!
Но попутчики уже рванули в лес. За спиной послышался топот, Тризнов буквально чувствовал, что сейчас в спину вонзится пуля. Послышался ожидаемый выстрел, но беглецы вовремя успели нырнуть за дерево. Петляя, они пытались сбить преследователей с толку, но расстояние было слишком мало. Оглядываясь практически одновременно, врач и возница при очередном повороте влетели в пышные кусты. Ветки спружинили, и мужчины буквально увязли в листве. Над ними нависла взревевшая гора, в которой они секундой позже узнали медведя. Врач оттолкнул попутчика и сам метнулся в сторону. Следующий выстрел снова заставил медведя яростно зареветь. Глаза мохнатой громадины устремились на подбегавших разбойников, и зверь бросился в атаку.
Мужчины заорали, пытаясь разбежаться.
- Стреляй!
- Притворись мёртвым!
- Я в таком не участвую!
Кто-то полез на дерево, двое начали отстреливаться, ещё двое кинулись наутёк. Тризнов отыскал взглядом кучера и бросился за ним. Позади раздавались бешеное рычание, грохот выстрелов и дикие крики. Возница из-за дерева махал рукой. Перемахнув кусты, врач добрался до укрытия. А потом бок злой осой прожгла боль. Задохнувшись, Тризнов рухнул на лесной дёрн, чувствуя, как по коже растекается что-то горячее.

Последующие события проплыли в мутной пелене. Возница дотащил врача до экипажа, выслушал, что нужно сделать, и кое-как перевязал попутчику рану. После чего поспешил дальше: благо следующее селение было сразу за лесом.
Там Тризновым занялся уже профессионал. Извлёк пулю, обработал рану, после чего вынес вердикт, который врач и сам себе обречённо вынес: ехать дальше нельзя. Дышал он с трудом, а на неровной дороге так вообще мог лёгкие выплюнуть. Тризнов с тяжёлым сердцем расплатился с возницей, и спросил доктора, есть ли здесь кто-нибудь, кто согласится отправить письмо в летнюю резиденцию. Такой человек нашёлся, и немного успокоившись, врач кое-как написал королю записку: на большее не хватило. Справился о делах и заодно уточнил, что это было за странное письмо, где Нат его увольняет. Парень, который отрядился в дорогу, взял записку и карту, которую нарисовал ему врач, и отправился в путь.
Потекли томительные дни в ожидании ответа. До резиденции две недели пути, врачу же предстояло проваляться месяца два с такой травмой. Тут-то он и вспомнил о той последней ампуле «регенератора», которая осталась во дворце. Её убрали до особого случая – всё-таки последняя во всём мире - а потом и вовсе забыли. Послать бы за ней, но кто отдаст посыльному столь важную вещь, тем более, что Тризнова оттуда попросили?
Долго лежать, терзаясь подозрениями и сомнениями, врач не мог, и вскоре уже читал очередную пачку медицинских журналов. Они с доктором даже подискутировали на околомедицинские темы, узнали друг у друга некоторые приёмы, и в общем остались довольны общением. Позже Тризнов выяснил, что селяне ходили гонять разбойников, наткнулись на останки, да и бросили это дело.
Через месяц посыльный вернулся и принёс записку, после прочтения которой Тризнов чуть не наплевал на своё здоровье теми самыми лёгкими, и не рванул в дорогу.
«Что непонятного я написал? Вы уволены, Тризнов. Дела у меня превосходно, мы с матушкой отдыхаем. Неужели неясно, что моё здоровье важнее старых знакомств? Я предоставил вам пособие, живите припеваючи. А придворным медиком отныне будет Многышев. Ради Праматери, не надо искать встречи со мной, иначе вы рискуете головой.
Натрияхлоридий I».
Почерк был короля, вот только слова не его. Писал ли он под диктовку, или кто-то ловко подделал записи?
- Скажи, ты видел короля лично? – Спросил он посыльного, ожидающего вознаграждения.
- Нет, там был врач… как я понял. Он был похож на медика, - задумался парень. – Он сказал, что король не может выйти, и что скоро принесёт ответ. Я там посидел в парадной, меня даже угостили булкой. А потом врач принёс письмо, и я поехал назад.
Врач задумчиво побарабанил пальцами по матрасу, потом спохватился и отсыпал пятьсот радиек посыльному. Тот с готовностью схватил вознаграждение и вышел, довольно насвистывая.
«Меня активно отваживают, - Тризнов мрачно сжал пальцами одеяло. – Эти письма… не удивлюсь, если и разбойники были подосланы. Хорошо, меня ещё здесь не ищут, хотя… не проговорился ли посыльный, где я сейчас?».
Когда в очередной раз его навестил коллега, Тризнов попросил решить последний вопрос. Но парня, как выяснилось, и не спрашивали, где королевский врач. То ли считали, что он не поедет в такую даль… то ли в случае чего смогут завершить то, что не смогли разбойники.

***

Крузенштерн был одним из тех, кто трудился над портальной установкой. Разбирали машину в его ангаре, тщательно записывая, где, что и как было привинчено. Установка проржавела насквозь, и механики определили, что часть деталей рассыпалась в пыль. Перебор необходимых деталей грозил затянуться до бесконечности, но профессиональный интерес не позволил отказаться от дальнейшего труда. Пусть даже вороны снова заставят свой портал работать – разобраться в устройстве плумеркской установки уже было делом чести.
Трудились Крузенштерн и пятеро его коллег два месяца. Периодически их вызывала принцесса и спрашивала, как движется дело. А потом у них начало что-то получаться. Машина гудела и работала. Вот только правильно или нет, пока было неясно. Пегги Андарийская пришла лично взглянуть на установку и, одобрительно покивав, удалилась.
Механики снова начали трудиться над машиной. Для неё предположительно требовалась арка, в которой бы активизировался проход – по аналогии с вороньим изобретением – и они озадачились вопросом, как её построить и синхронизировать с установкой.
А на следующий день машина перестала работать. Крузенштерн, дожидавшийся коллег, включил её снова и обнаружил первым, что установка неисправна. Открыв панель, он понял, что недостаёт специально заказанных деталей. Запасные тоже исчезли с полки.
Ключ был только у него, да и спал он в отдельном закутке того же ангара. Старик здорово заволновался. Он даже проверил замок на предмет взлома, но тот выглядел целым. Крузенштерну ничего не оставалось, как сообщить об инциденте принцессе и просить денег на новый заказ. В ответ Пегги растерянно развела руками.
- Я выставлю охрану, но… Его Величество велел прекратить работу над установкой. Так что ваши коллеги больше не придут, я им уже сообщила.
- Он сказал, почему? – Растерялся механик.
- Это дорого обходится, и вороны всё сделают сами.
С одной стороны всё было логично. Но с другой эта логика вылетала в трубу. Разве не для воскрешения установки король поднял налоги? На этот вопрос Пегги растерянно пожала плечами.
- Он так изменился… право, я не знаю, что думать.
- Изменился?..
- Стал… более жёстким, - вздохнула Её Высочество. – Судя по рассказам горожан, он был мягче и тактичнее. Не страх ли за матушку его изменил?
- Вероятно, он хочет перевезти её в СВЛ на лечение? – Нахмурился Крузенштерн. – Но он мог прямо это сказать или обратиться к Герде III.
- Я поговорю с ним об этом, - закивала Пегги.
В смешанных чувствах механик вернулся в мастерскую. Взгляд скользнул по установке. Зачем кому-то вытаскивать именно эти детали? Воры – как они только пробрались, как его не разбудили? – могли взять много более ценных вещей, а они сосредоточились на тех, которые он теперь заказать не может. Кто-то явно вставлял палки в колёса.
До приезда короля оставалось дней двадцать. Ехать к нему или писать письма уже поздно, телефона там отродясь не было. Скоро и так выяснится, что происходит. И механик, не желая сидеть без дела и бросать установку, отправился искать книги по кузнечному ремеслу.

