Хорошо смеётся тот, у кого поехала крыша. ©
ОТГОЛОСКИ ПРОШЛОГО (ч.1)
Начало зимы часто сопровождает сырость. И это прекрасная возможность сразиться в снежки с темнеющими вкраплениями земли и камушков, а потом прийти домой мокрыми и грязными. Простое детское счастье, частенько оно касается даже взрослых. А Нат с Амари и казались себе уже взрослыми.
Семнадцать и девятнадцать. В годы младшего принца старший казался себе полным ничтожеством из-за давившего страха перед отцом. Сейчас же его плечи расправились, он возмужал и смотрел на мир смело и по-прежнему открыто.
читать дальшеА Нат стал куда спокойнее, истерики совсем прекратились. Немного замкнутый, он сохранил в себе отзвуки детской ярости и желания защитить ранимую душу от стороннего вмешательства. В минуты злости он становился язвительным, похожим на ядовитую змею, а уж как ругался! В такие моменты ему говорили, что он похож на отца, и парень тут же стушёвывался. Только от своих убеждений не отступал, если ему не докажут обратного.
Матушка так и осталась железной леди, только улыбалась чаще и вела себя во дворце, как полноправная хозяйка. Криков страдания и боли уже не было слышно, многие смогли уволиться, чего не сделали бы раньше, опасаясь за семьи и собственную жизнь. Да и люди в Царосе несколько успокоились.
А всё дело в том, что ещё недавно заболел и умер Филипп I. День траура стал днём торжества, и нескоро ещё сошли улыбки с лиц горожан. Однако легче стало ненамного: нищета никуда не делась. Зато Амари смог развернуть деятельность, насколько позволял его статус, и открыл работные дома. Там нуждающиеся получали работу, еду и кров, а страждущим предоставлялись относительно свободные условия проживания и добровольное участие в труде. Ситуация несколько стабилизировалась.
В детдоме принцев уже встречали деловито: они приносили сладости и занимались с воспитанниками: хоть были наняты учителя, дети не упускали случая разобрать сложный пример с высокопоставленными товарищами. Да и игры разделять было одно удовольствие! Хоть Нат часто травмировался, он уже не был к себе так критичен, как прежде, и принимал свою хрупкость с юмором. Конечно, после того, как раны были обработаны, а переломы вправлены. Гиперактивность юноши просто не позволяла спокойно сидеть в сторонке – он жаждал действий, а они стоили возможных травм. Амари очень гордился братом, хоть и переживал за него. Нат рос сильным духом, и эта сила многих пугала – будто Кровавый король ещё невидимо присутствовал рядом, и мог в любой момент занять тело младшего принца.
Амари же был уверен в братишке: после того памятного вечера, когда он усомнился в Нате, а через несколько дней понял всю глубину его души, он не позволял себе думать, что младший ступит на кривую дорожку. А сам Нат до дрожи боялся появляющейся агрессии, и старался её контролировать.
После себя Филипп I оставил не только обнищавшую страну, но и полезную связь с соседней, огромной и продвинутой державой – Страной Вечного Лета. Название для технологичного государства сказочное, но отражало суть как ничто другое: над большей частью материка довлела некая аномалия, и несмотря на то, что земля даже не соприкасалась с экватором, там никогда не менялось время года. Неудивительно, что большую часть дохода стране приносил туризм.
Правительница дружественной державы – Герда III – была молода и амбициозна, и в отличие от скончавшегося партнёра, добра и справедлива. Ей исполнилось двадцать три – уже два года, как управляла целой страной, счастливой и ни в чём не нуждающейся. По сравнению с недавно обретшим свободу нищим Царосом, СВЛ казалась сказкой. Принцы уже побывали в гостях у Герды, и часто вспоминали высотки из стекла, летающие мобили, автомашины вместо карет и сенсорные панели для того, чтобы не объяснять слуге, что тебе нужно, а просто нажать значок – и тебе принесут желаемое. Возвращаться из этого фантастического мира – всё равно, что переехать из дворца в сарай. Но Царос был полем деятельности принцев, и они любили родную страну – пусть неидеальную, но тем не менее дышащую стариной, пропахшую пёстрым детством. Боль и радость, счастье и печаль привязывают сильнее, чем один лишь восторг от неведомого.
Герда должна была прибыть сегодня, и во дворце заранее приготовились к приёму почётной гостьи. Амари был как на иголках: он часто советовался с королевой СВЛ по поводу улучшения ситуации в стране. Молодая правительница редко могла предложить что-то новое, но всегда выслушивала их с братом. И как-то призналась, что сама учится у принцев: ей не пришлось так интенсивно работать, девушка взошла на престол во времена процветания. Неоткуда ещё было набираться опыта: она знала всё лишь в теории.
Накануне Нат сломал ногу и три ребра, упав с лестницы, и утро провёл в постели. Но лежать быстро надоело, и он всё-таки поднялся. Не давало покоя скорое прибытие гостьи, хотелось поговорить с братом на эту тему. Чтобы не тревожить ещё саднящий бок, Нат взял только один костыль, и кое-как выбрался из покоев.
Патрулирующий коридор гвардеец бросил оценивающий взгляд на принца: не помочь ли? Настаивать не стал: Нат очень не любил повышенное внимание. Он предпочитал оставаться самостоятельным до победного – то есть пока не переломает все конечности. Если способен хоть как-то передвигаться – лучше его не трогать, заслужишь только возмущение и злость. Отчасти это было обосновано скрытым стыдом: травмируется, как дурак. Даже прозвище неприглядное заработал: Ваза. Неуклюжесть очень мешала в жизни, и не хотелось жалости только на основе этого. Вообще бы никакой жалости к его персоне, не заслужил.