Выпроводив Крузенштерна, Рогнеда выдохнула. И этот простофиля купился – даже к лучшему, можно не выгонять такой ценный экземпляр. Будет служить им с Амари, радовать их детей своими изумительными механическими игрушками. Побывав в мастерской, колдунья понимала, что механик может создать что угодно – и оружие, и летательные аппараты. Кто знает, что в будущем пригодится?
А вот установка её напрягала, и особенно хорошие известия о продвижении в её изучении. Вороны до сих пор не открыли переход, а это значило, что, возможно, они тоже пользовались старой моделью, которую уже никто не знал, как собрать. Следовало уничтожить и плумеркскую установку – от греха подальше.
В магии девушка периодически практиковалась, чтобы не потерять сноровку, и налегла на изучение телепортации, чтобы проникнуть в ангар ночью и утащить нужные детали. Не сразу, но вышло, и теперь железки валялись на чердаке. Попробуй теперь их кто найди в грудах барахла!
Добившись очередной маленькой победы, колдунья снова ощутила прилив уверенности. Нет, она больше ничего не боялась. План работал отменно.

***

Несмотря на все опасения, поправившись, Тризнов поехал дальше. Со страной творилось неладное: налоги сильно поднялись, люди уже открыто проявляли недовольство по отношению к королю и торопили врача разобраться в происходящем.
Лето было на исходе, дни становились холоднее, так что пришлось купить куртку. Командировочные тоже кончались, их едва хватало, чтобы доехать до летней резиденции. А что будет там, одной Праматери известно. Придётся ли отбивать Ната у врага, или же короля не было и там, а то и в живых… сплошные опасения, сомнения, догадки.
Так, в дороге да остановках на ночлег в городах и селениях, и пролетели две недели. Под вечер очередного дня из-за леса показалась громада резиденции, тёмная на фоне заходящего солнца. Гвардейцы у ворот Тризнову не были знакомы, и сердце замерло.
- Кто едет?
Что делать? Неужто поворачивать назад? Или прокрасться окольными путями?
- Врач, к Его Величеству, - ответил возница прежде, чем Тризнов успел среагировать.
- Проходите, - тут же засуетились мужчины.
Врачу ничего не оставалось, как сойти и спросить:
- Король здесь?
- Конечно.
Двери открылись, открывая дорогу к дворцу, и один из гвардейцев, сказав: «я сообщу!» бросился вперёд. Врач замер, не решаясь войти. Хоть бы одно знакомое лицо! Не отобьётся ведь и от двух неприятелей. А возница развернул повозку и покатил назад: спешил домой.
- Что-то не так? – Уточнил оставшийся гвардеец.
Он не выглядел угрожающе. Почтительный, спокойный. Но врач решил дождаться того, кому побежал докладывать второй привратник. Возможно, капитану?
Однако из дворца выбежал старичок в светлом врачебном халате. Вид у него был испуганный.
- Тризнов? Господин Тризнов?
- А вы?.. – Врач уже сообразил, что это и есть Многышев, когда тот, подбежав, потянул его за собой.
- Ужасное несчастье! Мне нужен ассистент!
- Что? Что случилось?
- Его Величество покалечился, мне его не вытащить в одиночку! Как же вы вовремя приехали!
Испуг Многышева передался и Тризнову, и тот поспешил за врачом.
- Где он?
- Там… я вообще не знаю, что он там искал, мне гвардеец сказал, куда он пошёл… я вовремя его хватился!
Он всё тащил Тризнова вперёд, да тот и сам шагал так быстро, что почти обогнал спутника. Однако перед дверью в темницы он замер, нервно теребя пуговицу. А Многышев, не обращая внимания на нерешительность коллеги, бросился в темноту. Вспыхнул свет фонарика, освещая ступени вниз. Тризнов огляделся; от резкого движения пуговица отлетела. Плюнув на неё, врач направился за Многышевым. В душе боролись недоверие и опасение за Ната.
«Кажется, я заразился мнительностью нашего Величества», - мелькнуло в голове, и он позвал короля.
Эхо скользнуло по коридору и вернулось. Многышев тоже нервно окликнул Ната, но ответ не пришёл.
- Надеюсь, он просто потерял сознание! Как же так! Такая глубокая яма, прямо посреди камеры…
- Может, позвать гвардейцев? Как мы его оттуда достанем?
- Там скат, земля… но он так неудачно упал! Я принёс туда носилки, но одному не справиться… он же отвечал!
Они всё шли по коридору, а за ними никто не спешил, не было слышно, чтобы закрыли дверь. Значит, не ловушка? Тризнов догнал Многышева и снова начал звать Ната. Спутник развернулся, и едва Тризнов успел поймать его взгляд, как мощный толчок повалил его на пол камеры. Многышев резво прыгнул вбок и захлопнул решётчатую дверь.
- Что вы делаете! – Охнул Тризнов, поспешно вскакивая.
Он с размаху навалился на дверь, но Многышев в последний момент защёлкнул замок, и прутья только содрогнулись. Отскочив, злоумышленник нервно потёр руки.
- Какой вы доверчивый… это было легко.
- Что с королём? Что вы сделали? – Выкрикнул врач, в ярости тряхнув решётку.
- О, он скоро отправится к праотцам… как и вы, - хмыкнул Многышев. – Располагайтесь, вам здесь целую неделю доживать. Хотя вы можете проглотить что-нибудь из вашего чемоданчика и поскорее завершить мучения, - он театрально откланялся и, насвистывая, зашагал прочь.
- Выпустите меня! Немедленно! Многышев, вам это с рук не сойдёт!
- Разумеется. Я стану королём. Достойная плата за все мои мучения, - рассмеялся удаляющийся голос.
Свет таял вместе со звуком шагов. Тризнов ещё покричал, перепробовал на прочность все прутья, подёргал замок. А потом в бессильной ярости ударил по двери ладонью.

Время во тьме текло медленно. Врач наощупь перебрал содержимое медицинского чемоданчика, попробовал инструментами вскрыть замок. Ловкость рук не дала порезаться, но и желаемого результата не принесла. Сложив инструменты обратно, врач занялся ревизией остального имущества.
Все вещи остались в гостинице, и при нём были только этот чемоданчик да одежда. В карманах куртки завалялись кошелёк с горсткой мелочи да кусок булки, которую он не доел. Такого на раз хватит, а потом действительно только пропадать. В жилетном кармане остались носовой платок и ключ от гостиницы, но вопреки слепой надежде последний не подошёл к замку.
«Если резиденция полна недругов, меня не найдут… а если здесь всё-таки есть свои? Держат ли Ната в заложниках или втихомолку подбираются?».
Врач снова позвал короля: вдруг тот тоже здесь заперт? Но эхо вернулось, а вокруг по-прежнему стояла тишина. Положение безвыходное.
- Пока есть надежда, будем ей пользоваться, - вздохнул Тризнов, не желая так сразу сдаваться.
Он отщипнул кусок булки и замотал в платок. После чего устроился поудобнее на жёстком полу, свернулся калачиком и сжал свёрток в руке. Если замедлить процессы организма, можно прожить куда больше недели. А для этого, чтобы утихомирить голод, придётся сосать эту булку в платке.