Юноша поковылял вперёд, но когда до угла остался шаг, он не удержал равновесия. Чересчур далеко отставленный костыль скользнул под весом принца вперёд, и Нат почувствовал, что падает. Тело дёрнулось, и тут же рухнуло на чьи-то руки. Очки съехали на кончик носа, и он увидел пышный подол платья.
- Натрияхлоридий, - раздался над ухом строгий голос матери. – Изволь вести себя подобающе.
Пожалуй, единственный человек во дворце относился к Ниту именно так, как от того хотел. Вот только радости это не приносило.
- Да… матушка, - он выпрямился с её помощью и, опершись о стену, подтащил к себе костыль.
Взгляда не поднял, молча поправляя очки. Кожей чувствовал: матушка сверлит его недовольным взглядом. Вспыхнуло возмущение: чего не идёт дальше? Сложно же обойти, с костылём-то! Напряжённость момента разбил неожиданно прозвучавший сбоку голос:
- О, добрый день, мяу!
Мать и сын перевели взгляды в конец коридора, уже поняв, кто явился. К ним направлялся Вис Кас – Каштан, получивший на четырнадцатилетие воинское имя. Уже два года гордился новым статусом.
- Вы сегодня особенно прелестны, королева, мяу, - приблизившись, парнишка отвесил низкий поклон. – А что за прекрасный блеск у атласа, мяу! Это платье вам к лицу, мяу. Но особенно подчеркнёт красоту вот этот скромный подарок, мяу.
С этими словами он встал на колено и жестом фокусника выудил из нагрудного кармашка меховой жилетки золотую брошку с огненным рубином.
- Прелестный цветок среди моря зелени, мяу. Отражает вас, мяу.
Щёки матушки тронул румянец. Её слабым местом были комплименты – живя рядом с тираном, она никогда не удостаивалась ласковых слов и восторга. Когда умер отец, Нат, желая чаще видеться с другом, решил представить Виса ко двору. И объяснил, как себя вести, чтобы заслужить благосклонность.
Увы, если бы матушка так же реагировала на комплименты Ната! В самый первый раз, как это пришло ему в голову, принцу велели замолчать и не выпендриваться. С тех пор слова застревали в горле, когда он хотел снова попытаться заслужить расположение таким образом.
Сам же Вис вёл себя подобно кавалеру только при Эрменгарде – чтобы не запрещала появляться во дворце. С остальными общался как обычно: задиристо и бесцеремонно.
- Благодарю, - королева приняла брошку и, милостиво улыбнувшись, направилась дальше.
Друзья проводили её взглядами, и Ната снова кольнуло: даже с другом она была приветливее, чем с ним. Тычок локтём заставил очнуться.
- Чего опять пресный, мяу? Недосолили с утра, мяу?
Нат отмахнулся и зашагал дальше. Вот только куда – уже было неважно. Только подальше от этого места.
- Один я тут ненужный, - буркнул он.
- Ой, она всегда такая, мяу, - воин махнул рукой, шагая рядом. – Забыл бы уже, чай не ребёнок, мяу. Уже у самого может быть семья, мяу.
- Да что б ты понимал…
Голос затих. И правда – что? Какая вообще разница, если матушка его никогда не любила, не удостоила ласковым словом? Но где-то в глубине души ещё билась отчаянная надежда, что матушка оттает. Всё-таки не чужая. Но даже после смерти отца ничего не изменилось – по крайней мере, по отношению к Нату. А принцу было просто недостаточно любви брата и Тризнова. Хотелось удовлетвориться этим, но не получалось, как ни старайся. О эта невидимая ниточка между матерью и сыном, будто неразрезанная пуповина! Не избавиться от подспудного желания быть нужным.
- Куда идём, мяу? – Перевёл разговор друг, и Нат огляделся, будто выбравшись из бушующего моря.
Они уже подошли к лестнице. Упал бы он, не задай друг вопрос?
- Я… к Амари шёл.
- А, ну сказал бы, мяу.
Друзья повернули назад. На стук в дверь брат тут же откликнулся, и войдя, Нат и Вис увидели, что он надевает новый камзол.
- Вис! Ты с чем к нам? – Старший принц улыбнулся, застёгивая пояс.
- О, мяу, - воин встрепенулся, будто забыл о своём деле. – Завтра днём мы выбираем нового вождя, мяу. Приглашаю, мяу.
- Выборы вождя, мяу? – Изумился Нат.
Все трое захихикали: братья частенько в шутку подражали мурсианской речи. Воин не обижался: это было весело.
- Кот Лет же на покой уходит, мяу. Будет пьянка, и на ней-то всё решится, мяу.
- Интригует. Непременно придём, - Амари подмигнул и, обернувшись к зеркалу, критически себя оглядел. – Вис, у нас скоро встреча с Гердой III…
- Не буду смущать молодую особу, мяу, - понимающе кивнул воин и скользнул за дверь. Последней исчезла его улыбка: гибкий Вис не упускал случая повеселить друзей.
Из коридора донеслось продолжение, мурсианин уходил:
- Сделай ей уже предложение, мяу.
Братья переглянулись и хмыкнули. Герду замуж звать было бесполезно, хоть Амари порой желал этого: у королевы уже имелся жених.
- Может, и тебе переодеться?
- Когда я доберусь до гостиной, новый камзол станет старым, - Нат вздохнул. – А мне уже надоело столько тратить на одежду. Пара лишних швов – не повод стыдиться.
Старший улыбнулся и положил руку ему на плечо. Подойдя к двери, обернулся.
- Ну что, готов к разговору?
- Лучше помолчу. За умного сойду, - младший хмыкнул и вышел в коридор, уверенно переставляя костыль.