***

- Удивительно, как быстро мы привыкаем к новому.
Рука дрогнула от неожиданности, и гитара выдала фальшивую ноту. Всего в паре шагов поблёскивала спокойная гладь озера, а у ног лежали скомканные салфетки: по ним можно было сосчитать, сколько раз над Натом пролетели птицы. День был слишком чудесен, чтобы обращать внимание на неприятные мелочи, да и Многышев настаивал на частых прогулках. Увы, если бы они помогали…
Нат задумчиво кивнул на реплику матери, и по инерции сыграл ещё пару аккордов. А потом перевёл взгляд на Эрменгарду, пытаясь понять, о чём она.
- Эти стены ещё хранят надежды прошлого, - королева подняла взгляд на дворец. – Только воспоминания уже не причиняют боли.
Ещё пара аккордов, и в тишине вновь зазвучал голос женщины.
- Я думала, лучший из нас всех – Амари. Подумать только, мы были так слепы… ты ведь всегда был сильнее него. Отважнее… потому что близкие тебя не любили. В таком-то огне закалялась душа настоящего правителя Цароса…
Мужчина медленно поднял голову и увидел, что матушка закрыла лицо руками. А сам он застыл, пытаясь понять, почему она так заговорила. Дело даже не в сентиментальности, которая появилась у неё в последнее время: это списывалось на плохое самочувствие и пессимистичные мысли по поводу будущего. А в том, что роли сыновей внезапно поменялись. Амари всегда был идеалом, особенно для него. И то, что сказала матушка – будто Нат сильнее – казалось просто святотатством. Кем бы был сейчас король без старшего брата, его друга и наставника? Психованным мальчишкой, и только. И его душа не закалялась от зверств отца и презрения матушки – она ломалась. А потом приходилось через боль склеивать осколки.
Нат молча поднялся и, поддавшись порыву, обнял женщину через спинку инвалидного кресла. Впервые за всю жизнь. Им обоим сейчас не хватало тепла.
Последний барьер рухнул, и оба чуть не задохнулись от нахлынувших чувств. Король вдруг остро почувствовал, какая она чужая. Будто никогда и не было у него матери, и он пытался найти общий язык с какой-то далёкой родственницей. А Эрменгарда ещё сильнее пожалела о потраченных в неприязни годах. Как же не хотелось, чтобы он сейчас отстранялся! И она замерла, отняв руки от лица, глядя на озеро и не видя его. Растворившись в чувствах.
Король понемногу отходил от потрясения, вызванного своими странными мыслями. Только спустя миг до него дошло, что это та самая матушка, снисхождения которой он добивался долгие годы. Она постепенно начала принимать младшего сына лишь после того, как он доказал, что способен стать достойным правителем. А ведь так хотелось материнской ласки и участия…
Увы. Он уже вырос, и теперь мог лишь сам обеспечивать поддержку. Удел короля: никакого подчинения, никакого покровительства свыше. Он ведь так и закрылся, пытаясь не показывать слабости. Теперь самим собой он мог быть только с той, кто не ударил по открытой душе. С Варей. Но даже несмотря на то, что многое между матерью и сыном было потеряно, они снова становились родными людьми. Очередные недопонимания уходили в прошлое.
Неподалёку, не замеченный ими, замер Амари. Всё его существо переполнила ревность.
«Что… что он ей там плетёт? Как любит её? Совсем запудрил ей мозги!».
И снова острым жалом в душу вонзилось страдание. Быть так близко к матушке и не иметь возможности сказать, что он её сын! А этот захватчик стоит там, спокойно её обнимает. Бедная королева, с чем ей приходилось мириться все эти пять лет!
«И без своего истинного облика я ничего не докажу… о Натрияхлоридий, вероломный брат, радуйся, пока можешь. Месть будет справедлива!».
Он еле унял дрожь и вернул себе невозмутимый вид. Тактичное покашливание привлекло внимание Ната и Эрменгарды.
- Прошу прощения. Королева, вам пора принимать лекарство.
- Да, уже идём, - кивнула Эрменгарда, и Амари развернулся.
Он уже не мог скрывать своих чувств, и поспешил вперёд, сжимая кулаки. А королева взглянула на сына. Минута слабости прошла, и она снова взяла себя в руки, только не преминула пожаловаться усталым тоном:
- Терпеть не могу это лекарство. От него голова кружится.
Взявшийся за ручки кресла Нат удивлённо поднял бровь.
- Вы говорили об этом с Многышевым?
Голос уже восстановился, и король успел к нему привыкнуть за полмесяца. И всё же часто ловил себя на мысли, как это быстро и легко – просто взять и сказать.
- Да. Он сказал, что так и должно быть.
«Странный побочный эффект, - подумал Нат, толкая коляску вперёд. – Но ведь такой опытный врач знает, что делает. Верно?».
И то, что матушке лучше не становится, тоже его беспокоило. Многышев говорил, что волноваться не о чем: болезнь доведёт до кризиса, но благодаря лекарству после этого Эрменгарда быстро поправится. Накопление ресурсов организма для удара по болезни – один из способов победы над ней.
Оставив матушку на попечение Многышева, Нат отправился в свою комнату. Более простая, чем дворцовые покои, вся светлая, она напоминала о далёком детстве. Здесь раньше жили они с Амари. Стояли две кровати, а у окна лежал круглый ковёр, на котором можно было разложить настольную игру. Сейчас одной кровати уже не было, но остальное осталось прежним.
Король устроился на нагретом солнцем подоконнике и взял недочитанную книгу. Вот только чтение не пошло. Вновь, как несколько дней назад, вспыхнула настороженность. Многышев даже не говорил, как называется эта болезнь. Симптомы простуды, теперь вот ноги отнялись. Король попытался успокоиться: ведь Многышев имел дело с болезнями, с которыми и Тризнов-то не сталкивался. Он всё знает, и справится.
Взгляд упёрся в строчку, и Нат буквально заставил себя её прочитать, успокаивая часто забившееся сердце.
« - Ты просто не знаешь, сколько людей ежегодно умирает от врачебных ошибок…».
Нат с досадой поморщился. Книга только подстегнула его мнительность.
« - Жизнь мимолётна. Ты можешь лечиться от гастрита, а на смертном одре узнать, что это был рак».
Книга легла открытыми страницами на подоконник. Не лучшее чтение сейчас. Кулаки сжались.
«Он хороший специалист, да… лучший, как Тризнов. Но ведь тоже человек. Как же проверить? А надо ли? - Он в волнении поправил очки, и щёки залила краска стыда. – Как я вообще могу в нём сомневаться?».
А перед мысленным взором уже всплывал анализатор. Всего-то дел: проверить кровь и успокоиться. Многышев не откажет. Если только… он не травит матушку.
Нат схватился за голову.
«Так, ну хватит. Я снова себя накручиваю!».
Король порывисто вскочил, а потом спохватился и глянул на часы. Пятнадцать минут до обеда. Можно прямо сейчас пойти и всё выяснить, однако мнительность навалилась с такой силой, что он даже замер. Возникло желание проверить анализы матушки самому. Он множество раз видел, как Тризнов управляется с приборчиком, пару раз даже сам пользовался. Да так и спокойнее, пусть потом и будет жутко стыдно.
Снова взгляд на часы. Ещё двенадцать минут. Нат сорвался с места и тут же, запнувшись о собственную ногу, грохнулся на ковёр. Кое-как поднялся, размял ушибленную кисть и принялся спешно переодеваться.
За пять минут до обеда он уже входил в кабинет врача. Могышев что-то записывал на листе бумаги; при виде короля он нервно дёрнул рукой и уже спокойнее сложил лист. Это действие насторожило Ната, нервы которого были уже взвинчены, но он тут же объяснил его личными записями. И всё же спросил:
- Всё хорошо?
- Ммм… вполне, - врач взял со стола бутылочку с лекарством и, встав, запер в стеллаж. – Сейчас будет обед, вам лучше отправиться в столовую… или что-то случилось? – Спохватился мужчина, пристально рассматривая посетителя.
Нат помялся. Мнительность часто играла с ним злую шутку: то обвинит не того, то начнёт проверять вещи, в проверке не нуждающиеся. Хоть нервы лечи.
- Я хотел бы сегодня пообедать с матушкой, - наконец решился он.
- Но ей нужно отдыхать, - Многышев решительно мотнул головой. – Она останется в палате. Я настаиваю ради её здоровья.
- Вы не поняли, - улыбнулся король. – Мы поедим в палате. Обещаю, что волновать её не буду, просто соскучился по совместным обедам.
Врач нахмурился, переводя взгляд с посетителя на дверь палаты. Потом почесал в затылке.
- Конечно, за ней бы присмотреть… на всякий случай. Так и быть.
Нат поблагодарил, и Многышев, сунув лист в карман, обещал распорядиться насчёт того, чтобы и Нату принесли обед. Когда он вышел, король встал и заглянул в палату. Матушка полулежала на подушках с закрытыми глазами. Король покосился на стеллаж.
То самое лекарство. Яд или польза? Нат снова со стыдом отогнал от себя подозрения. А потом подошёл к столу и выдвинул ящики. Анализатор и иглы лежали в верхнем. Бросив быстрый взгляд на дверь, король переложил приборчик с иглой в карман и закрыл ящик. Потом спохватился и взял со стола ватку и спирт.
«Нужно до обеда… чтобы точно», - мужчина быстро пересёк кабинет и вошёл в палату.
Заслышав шаги, Эрменгарда взглянула на сына. Нат улыбнулся и, споткнувшись, приблизился быстрее, чем ожидал. Женщина фыркнула. А король открыл стоящую рядом тумбочку и выложил туда анализатор, спирт и вату.
- Ты что задумал? – Изумилась матушка.
- Надо, - коротко ответил Нат.
Эрменгарда не стала препятствовать – только с интересом проследила, как он берёт у неё из пальца кровь, и открыла рот, чтобы мог взять слюну.
В дверь постучали, и король поспешно закрыл тумбочку, положив туда приборчик. Вошли Многышев и слуга с подносами, на которых стояли тарелки и чашки. Рука Ната накрыла узкую кисть королевы, скрыв прокол. Женщина взглянула на него с всё возрастающим интересом, но промолчала.
- Приятного аппетита. Я скоро вернусь, - врач одарил королеву необычайно ласковой улыбкой.
Мать и сын проводили Многышева и Галдара взглядами. И когда закрылась вторая дверь, Эрменгарда повернулась к Нату.
- Что за скрытность? Скажи уже!
Король открыл тумбочку и взял анализатор. Моментально тело прошил холод, сметая всякую неуверенность.
- Тебя Тризнов научил так ловко управляться? Ну же, что происходит?
Аппарат хлопнулся на соседнюю кровать. Нат пролетел палату и выглянул в коридор. Потом схватил со стола в кабинете бикс и со всего маху разбил стекло стеллажа.
Осколки сверкающим дождём осыпались под ноги. А мужчина зубами вынул пробку из бутылочки и выдохнул. В душу вползло опасение, что и он вот так же свалится. Но ведь лекарство Эрменгарда принимала не единожды. И он глотнул горьковатую настойку.
Вместе с лекарством внутрь влился страх. Травить себя не пойми чем! Точнее, он знал, чем – в инструкции было написано, которую он попросил у Многышева неделю назад. Но там не было ничего, что отображалось бы как нечто настолько вредное для организма, что порог опасности превышал допустимый.
Король прислушался к своим ощущениям. Ничего. Найдя пачку влажных салфеток и вернувшись в палату, мужчина быстро вытер приёмную панель анализатора и взял анализы у себя. Дожидаясь результатов, король скользнул рассеянным взглядом по палате, и наткнулся на ответный взгляд матушки. Она обеспокоенно приподнялась.
- Праматерь, Натрияхлоридий! Что с тобой?
На панели высветились результаты. Кровь была в норме. А вот анализ слюны ясно показал: в организм попал яд.
- Обманули, - прохрипел король, в порыве сжимая холодное стекло бутылочки. – Многышев!
- Натрияхлоридий!
Король снова взглянул на матушку, будто очнувшись.
- Это не лекарство, - пробормотал он. – Многышев вас травил! Я немедля разберусь.
Спешно выходя, он ударился об косяк и едва не свалился. Сердце отчаянно колотилось в груди. Такой компетентный врач! Такие отзывы! За что же он хотел свести Эрменгарду в могилу?
«У него всего одна попытка объясниться. И если он будет недостаточно убедителен, то отправится под стражу!».

Амари меж тем начал обедать. Он был один в просторном зале, стены которого радовали глаз цветочной росписью. Просьба короля до сих пор звучала в ушах, как и его ответ.
Натрияхлоридий, конечно, не причинит матушке вред. И только желание не оставлять её одну подтолкнуло разрешить королю пообедать в палате. Опять же, можно в одиночку обдумать происходящее. Амари не сомневался, что любимая дала ему необходимое лекарство. Он не так хорошо разбирался в медицине, как хотелось бы, и начинал об этом жалеть. В душу всё чаще вползали подозрения, что где-то они ошиблись. Но как проверить, если здесь нет доступа к Базе?
У дверей вполголоса переговаривались Клайб и Гейбл – парни, которые примкнули к ним ещё в Андарии. Амари вынул из кармана свою запись и перечитал. Строки спрашивали хозяина сейчас, как несколько минут назад он сам спрашивал у бумаги: верно ли он поступает, не пора ли бить тревогу. И почти детская мольба: «матушка, живи!».
Его отвлёк звук шагов. В распахнутые двери мимо стражи прошёл король. Глаза мужчины метали молнии.
- Предатель! – Высказался он, подходя. – В бутылочке не лекарство, а отрава! Как вы думаете оправдываться?
Амари поднял на Ната потрясённый взгляд.
- Что… что вы такое говорите?
- Доказательства, - прорычал Нат и хлопнул по столу анализатором.
Показатели заставили задохнуться от испуга. Амари медленно поднялся, растерянно глядя на короля.
- Как это… понимать?
- Тот же вопрос! Вы травили королеву? Это мой анализ, а я только попробовал ваше лекарство!
Голова Амари пошла кругом. Яд! Как он мог оказаться в организме матушки?
А потом всё вдруг встало на свои места. Король не просто так отирался рядом с Эрменгардой и демонстрировал любовь. Он и отравил королеву, а теперь пытался повесить преступление на него. А потом… и убить матушку!
- Что молчите? Вы знали о яде?
- Гвардия, вырубите его! – Вскрикнул Амари.
Нат вздрогнул от неожиданности. Король едва обернулся, как мощный удар повалил его на толстый ковёр. Над ним склонились трое: Клайб, Гейбл и Амари, который тяжело дышал от потрясения.
- Что теперь-то? – Настороженно спросил Клайб.
Его товарищ размял кулаки, которыми огрел Ната. Амари едва разжал побелевшие пальцы. План сорвался. Он на миг потерялся, но мозг тут же активно заработал, ища лазейки. Короля теперь нельзя отпускать: его гвардейцев в резиденции больше, и едва он очнётся, как велит бросить Амари в темницу. А уж что сделает с матушкой…
«Она меня не забыла, бедняжка… поэтому он хотел её убить. Как иначе?».
Мужчина кашлянул.
- Несите его в покои… и молчите. Я сам отвечу, если кто спросит.
Он сопроводил гвардейцев до комнаты на втором этаже. По пути Амари пытался придумать, как обезвредить короля хотя бы до приезда Рогнеды. Велико было искушение ввести смертельную дозу какого-нибудь лекарства и покончить с Натрияхлоридием. Но он прекрасно понимал, что его же первого и обвинят в смерти короля, как единственного здесь врача. Не уследил, вовремя не помог, не говоря уж о врачебной ошибке. Своими действиями король подложил Амари здоровенную свинью.
В покоях бессознательного Ната уложили в кровать. Амари проверил пульс и покосился на гвардейцев. Одного короля уже не оставишь, ведь очнётся и устроит переполох.
- Вот что, - он выглянул в коридор и тихо добавил, обращаясь к гвардейцам. – Свяжите и следите за ним. Он слишком много знает, а убивать его пока нельзя.
Клайб и Гейбл переглянулись и с широкими улыбками кивнули. Дожидаясь, пока они принесут верёвки, Амари оглядел покои. Потом снова подошёл к неподвижно лежащему королю и стал поспешно расстёгивать его рубашку. Обнажилось плечо с прикреплённым к нему протезом. Щелчок – и искусственная рука повисла в рукаве. Мужчина снял с жертвы рубашку целиком и принялся за брюки. Когда вернулись сообщники, Амари уже складывал протезы в коробку. Предоставив остальное своим гвардейцам, Амари вышел и добрался до кабинета.
Стекло стеллажа было разбито. Под ногами захрустели осколки, когда Амари пересёк помещение. Проверил, достаточно ли снотворного. А потом его настиг ослабевший голос Эрменгарды.
- Кто там? Натрияхлоридий?
Врач заглянул в палату. При виде него матушка странно побледнела.
- Где король?
- Неудачно упал, - не моргнув глазом, ответил Амари. – Я сейчас займусь его травмой.
- Погодите.
Мужчина замер, а королева помедлила.
- Я хочу поехать к нему.
- Конечно, но я спешу. Сами понимаете, его нельзя надолго оставлять без помощи.
Амари поспешил выйти, оставив королеву в смешанных чувствах. Ему ещё нужно было озаботиться уборкой и придумать достоверную легенду. В голове всё перемешалось, и он не сразу вспомнил, что король вколол женщине яд. Что за яд? Нужно было срочно искать противоядие.