- Ты и так умный, - Амари закрыл покои и зашагал рядом. – Мог бы даже стать королём.
- Шутишь?
Они рассмеялись. Оба уже давно поняли свои роли: король и принц, его верный помощник. Старший и младший, опекун и протеже.
- Амари.
Услышав оклик матушки, братья обернулись. На пороге своих покоев стояла Эрменгарда.
- Я хочу с тобой поговорить. Натрияхлоридий, займи пока гостью, она скоро подойдёт в Янтарную гостиную.
Амари ободряюще кивнул брату и направился к матушке. Вдвоём они скрылись за дверью, и Нат остался в светлом коридоре один. Правда, оглядевшись, он увидел у стены одного из слуг: тот стоял, вытянувшись по струнке. Удобно, когда нужно отдать распоряжение или позвать на помощь.
Принц молча проковылял мимо и спустился на нижний этаж. И войдя в гостиную, тут же нашёл себе кресло. Дело за малым: посидеть и подождать, а по приходу гостьи расспросить о жизни. Стандартная процедура. А потом он просто будет слушать, как Амари рассказывает, что сделал для Цароса.
Подумать только: настоящий сказочный король! Добрый, умный, заботливый и деятельный. Идеально. Не то, что Нат: он бы не смог добиться таких результатов в одиночку. Мысли скользили плавно, как и ручка по блокноту: принц рассеянно выводил завитушки. Не мог сидеть просто так, а раздумья не позволяли отвлечься на один из журналов, которые стопкой расположились на столе.
- Доброе утро.
Принц вскинул взгляд и увидел в дверном проёме Герду III.
Она была совсем не похожа на матушку, несмотря на статус королевы. Огненно-рыжие волосы коротко подстрижены и едва доставали до плеч, в зелёных глазах на узком личике проскальзывала хитринка: её можно было сравнить с лисичкой, хранящей какие-то свои секреты. Но за год принцы узнали её как добрую и понимающую личность, да и улыбка выглядела скорее интригующей, чем вызывающей опасение.
- Доброе, - принц поспешно поднялся, чтобы выразить почтение, но не учёл, что столешница находилась слишком близко к креслу.
Герда рванулась на помощь, но Нат уже запнулся и рухнул вперёд. По груди больно ударила ручка, из-под локтя разлетелись в сторону журналы. Стон застрял в горле, к щекам прилила краска: надо же, снова опозорился.
- Вы как? – Молодая женщина быстро присела на корточки и заглянула ему в лицо.
Краснея, принц кое-как поднялся.
- Простите…
- Поранились, - она понимающе улыбнулась, доставая из кармана своего алого платья-футляра батистовый платок с вензелем. – Проводить к врачу?
Нат тронул пульсирующий подбородок и невольно бросил взгляд на угол стола. Тот был окрашен кровью, и она сейчас сочилась из ушибленного места. Не желая портить вещь гостьи, он достал свой платок – благо носил их по нескольку на случай непредвиденных травм.
- Это пустяк. П… присядете? – Он уже не в силах был взглянуть на Герду. – Амари скоро подойдёт. Может, чаю?
- Благодарю, не нужно.
Королева собрала журналы и опустилась в кресло напротив, а Нат не удержался и вытер край стола. Не оставлять же его теперь грязным.
Когда он вновь сел и поискал взглядом оброненный блокнот, Герда спросила:
- Расскажете, как идут дела?
Нат бросил взгляд на неё, потом перевёл на отнятый от раны платок. Проверил, не засохла ли кровь, но она продолжала сочиться. И ведь к Тризнову с такой ранкой стыдно идти: больно маленькая. Сам справится.
- Амари лучше расскажет, чем я.
- Но я хочу услышать от вас.
Нат смутился. Ему часто твердили, что он не вовремя лезет – быть может, все, кроме близких людей, которыми он считал брата и врача. Но и отказать Герде с её сияющими интересом зелёными глазами он не смог.
- Хорошо, - он невольно кашлянул, пытаясь заглушить смутную тревогу оттого, что начал рассказывать что-то без Амари. – Мы развернули дело с работными домами. Ситуация так улучшилась, - воспоминания вызвали улыбку, перед глазами вновь встали картины недавнего прошлого. Два месяца минуло. – Столько людей посетили эти заведения! Мы поначалу следили, как всё проходит – знаете, посещаемость, готовность нанятых служащих помочь… Кому-то весьма удачно удалось устроиться на работу – её ищут по всему Царосу. Пусть кому-то пришлось временно уехать, это лучше, чем нищенствовать.
Герда слушала заинтересованно и кивала. А Ната уже понесло: так хотелось поделиться новостями! Он снова проверил платок, но уже отвлечённо.
- Но этой инициативы недостаточно, нужны глобальные реформы, чтобы помочь целой стране. Столица – это как бы стартовая точка. Когда Амари станет королём и более подкованным в финансовых тонкостях, мы объедем всю страну. Нерационально распыляться на все селения, за ними толком не уследишь. Это как книгу писать: на стадии черновика обязательно упустишь нюансы. В масштабах страны эти нюансы могут превратиться в большие проблемы.
- Интересное сравнение.
- Спасибо. Но тенденция впечатляет, верно? То, что сделал Амари – уже прогресс.
Герда улыбнулась такому энтузиазму. Когда речь заходила о Царосе и делах страны, глаза Ната загорались. Амари был более собран и деловит, но под сдержанностью королева видела того же восторженного юнца, каким был его брат.
- Не только Амари, вы тоже приложили силы к прогрессу.
Принц смутился.
- Что вы. Я так… помогаю по мере возможностей. Если бы меня рядом не было, практически ничего не изменилось.