***

Пробуждение вышло неприятным. Рука оказалась крепко примотанной к спинке кровати, поперёк обнажённого тела шли верёвки. А протезов не чувствовалось совсем. К тому же во рту крепко засела мокрая тряпка, а дужка очков неудобно впивалась в переносицу с одной стороны.
Ужас ударил по сознанию, и Нат распахнул глаза. Он лежал в своих покоях, а рядом на стуле сидел один из гвардейцев тётушки и раскладывал сам с собой пасьянс. За окнами стемнело, и под потолком горел светильник. Заметив, что пленник зашевелился, мужчина взглянул на него и поднялся. Дёрнувшись, король проследил, как гвардеец подходит к двери и дважды стучит по ней. В ответ послышалось два удара с другой стороны, и мужчина вышел.
Шире рот открыть не получалось. Нат громко застонал, пытаясь привлечь хоть чьё-нибудь внимание. Язык упирался в противный мокрый кляп, безуспешно выталкивая; мужчина отчаянно завертел кистью, пытаясь вытащить её из пут. От движения головы очки наконец выправились.
«Предатель! Многышев – предатель! – Ужасом билось в голове. – Он же убьёт её! Убьёт!».
Взгляд быстро скользнул по комнате. Коробка с протезами стояла в углу. Бесконечно далеко! Вот и вывел злоумышленника на чистую воду. Тётушка приедет ещё неизвестно когда, а остальные… не обведёт ли врач и их вокруг пальца? Неужели придётся проваляться здесь в таком состоянии до конца лета? Или… пока Многышев не осуществит свой коварный план?
«Он же что угодно наплетёт… что я заболел, а то и вообще в коме! Что же делать?».
За дверью послышались шаги, и король снова застонал. Хоть бы его люди! Дверь открылась, и у Ната перехватило дыхание. На него надвигался Многышев с медицинским чемоданчиком. Гвардейцы закрыли покои, оставив врача и пленника наедине.
Король задёргался сильнее, сверля врага яростным взглядом. Тот смотрел холодно и сосредоточенно.
- Тихо, тихо. Я раскрыл твой коварный замысел.
Многышев пододвинул стул и опустился рядом. По коже руки короля скользнули шершавые пальцы, и пленник дёрнулся.
- Ты сильно мешаешься. Сначала своей незаконной коронацией, теперь вот попыткой убить матушку и уничтожить меня… но нет, - Многышев резко выпрямился и взял чемоданчик. – На этот раз удача на моей стороне, - он странно хмыкнул. – Да как она вообще могла помогать тебе, ты же неудачник… глупый братец. Я жалел, что между нами всё кончено, но теперь вижу, что тебя не стоило любить. Какая же ты тварь…
Говоря, врач набрал что-то в шприц – за поднятой крышкой не видно было ампулы – и поднял его. На конце иглы выступила капелька. А Нат смотрел на него широко распахнутыми глазами и ничего не понимал. В душе формировалось стойкое ощущение, что Многышев помешался, и видит перед собой родственника. Неужели Нат своими обвинениями что-то задел в душе врача, что вылилось в неадекватное поведение?
И что он собрался вколоть? Усыпит или убьёт? Будет мучить или всё завершится быстро?
По сгибу локтя скользнула смоченная в спирте ватка, и король снова задёргался, со страхом чувствуя, что ничего не может противопоставить. Ему оставалось лишь беспомощно смотреть на происходящее.
Многышев задумчиво взглянул на шприц и вздохнул.
- Жаль. Хотел бы я по-другому, но выбора уже нет. Спи спокойно.
Громкий стон огласил комнату, когда игла вошла в вену. У Ната перед глазами промелькнули матушка и жена, Вис, Рик, Шустер… все люди, которые были ему дороги. Что же теперь станет со страной?
Невыносимо захотелось спать. Король цеплялся за сознание, дёргался, на глазах выступили слёзы. Как глупо он попался…

Когда Нат затих, Амари захлопнул чемоданчик и, сняв в пленника очки, переложил на подоконник. После чего, прихватив протезы, покинул комнату. Ещё сутки король ему не помешает. А потом, если Рогнеда не приедет, придётся повторить инъекцию снотворного. Опасно, конечно, Нат мог и погибнуть от передозировки. Но оставлять в сознании куда опаснее – его возню могли услышать.

***

Эрменгарда не находила себе места. Она ни на минуту не усомнилась в словах сына: слишком серьёзным он выглядел, слишком плохо она сейчас себя чувствовала. К тому же то, что и Нату внезапно поплохело – именно тогда, когда он пошёл разбираться с Многышевым – ясно давало понять, что дело нечисто.
Сам врач вдруг выразил обеспокоенность её состоянием и тоже захотел проверить анализы. Королева на это твёрдо заявила, что позволит к себе прикоснуться, лишь убедившись, что с её сыном всё в порядке.
- Вы же понимаете, что ему нужен покой! Я бы перенёс его сюда, но это вызовет осложнения. Я отвезу вас вечером, обещаю. Ну же, я хочу узнать, чем вы отравлены! Может, он что-то не понял, он же не врач!
Амари при ней распечатал новую иглу, и Эрменгарда с неохотой дала проверить анализы. Нат и правда мог ошибиться. А Многышев был весьма обеспокоен.
Убедившись, что в её крови действительно яд, мужчина тут же развернул бурную деятельность. Убежал в кабинет и стал судорожно рыться в справочниках. Время от времени он проверял состояние пациентки, боясь даже ставить ей капельницу, чтобы не навредить. Эрменгарда же чувствовала себя неважно, но и на умирающую пока не походила.
А к вечеру, когда Амари понял, что поможет только переливание крови, его позвал Клайб. Королева осталась одна со своими нерадостными мыслями. Верить или не верить? Когда Нат внезапно слёг, перед этим велев не верить Многышеву, она чувствовала себя совершенно беспомощной. Слушая тишину и чувствуя, как от волнения покидают остатки сил, королева решила предпринять хоть что-нибудь. Она кое-как развернулась и, опершись о подоконник, выглянула в окно. По дороге маршировал туда-сюда гвардеец. Женщина толкнула незапертую створку.
- Эй! Позови капитана, - велела она и тут же схватилась за виски, чувствуя головокружение.
Через пять минут в палату осторожно заглянул Карл Рыбин.
- Вы хотели меня видеть?
Эрменгарда взглянула на него, но увидела только расплывающиеся пятна. Ей становилось всё хуже.
- Рыбин… узнайте, что с Его Величеством. Только будьте бдительны… кажется, в резиденции предатель.
Мужчина охнул, когда она стала заваливаться назад, и поспешил поддержать.
- Торопитесь, - пробормотала королева, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. – Лично проверьте короля… не верьте Многышеву, пока король… не подтвердит.
Капитан осторожно опустил бессознательную Эрменгарду на подушки и обеспокоенно выбежал из палаты. Теперь-то он понял, насколько важен был сэр Ульрих. Если бы он был здесь со своей паранойей, он не допустил… чего? Нужно было срочно узнать, что происходит.
Позвав четырёх подчинённых, Рыбин отправился прямиком в покои монарха. У дверей дежурили Клайб и Гейбл – гвардейцы принцессы Пегги, которые сейчас находились в его подчинении. Мужчины при приближении капитана вытянулись по струнке.
- Мы к Его Величеству, - сказал Рыбин.
- Господин Многышев не велел пускать. Королю сейчас нужен покой, он болен, - отрапортовал Клайб.
- У меня приказ королевы. Открывайте.
- Но вы ему навредите, - вмешался Гейбл. – Поговорите с врачом, и с его разрешения…
- Так. Либо вы открываете, либо мы применим силу, - грозно надвинулся на них капитан.
Охрана переглянулась. А потом Клайб метнулся вперёд. Блеснул клинок и раздался вскрик. Капитан резко ушёл от удара и, перехватив руку агрессора, вывернул её. Подчинённые, не дожидаясь команды, скрутили Гейбла.
- А! Пустите, нам приказали! Мы только исполнители! – Тут же вскрикнул последний.
Капитан передал своего пленника гвардейцам и распахнул дверь. Сердце дрогнуло, едва он увидел короля, но вовсе не от жалости. Он же прошляпил такое преступление, находясь на посту! Сэр Ульрих его за это по головке не погладит, да и Его Величество будет недоволен.
Мужчина быстро пересёк комнату, велев отвести Клайба и Гейбла в комнату для допросов, и отыскать врача. Затем осторожно вытащил кляп изо рта бессознательного короля и, смахнув ниточку слюны, похлопал его по щекам.
- Ваше Величество!
Пленник не просыпался, и капитан затряс его, холодея при мысли, что тот вообще в коме. Но вот король тихо застонал и поморщился. Рыбин почувствовал облегчение и тут же принялся перерезать путы.

Открыв глаза, Нат ошарашенно уставился на склонившегося над ним человека, и никак не мог понять, кто это, и что происходит. Только что он доказывал Рике V, что не похищал артефакт воронов, и внезапно обнаружил себя связанным на кровати!
- Что… кто вы? Отпустите! – Прохрипел он.
- Ваше Величество, это же я, Рыбин! И я как раз вас освобождаю. Что произошло?
Король сам хотел бы это знать. Но он даже не видел отчётливо окружающую обстановку, не то что ситуацию!
- Очки…
- Минуту.
Верёвка на руке ослабла, и король опустил её. В плечо стрельнуло болью, и он сжал зубы. На нос ему надели очки, и он увидел Рыбина, который почему-то сейчас щеголял в мундире капитана.
- А где сэр Ульрих? – Пробормотал Нат, борясь с остатками сна.
- Он же на отдыхе, вы сами его отправили, - гвардеец ошарашенно уставился на него, позабыв о верёвках, ещё удерживающих Ната на кровати.
Король нахмурился, сморщив нос и поправляя очки. Память услужливо подкинула эпизод, когда капитан совсем запараноил, и король, опасаясь за его психическое здоровье, да и за спокойствие дворца, послал его отдыхать.
А потом события понеслись по цепочке, и Нат вспомнил, что забыл тут связанным. Да ему же вкололи снотворное, причём большую дозу! Неудивительно, что он запутался в переплетении сна и реальности.
- Многышев! – Чуть не подскочил пленник. – Он предатель!
- Да, королева сказала об этом, - с некоторым облегчением кивнул Рыбин. – Вы вспомнили?
Матушка! Страх за неё разорвал остатки сонливости, и король с трудом приподнялся на локте.
- Как она? Срочно, дайте протезы!
- Погодите, сейчас закончу с верёвками.
Король в нетерпении бросил взгляд в угол. Коробка исчезла. Нат не нашёл в себе сил даже сесть, когда верёвки ослабли. Капитан тоже не смог найти бионику, и король велел отнести себя в кабинет врача.
- Там должна быть коляска… найдите Многышева.
- Уже ищут, Ваше Величество.
Он помог королю одеться и подхватил на руки. Его Величество оказался удивительно лёгким, как ребёнок. И ведь не смущало отсутствие конечностей!
Спустившись в кабинет, капитан по приказу оставил короля в палате и отправился искать инвалидное кресло. А Нат, сидя на стуле, обеспокоенно вгляделся в лицо матушки. Оно было смертельно бледным, но Эрменгарда дышала. Единственный кулак Ната сжался до боли.
«Многышев…».
Так хотелось надавать негодяю затрещин. Только бы удрать не успел. Король передёрнулся от озноба и зевнул. Снотворное… хорошо, что жив остался. С врача бы сталось убить его. Но ведь не убил. Значит, ему от Ната ещё что-то было нужно.
Послышались шаги и скрип несмазанных колёс. Похоже, врач даже не потрудился проверить всё оборудование. Приходилось искать маслёнку.

Допрос состоялся той же ночью – после того как несколько слуг послали за врачами. Чтобы подстраховаться, нужно было собрать симпозиум – нельзя допустить, чтобы Эрменгарда умерла!
Выяснилось, что Многышев утопил протезы. Нат бы убил его, если бы во дворце не было запасных, спасибо предупреждению деда Феофана. Их привезла Герда ещё к свадьбе Ната и Вари.
- Я не желаю смерти королевы! – Восклицал врач. – Это вы подлили яд в лекарство!
- А у меня другие сведения, - окрепшим голосом чеканил король. – После того как вы дали ей лекарство, я проверил анализы. В крови был яд. Я сам попробовал это лекарство и предоставил доказательство. И что сделали вы? – Его грозный взгляд устремился на опальных гвардейцев. – Кто из вас ударил меня по голове?
- Мы действовали по приказу, - хмуро отозвался Клайб.
- Вы у кого вообще в подчинении? У принцессы или Многышева? Или это Её Высочество велела вам так обращаться со мной?
Мужчины мрачно потупились.
- Превышение полномочий, непочтительное обращение с королём! Вы бы хоть задумались, что творите, и как это понравится принцессе! – Нат выдохнул и откинулся на спинку кресла.
Повисла тишина.
- Ответьте начистоту, - устало продолжил король. – Вам Многышев что-то наобещал или я не устраиваю? Не принцесса же велела убить сестру и меня заодно?
- Ты не можешь нас судить! Мы граждане Андарии, - выплюнул врач, дёрнувшись к монарху, но его удержал гвардеец.
- Не тыкай королю, - осадил его Нат. – Думаешь, принцесса вас пощадит? Ну-ка? – Он снова взглянул на сообщников врача. – По чьей указке вы действовали?
Те переглянулись, и Гейбл понурился.
- Он сказал, что вы правите незаконно.
- А вы и рады всему верить, - король покосился на врача.
А ведь тот и правда был не в себе. Что Многышев нёс, вкалывая ему снотворное – уму непостижимо!
- И почему же это я незаконно правлю? – Уточнил он, чтобы подтвердить или опровергнуть догадку.
Глаза Многышева вспыхнули нездоровым блеском.
- Ты предал Амари! Посадил в психушку, а сам занял трон и теперь пытаешься убить матушку! – Он стиснул зубы и опустил взгляд. – Ты надо мной не властен. Ты не можешь судить родного брата… я король!
Охрана переглянулась, а Нат в замешательстве потёр обрубок плеча. Многышев и в самом деле сошёл с ума.
- Значит… вы поддались на провокации сумасшедшего, - констатировал он, глядя на Клайба и Гейбла.
Те хмуро молчали. Нат вздохнул.
- Этих двоих в темницу. А Многышева посадите отдельно и следите в оба. Похоже, он тронулся умом.
Гвардейцы поспешили выполнить поручение. Приспешники врача даже не сопротивлялись, а вот Многышев устроил такой скандал, что Нат в конце концов не выдержал и отомстил, велев заткнуть его кляпом. После чего поспешил в палату.
Там он и просидел всё утро, запасясь всем, что могло бы понадобиться, если бы Эрменгарде стало хуже. На подхвате были двое слуг. Чтобы не уснуть, они сообразили на троих «морской бой», и часто поглядывали на бессознательную королеву. Пару раз один слуга отходил за чаем, а ближе к полудню у всех просто глаза слипались. Но нужно было дождаться докторов.
Томительно пролетел день. Помощники сменились, и Нату удалось немного подремать. Разбудили его резко, испуганно спрашивая, что делать. Выяснилось, что остановилось сердце. Нат чуть сам не помер от ужаса, но ухитрился дать чёткие указания и велел успокоиться. Сам он сделать искусственное дыхание не мог, и пришлось это делать караулившему их гвардейцу, благо тот был обучен ввиду специфики работы.
На вторые сутки приехал врач, и тут же принялся суетиться над больной. Поставил капельницу и вынес вердикт, что нужно переливание. После чего начал искать донора. Нат бы с удовольствием отдал часть своей крови, но она была другой группы. Поэтому осталось только наблюдать за происходящим.
Донор нашёлся всего один, и реабилитация грозила затянуться. Но это было уже хоть что-то, а учитывая, что приедут ещё люди, шансы повышались. Убедившись, что яд в крови понизился, Нат позволил себе растянуться на койке неподалёку и наконец поспать.