- А я думаю, он повзрослел именно благодаря вам. И если бы он не увлёкся делом спасения страны от нищеты, вы бы точно задумались об этом.
Нат убеждённо тряхнул головой.
- Это нет. Я смотрю на мир через него, от него всему научился. Не стоит меня высоко ценить, я лишь младший.
Тут-то Герда и поняла, что надо с принцем что-то делать. Нат уже взрослый, а всё ещё считал себя неполноценным. Неужели он собирался всю жизнь цепляться за брата?
«Он, конечно, хрупок, - королева озабоченно бросила взгляд на загипсованную ногу собеседника. – Но не делает из этого трагедию. Он стоек и деятелен. Почему бы на какое-то время не дать ему пожить самостоятельно?».
Когда вернулся Амари, Герда попросила о разговоре с глазу на глаз. Нат несколько удивился, но спорить не стал, особенно после того как брат велел ему срочно идти к Тризнову.
- Вдруг какую инфекцию занесёшь? Ты же знаешь, стерильности добиться сложно.
Младший принц досадливо вздохнул и вышел. Герда только улыбнулась: сколько гордости в таком, казалось бы, покорном юноше. Но ведь эта скромность, это убеждение в том, что он второй, только помощник – следствие лишь внушения окружающих. А будь самооценка чуть выше – каким бы он был?
- О чём разговаривали? – Амари обернулся на Герду, и на его лице вновь появилась улыбка.
- О том, чего вы добились за то время, пока меня не было, - женщина подмигнула. – Царос в надёжных руках.
- Конечно, - принц опустился напротив. – Я бы сказал, стране повезло, что на неё пришлось два деятеля.
- Нат считает, что только один. И это не он.
Амари опешил.
- Что? Почему? Я не давал ему повода так думать, мы же совместно разрабатываем проекты.
Герде он верил безоговорочно, и его встревожило её высказывание. Что он мог упустить, что сам этого не заметил?
- Он же воспринимает себя как часть вас, - ответила Герда, озадаченно нахмурившись. – И видит свою роль только как помощника.
- Помощник-то понятно… но часть меня? Я этого совсем не хочу, - пробормотал принц, а сам уже начал судорожно соображать, где он допустил промашку.
Однако вспоминалось только, как брат радостно поддержал его проект и предложил проследить, как будет выполняться план. Как расписывал недопустимость пускания дела на самотёк. Желание контролировать не казалось чем-то плохим – не все люди честны, и по глазам не определишь, кто тебя поддерживает искренне, а кто хочет нагреть руки.
- А что он… говорил?
- В общем и целом всё свелось к тому, что только вы здесь имеете важность и ценность. И без него мир бы не рухнул.
Сердце Амари кольнуло. Брат при нём такого и не говорил, а ведь они так дружны! Нужно было срочно брать дело под свой контроль.
- Может, - Герда внимательно посмотрела на растерянного собеседника. – Дать ему больше свободы?
- Но он такой хрупкий…
- И сильный. Вы же не сможете находиться при нём постоянно: по вступлении на трон вам придётся ездить по делам даже тогда, когда он в очередной раз покалечится и не сможет составить вам компанию. А если каждому из вас придётся что-то решать в одно и то же время, в разных местах?
Амари кивнул. Всё это время он держал братишку под крылом, боялся отпустить. Но они взрослели, и нельзя было допустить, чтобы Нат всё время надеялся только на него.
Несмотря на желание немедля отправить брата в город, Амари остановил сам себя: у Ната ещё не зажили переломы, и если с загипсованной ногой он мог ходить спокойно, то с рёбрами всё было сложнее. Поэтому разговор состоялся через три недели.
Услышав, что ему предстоит посетить город в одиночку, Нат опешил.
- Что… что мне там делать? На меня косятся!
- И пусть косятся. А ты докажи, что тоже на что-то способен, - Вдохновлённо ответил Амари.
Он уже рисовал в уме прекрасные картины, как братишка с триумфом возвращается домой, а люди вокруг перешёптываются, какой у будущего короля толковый помощник.
- Но я не способен.
Это тихое и простое высказывание сбило крон-принца с толку.
- Ещё как способен. Так или иначе, я прошу тебя об этом. Окажешь честь? – Он склонился в шутливом поклоне.
Брат фыркнул.
- Ну тебя.
- А я серьёзно.
- А я снова выставлю себя дураком, - юноша нервно мотнул головой. – Может, хватит об этом?
- Нат, ну пожалуйста, - Амари был на грани возмущения. – Сделай это ради меня!
- Ой, ладно, - Нат раздражённо отвернулся. – Всё равно уже.
Такое отношение кольнуло Амари. Захотелось всё исправить, придумать что-то полегче для братишки… но он замер, будто всё могло разрешиться само собой. И… младший принц просто вышел из комнаты.
Амари скрестил пальцы наудачу и закрыл глаза.
- Праматерь, помоги ему. Нату нужна самостоятельность, честное слово…
***
Как Нат и предполагал, на карету – а точнее, на него - косились. Возможно, дело было в его неудачливости, а возможно, и во внешности: даже глаза у него были отцовские. Надеть ещё королевский камзол – и вовсе улицы опустеют.
Он попытался сосредоточиться на деле, и перевёл взгляд с улиц на пустующее сиденье напротив. Карету потряхивало на разбитой дороге. Они с Амари часто ездили по одному и тому же маршруту: фонд помощи, работные дома, детдом и больницы, каждый раз разные. Можно было бы снова полюбопытствовать, как дела, всё ли гладко.
Нат нахмурился. Что-то скажут, приедь он один?
«Ах вот как, самостоятельность мою решил проверить? – Вспыхнула в голове раздражительная мысль. – Ну я тебе устрою самостоятельность… впредь не будешь так опрометчив с заданиями».
И он дал кучеру приказ ехать прямо в больницу для безнадёжных. Впервые войдя в неё, братья были потрясены: сарай, да и только. Нищие и беспомощные больные доживали свои дни в грязи и безысходности. После ремонта и закупки оборудования и медикаментов жизнь там заметно улучшилась, и пусть надежды на выздоровление практически не было, многие благодарили.
«Если бы я был таким безнадёжным… нет, от этого Амари бы страдал, - юноша мотнул головой. – Праматерь, как я устал быть… вот таким. Неудачником, изгоем даже при таком титуле, пусть не явным».
Опровержением пришло воспоминание о детдомовцах, но принц его отогнал. Душа просила тоски, и Нат откармливал её сполна. Хотелось больше одобрения. Тепла, которое он получал, просто не хватало.
«Солнечный луг» встретил его так, будто был обычной больницей. Из здания выходила пара – мужчина и женщина лет тридцати, он заботливо обнял супругу за плечи, та горестно качала головой. Увидев входящего в калитку Ната, оба отпрянули в сторону, и женщина метнула на принца злой взгляд.
- Не вздумайте заходить в палаты!
- Дорогая, тише.
- Но он… он только приборы побьёт, и…
Слова быстро стихли за спиной, и Нат скрипнул зубами. Он никогда не заходил к больным! Как можно наговаривать?
В холле юношу, однако, встретили радушно, будто он пришёл с братом.
- Добрый день, Ваше Высочество, - санитарка, сидевшая за столом, тут же поднялась и поспешила подойти. – Надеюсь, с крон-принцем всё в порядке?
- Да… он сейчас занят, - Нат не смог сказать, что брату просто стало интересно, как он справится. – Как дела в больнице?
- Как всегда, потихоньку, - девушка вздохнула. – К сожалению, вчера двоих похоронили… Праматерь, устрой им лёгкую дорогу в загробный мир.
Она в волнении воздела руки к небу. Никакой наигранности, только искренность. Это пробрало принца.
- Да… - неуклюже поддакнул он.
Взгляд больших карих глаз обратился на него.
- Надеюсь, в следующем месяце будет лучше. Директриса сказала, что нужно дорогое лекарство, а денег прислали меньше обычного.
- Мало? – Озадачился Нат. – Наверное, кто-то не смог внести свою долю.
- Хотела бы я быть богачкой. Может, смогла бы кого-нибудь вылечить.
Принц только кивнул. Нужно было записать это и идти дальше, но вспыхнувшая некстати подозрительность толкнула его к коридору.
- Директриса на месте?
Главная оказалась в своём кабинете. На вопрос Ната она кивнула и показала отчётность, а потом предоставила чеки на нужное лекарство.
- Оно снова подорожало. Но вы ведь ничего не можете с этим поделать? – В её голосе сквозило смирение.
Она знала, на что уходят деньги принцев, и что больше они дать не могут.
- Разве узнать, что произошло, - Нат развёл руками. – Что ж, спасибо. Я пойду.
Спуск проконтролировала одна из санитарок, и очень кстати: принц всё-таки оступился. Когда девушка его подхватила, юноша поблагодарил уже привычно, и стараясь не зацикливаться на мелочах, пересёк двор и сел в карету. Последовал приказ кучеру отправиться в строительную фирму: фонд помощи финансировал новый проект, и нужно было узнать, не коснулась ли их нехватка средств.
Как выяснилось, и на стройке всё было не так, как прежде. Но нехватка десяти тысяч мало влияла на процесс, и дело продолжалось. Нат взял на заметку проверить, почему в общем счёте не хватает уже тридцати тысяч радиек. Хотя ответ был очевиден: кто-то не внёс привычную долю. Не винить же людей за это.
В фонде помощи его встретили, как всегда, приветливо. Проводил его к директору тот самый Костя, с которым Нат подрался несколько лет назад – парень работал здесь финансистом. Неудивительно, после того как Амари его натаскал. Сейчас между Натом и Костей установились ровные отношения, но дружбы не получилось.
Уже подходя к кабинету, молодые люди услышали разговор на повышенных тонах и переглянулись. На стук в дверь откликнулся директор, но его гость и не подумал умолкнуть, когда вошёл принц. Собеседником господина Крылова оказался именитый банкир Фрейзен.
- В прошлом месяце я вносил средства! Почему вы утверждаете обратное?
- Но средств нет, - директор устало оперся о столешницу.
- И куда они делись? – Нат подозрительно покосился на Крылова, подходя.
Дверь за спиной со стуком закрылась.
- Возможно, вы забыли, что не вносили, - директор внимательно взглянул на мистера Фрейзена.
- Нет уж, простите. Память меня ещё не подводила.
- Но вы здесь не записаны. И расписки у вас нет.
- Ничего не понимаю! Тридцать тысяч радиек пропали в никуда?
Принц переводил взгляд с одного на другого и вдруг поймал себя на мысли, что подозревает директора в нечестности. Пришлось себя осадить: как же пресловутая презумпция невиновности, которой он требовал в детстве?
«Просто недоразумение», - он потёр лоб.
- Можно… взглянуть, куда пошли средства? Кто ведёт книгу расходов?
- Наша энтузиастка, ещё девчонка, - директор махнул рукой, будто говорил о сущем пустяке. – Позвать её?
- Ну естественно. Мы должны разобраться! – Воскликнул мистер Фрейзен.
Директор взял со стола колокольчик, и кабинет огласил тоненький звон. Стук в дверь – и в помещение заглянул Костя.