***

Рогнеда приехала в летнюю резиденцию в смешанных чувствах. Люди требовали, чтобы она привезла короля, кто-то даже грозился, что «принцесса» сама рискует ответить за то, что происходит в стране. Смутьяна осадили, но было видно, что и её начинают подозревать. Нужно было срочно что-то решать.
Встретил её и Кайли лично король, выехав из резиденции в инвалидном кресле. Колдунья опешила.
- Что случилось?
- Многышев с ума сошёл, - Нат сочувствующе взглянул на Рогнеду. – Чуть не убил матушку, и всё вопил, что он король.
Колдунья затаила дыхание. Амари сорвался! Хорошо, что монарх счёл его сумасшедшим, а мог ведь и всю правду вытянуть.
- А что ещё… он говорил? – Уточнила она, про себя молясь, чтобы Амари не выдал их тайну.
- Только это. Двое ваших гвардейцев купились и примкнули к нему, держали меня взаперти. Советую разобраться, не следует таких легковерных в свите держать. Просто опасно.
- А сестрица? – Заволновалась Рогнеда.
Король опустил глаза.
- Многышев поил её ядом, утверждая, что это лекарство. Я не пойму, когда же он начал, и что послужило катализатором сумасшествия. То ли он злоумышленник, то ли казался нормальным. Все трое сейчас под стражей, я думаю, это ваше дело.
Колдунья перевела дух. Она вне подозрений.
- Сестрица жива?
- Да, идёт на поправку, - Нат улыбнулся, глядя на «тётушку». – Но ей пока нельзя переезжать. А вот я бы отправился назад. Многышев утопил мои протезы, а без них сложно. Во дворце есть запасные. Да и лето на исходе, пора возвращаться, - помедлив, он спросил: - Тризнов вернулся? И как портал?
Подул ветер, и их накрыла тень тучи. Колдунья замерла, а Кайли взглянула на неё.
Итак, ничего ещё не потеряно. Амари и гвардейцы не пострадали, и король всё ещё ей доверяет. Однако остался вопрос, как не допустить, чтобы правда раскрылась. Короля так или иначе придётся увезти, а с ним и Амари якобы под суд. И как-то добить Эрменгарду.
- Портал ещё нет… а Тризнов вернулся, - Тут же закивала колдунья. – Надо поспешить назад и срочно отправить его сюда, он-то точно поможет Эрменгарде!
- Тогда не будем терять времени.
- Конечно-конечно… но… могу я навестить сестрицу?
- Поговорить не сможете, - предупредил Нат. – Она без сознания.
- Какая жалость! Надеюсь, ей вскоре полегчает.

Амари даже не пытался оправдываться. Он был ужасно зол на короля и обеспокоен здоровьем матушки, просил поскорее избавиться от Натрияхлоридия. В ответ Рогнеда объяснила, что творится в стране, и мужчина задумчиво притих.
- Ты права, - согласился он. – Нужно его отвезти обратно… и устроить несчастный случай до того, как всплывёт правда. И свидетели нужны, чтоб сомнений не осталось, что это случайность.
- Спихнуть с лестницы? – Загорелась Рогнеда. – Во дворце никто не знает, что ты теперь опальный врач, ты сможешь его добить, если выживет. Кстати, Тризнов до вас не дошёл?
- Дошёл, - Амари нахмурился. – Я его в темницу посадил, наверняка уже нашли.
- Не видела… что ж, я аккуратно это выясню.
- А про лестницу… вся резиденция знает, что я якобы убийца, так и свита разболтает это во дворце.
Рогнеда нахмурилась. Король без свиты никуда не поедет – тот же повар для него важен как человек, который точно не отравит.
- И что же делать?
Мужчина сплёл пальцы, покосившись на дверь.
- Я в заточении много думал о том, как уничтожить братца. Как тебе идея вывезти его на прогулку под предлогом поговорить? Если объехать дворец с нужной стороны, можно устроить, что он сам нечаянно свалится с обрыва. Такой обрубок сразу ко дну пойдёт.
Губы Рогнеды растянула широкая улыбка.
- Да ты гений… возьму ещё пару наших гвардейцев в свидетели. Король утонет, и тебя примут без сомнений!
- А кто-то будет сомневаться? – Изумился Амари.
- Хочу напомнить, что в склепе твой гроб.
- Мы его уберём! Я жив, и пусть все увидят это!
Они радостно обнялись. Счастье, наконец, близко.

Тризнов оказался в темнице. Он окликал из глубины коридора и гремел решёткой, но Рогнеда и её гвардейцы даже не подумали откликнуться. Клайб и Гейбл говорили, что когда их сажали в темницу, было тихо. Из чего Рогнеда сделала вывод, что врач в это время спал. Ужасно неосмотрительно.
Уезжая из резиденции, колдунья велела Кайли позаботиться о том, чтобы Эрменгарда умерла. Королева всё ещё была опасна: она могла разоблачить Амари, и у неё на подхвате весь Царос. В резиденции остались фрейлина, больная, пара врачей и гвардейцы да слуги короля: охранять Эрменгарду, а потом помочь переехать во дворец.
С утра похолодало: начинающаяся осень давала о себе знать. Нат беспокойно теребил пуговицу плаща, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. Рядом сидела тётушка, напротив пристроился Кочерыжкин. В карете позади везли Многышева и проштрафившихся гвардейцев.
«Хорошо, что всё обошлось. Жаль только, что в измерение пока не попасть, - король с тоской закрыл глаза, вспоминая, как тётушка в красках расписывала сложности воскрешения портальной установки. – Ужасно соскучился! Как там Варя, Вис? Небось предвкушают, что установка вот-вот заработает? И Рик, мой маленький помощник. Скоро ли мы увидимся?».
Эскорт направлялся по дороге вперёд, наполненный чаяниями разных людей. Когда кареты скрылись за поворотом, из леса рядом выехала повозка с усталым кучером и предвкушающими встречу четырьмя детьми. Они огляделись и, на ходу соскочив на землю, с радостными воплями бросились к резиденции.

@темы: пишу, Самый счастливый - фэнтези