- Да, господин Крылов?
- Позовите Серафиму.
- Она только ушла.
- Так догоните! – Воскликнул банкир.
Костя скрылся за дверью, Нат и Фрейзен переглянулись. Банкир качнул тростью, не решаясь сесть в присутствии высокопоставленной особы, а принц был так взволнован, что и не подумал опуститься на диванчик. Паузу нарушил господин Крылов, предложив гостям присесть. Нат машинально последовал совету, и Фрейзен с некоторым облегчением тоже сел.
Директор разговорился о погоде, но разговор быстро увял: банкир хмурился, думая явно о своих финансах. Нат попытался поддержать беседу, но и сам поддался атмосфере недовольства и подозрительности. Невовремя же пришёл. Хотя чего ждать от неудачника?
Тягостную тишину нарушил стук в дверь, и осторожно заглянула девушка лет семнадцати. Робкий взгляд из-под пепельной чёлки, облегающее хрупкую фигурку простое зелёное платье – она казалась маленькой девочкой.
- Да, вы хотели меня видеть? – Серафима закрыла за собой дверь, и стало видно, что она держит в руках увесистый журнал.
Заметив гостей, она поспешно поклонилась и улыбнулась.
- Ваше Высочество.
- В прошлом месяце ты пару дней вела отчётность. У нас недостача. Ну-ка, покажи журнал.
Серафима недоумённо подошла к столу директора, и Фрейзен, не удержавшись, тоже приблизился. Нат поспешил присоединиться, но неудачно встав, он вывихнул лодыжку и с шипением рухнул на мягкое сиденье.
- Я всё аккуратно заполняла, перепроверила каждый вклад…
- Здесь отражено меньше, чем мы обыкновенно пересылали, - в голосе директора зазвенела сталь.
- Конечно, ведь денег перечислили меньше…
- Вы не отразили в бумагах сделанный мной вклад! – Воскликнул банкир. – Не будете же вы утверждать, что я не вносил средства?
- В… вносили, - девушка явно растерялась.
- И почему не записано?
- Но эти данные по вкладам вносила не я…
- А тогда кто? – Теперь банкир смотрел на директора.
- Действительно. На кого ты скинула свою работу? – Крылов грозно навис над Серафимой.
Та съёжилась, как мышка перед удавом.
- Но… вы меня послали с поручением, а когда я вернулась, журнал был заполнен!
- С каким таким поручением?
Обстановка накалялась, а Нат мог только смотреть, морщась от боли и потирая ногу. Можно было бы уйти – конечно, попросив помощи, по-другому даже не подняться – но очень уж хотелось знать, что произошло.
- Н… не помню…
- Я не давал поручений. Что за увиливания! И где тридцать тысяч радиек?
- Не знаю…
Банкир грозно посмотрел на девушку.
- Сдаётся мне, вы их прикарманили, юная леди. Сознайтесь.
- Но я работаю только с отчётностью!
- А кто выдаёт деньги нуждающимся?
Снова звон колокольчика, на который отозвалась уборщица. Ей было велено разыскать Костю. И вот парень и Сима уже стояли перед директором и банкиром, и яростно защищались.
- В паре работали? Я заставлю вас оплатить ущерб! – Разорялся директор.
- Вы не поняли! Произошла ошибка, - настаивал Костя.
- Вижу я ошибку. Придётся сильно урезать тебе зарплату. Или, может, вернёте по-хорошему? Уж не потратили ли вы их?
- Я вам поражаюсь, - парень со злостью впился взглядом в лицо Крылова. – Уж в моей честности вы не могли усомниться!
- Вот и я удивлён, - энергично кивнул директор. – Как ты мог? Я доверил тебе такое важное дело, как финансовый оборот, а ты воровать начал?
Нат сцепил зубы. Оппоненты уже открыто кричали, Сима жмурилась от страха. Принц и сам уже чувствовал, как душа отзывается на повисшую в воздухе ярость, да что там – по его нервам будто арфист играл. Вдохновлённо так, с самоотдачей. И мелодия была стремительной, как ураган.
Волной адреналина его подкинуло с дивана, ногу будто толстой иглой прошило.
- Тихо! – Расколол яростный спор крик. – Угомонились уже!
Повисла звенящая тишина, ещё несущая отголоски словесной баталии. Все взгляды устремились на него. Поджав ногу, чтобы не мешала сосредоточиться, принц обвёл всех грозным взглядом.
- Разве так разрешается конфликт? Что вы как дети малые? Давайте уж по-взрослому, с полным разбором! Должны быть ещё свидетели!
- Не ори.
Костя смотрел на него хмуро, и Нат вдруг осознал, что говорит на повышенных тонах. Принц сердито выдохнул и продолжил тише:
- Вы работаете не одни, кругом полно народа. Кто был рядом в тот день, когда совершилась вся эта путаница?
- О чём речь, - воскликнул директор. – Свидетели наверняка в деле. Ясно же, чья вина.
- Кто был с вами в тот день? – Упрямо переспросил Нат, глядя на Костю.
Тот молча кивнул и вышел из кабинета. Серафима в волнении огляделась.
- Ваше Высочество, - Крылов вышел из-за стола. – Разрешите нам с Серафимой поговорить наедине. Вот увидите, мы куда быстрее разрешим это дело. Тихо, мирно.
Нат выдохнул. Ссора вывела его из себя, и он в сердцах высказался:
- Крылов, вы ведёте себя подозрительно, уж простите! Мы проведём очную ставку здесь. Я всё сказал. Вы все останетесь в кабинете до разрешения ситуации.
Директор нервно нахмурился.
- Я бы не хотел утруждать вас… это мои работники, и я должен разбираться во внутренних конфликтах.
- Избавлю вас от этого бремени на сегодня.
Крылов в мрачном расположении духа сел в своё кресло и покосился на Серафиму.
- Сознайтесь, юная леди. Мы можем обойтись без скандала. Вы тихо уйдёте и…
- Крылов, - прикрикнул Нат и тоже взглянул на девушку. – Присаживайтесь. Вы невиновны, пока не докажут обратного.
Сима испуганно кивнула и опустилась на стульчик у входа. Нат же с облегчением плюхнулся обратно на диван: нога уже затекла от двойной нагрузки. Сел и банкир, по-хозяйски оглядываясь: как же, потерпевший! В тёплой одежде было жарко, и юноша снял шапку и пальто. Нового разговора не получилось: в дверь постучались, и принц откликнулся.
Костя привёл ещё двух мужчин и уборщицу. Пришлось подняться: не очень-то удобно спрашивать, развалившись на диване. Нат просто не привык чувствовать себя властителем, да и ни к чему это было.
- П… представьтесь.
Голос дрогнул, когда юноша осознал, что берёт на себя роль судьи. Быть может, стоило передать дело в суд, но было поздно.
Высокого бородача звали Карлом. Второго, жилистого и с настороженным взглядом – Василием. Уборщица – баба Клава – в отличие от остальных весьма бурно выражала свои эмоции по поводу предстоящего дела.
- Ох, как же так-то? Чтоб у нас, в таком тихом месте, и вдруг грабёж!
- Садитесь, - Нат оглядел присутствующих, и те подчинились. – Итак, чтобы все понимали, для чего мы здесь собрались. Господин Фрейзен утверждает, что в прошлом месяце вносил именно в этот фонд тридцать тысяч радиек, - принц внимательно посмотрел на банкира: его вдруг осенило, что тот мог перепутать. Но толстяк только утвердительно кивнул. – Господин Крылов же утверждал, что Фрейзен запамятовал, и от него в фонд ничего не поступало.
- Но, - попытался было высказаться Крылов, однако Нат махнул рукой.
- Я не договорил. Потом директор, видимо, что-то понял, и теперь обвиняет Серафиму в недобросовестном исполнении возложенных на неё обязанностей. В частности, что она не вписала в отчёт внесённые Фрейзеном тридцать тысяч радиек.
- Но я же говорила, что данные были записаны не мной! – С неожиданной силой встала на свою защиту девушка, и даже подалась вперёд.
- Так, вы все можете помолчать? – Не выдержав, крикнул Нат. – Я договорю, потом уже вы выскажетесь!
Глаза Кости недобро блеснули, но принц уже продолжил, ловя ускользающие мысли:
- По версии Серафимы, в прошлом месяце, когда ей доверили заполнять журналы, господин Крылов послал её с поручением, и она не успела притронуться к записям. Верно?
Сима взволнованно кивнула.
- Также было обвинение в сторону Константина о том, что они с Серафимой действовали заодно и путём недобросовестного внесения данных украли деньги.
- Чавось-то он такое умное говорит? – Тихо переспросила баба Клава у Кости. Тот вздохнул.
- А теперь скажите: кто-нибудь может подтвердить её версию? И желательно развёрнуто: что, как, где слышал.
Василий как-то поёжился.
- Она заполняла журналы, я видел. Рядом ещё Костя был, они о чём-то шептались.
Директор едва не подскочил.
- Я же говорил, всё очевидно! Ох, молодые люди, я-то вам верил!
- Мы разговаривали, - возмутился Костя. – Но о том, что журнал уже кто-то заполнил!
- Помолчите! Вас я вообще уволю!
Нат покачнулся. Неужели Костя мог так поступить, обворовать фонд помощи? Казалось, парень за ум взялся!
«Презумпция невиновности, - повторил он про себя. – Я ещё не выслушал остальных!».
- Тихо! Мы не выслушали всех. Что вы можете сказать по поводу случившегося?
Поднялся Карл.
- Ну дык, Ваше Высочество. Симку-то действительно отправили на почту, с письмецом. А журнал директор унёс. А потом гляжу – снова на столе, аккурат к появлению Симки. Это я тогда значения не придал, а сейчас думаю: неспроста, а?
Суровый взгляд принца устремился на Крылова. Тот был явно шокирован.
- Так ты с ними заодно? На троих украденное поделили?
Глаза здоровяка округлились.
- Да вы что! Когда я нечестно поступал?
- Смотрю, много мне придётся работников сменить. Это же надо: грабят средь бела дня, да ещё наговаривают!
- Так, без ругательств, - поспешно осадил Нат. – Клавдия, а вы помните, что было месяц назад? Когда Серафиме нужно было заполнить журнал?
- Э, Ваше Высочество, - бабка с усмешкой покачала головой. – Мне б вспомнить, шо утром было. А вы: месяц!
Принц тяжело вздохнул. Негусто. Больше всего он опасался, что осудит невиновного. И зачем только начал этот самоуправный суд? Порывистость – плохой помощник. Нужно было передать дело Амари, а не играть героя.
Итак, с одной стороны утверждали, что виноваты Костя и Сима. Против них был один свидетель, равно как и один против директора. Не нравилось Нату выражение лица Василия, но приговоры по неприязни выносил только самодур. Надо было мыслить логически, исходя из показаний. И отбросить в сторону симпатии и надежды. Если виноват Костя, то как бы он ни смотрел, ему грозит справедливое наказание. Пусть даже после этого они останутся врагами на всю жизнь.
После пораженческих мыслей в голову пришла тревожная мысль: а что делать дальше? Как вычислить нечестного? Спасением пришло воспоминание о герое книжной серии, детективе Котикове. Вот кто щёлкал трудные задачки как орешки!
« - Зачастую люди сами себе становятся врагами», - говорил детектив.
Можно было опереться на надежду о непроработанной версии. А значит – устроить быстрый допрос и надеяться, что кто-нибудь оговорится. Принц выдохнул и кашлянул. Когда Котикову надо было подумать, но молчание грозило последствиями в виде перепалки оппонентов, он произносил отвлечённые фразы. Самое время.
- Хорошо. Поскольку всё неоднозначно, я задам больше вопросов. Господин Крылов, что было в том письме?
- Так… в каком?
Он замешкался, и Нат взял это на заметку.
- Серафима, журнал лежал так же, когда вы вернулись?
Он и сам мало понимал, к чему приведут его беспорядочные расспросы. Но альтернатив не было.
- Да…
- Василий, вы ведь боитесь лишиться работы?
- Д.. да, - опешил тот.
- А если бы вас поймали на нечестности и бросили в темницу?
Вот и ещё интересная мысль: проверить, правду ли он говорил.
Мужчина побледнел.
- Ваше Высочество… - и вдруг рухнул на колени. – Пощадите!
- То есть вы солгали?
Надо же, было столько идей – и допрос так резко завершился. Если только… его не запугал сам Нат.
- Я… я не хочу лишиться работы, а он обещал что... ох, мне конец, - Василий ударился лбом об пол.
Повисла тишина. Директор начал медленно вставать из-за стола, а Нат шагнул вперёд… и сам рухнул на колени от боли в лодыжке. Стон застрял в горле, юноша сделал вид, что так и хотел поступить.
- Расскажите подробно. Вас никто не тронет, даже если это вы всё украли. Сознаетесь чистосердечно – я подумаю над смягчением наказания. Только честно.
- Ваше Высочество! – Нервно окликнул директор. – Вот вы и вычислили вора! Василий, сознайтесь, и расстанемся мирно. Не будете же вы лгать в лицо принца?
- Вот именно, - Нат аккуратно поднял работника, и они оказались лицом к лицу.
На лице Василия теперь отражался явственный страх, будто он уже стоял перед виселицей. Этак он что угодно наговорит, и Нат быстро продолжил:
- Константин украл деньги.
- Да не смог бы… - сдавленно пробормотал несчастный.
- Серафима пошла на почту?
- Не знаю… с конвертом.
Василий будто застыл, и смотрел отрешённо. Он уже простился с жизнью.
- Директор взял журнал.
- Ваше Высочество, он с ума сошёл! – Директор попытался подбежать, и Нат резко обернулся к нему.
Но полный возмущения взгляд прошёл в никуда: Крылова перехватил Фрейзен.
- Так, а вот это любопытно. Говори, Василий.
- Взял... и велел молчать, когда я спросил, что с журналом… ох, любопытство треклятое…
В голове Ната молнией пронеслось озарение. Ну как он раньше не подумал! Устроил цирк, а мог сделать всё тихо.
- Крылов, - принц обернулся на замершего директора, которого держал банкир. – У вас должна быть банковская книжка. Покажите. И дайте журнал.
Душа возликовала, а потом ухнула в пропасть. Нет чтобы подумать! Вообразил себя рыцарем в белом плаще. Теперь вот Василию плохо. Но извиняться было рано – сначала дело!
- Помогите подняться.
Работник с таким же отрешённым видом подставил плечо и удержал тяжесть руки Ната. Директор ловил ртом воздух.
- Прошу прощения?
- Вашу банковскую книжку. Я ведь могу взглянуть? Или передать это дело Амари?
- Но она не здесь!
- Так сходите за ней. Или мы с мистером Фрейзеном просмотрим банковские отчёты?
Крылов побледнел и, отойдя к столу, достал из ящика требуемое. Нат скакнул к столу, уже не в силах опираться на травмированную ногу. Надо же, как не повезло.
Даты одного зачисления и поступления – последнюю указал Фрейзен, он день в день приносил радийки – совпадали. И в колонке чётко была обозначена цифра: тридцать тысяч радиек.
Нат быстро перелистнул на первую страницу книжки и сверил почерки в ней и журнале. Они совпадали.
- Что вы можете сказать в своё оправдание? – Тихо спросил принц.
- Что он вор! – Не сдержался Костя, вскакивая. – Как вы могли?
Директор рухнул на стул.
- Это… это не то, что вы подумали…
Его голос затих под пристальным, яростным взглядом Ната. И мужчина не выдержал.
- Да, я украл деньги! Что, в темницу меня бросите? Ну и на кого оставите фонд? Что вы вообще за цирк здесь устроили?
Его крик резанул по ушам. А в глазах плескались отчаяние вперемешку со смелостью: будто загнанный зверь. Он сам же и отмёл все сомнения. Как говорил Котиков, человек нередко себе враг.
Глаза Ната застлала пелена ярости.
- Да что вы себе позволяете! Видать совсем помешались, так разговаривать с принцем! Вы, уважаемый директор, воруете да ещё и так унижаетесь перед подчинёнными! Вы смешны!
Его крик отразился от стен, и стих, когда принц умолк. Из горла рвалось хриплое, учащённое от волнения дыхание.
- Нат, ты прямо как Филипп I, - раздался позади голос Кости. Парень стоял в двух шагах, приобнимая за плечи поднявшегося Василия. – Возьми себя в руки. Ты призывал смотреть на тебя как на другого человека, старался быть непохожим на покойного короля. А теперь поддаёшься злобе.
Нат цокнул языком, досадливо отворачиваясь. Неужели ему нельзя проявить возмущение? Он не просто так кричал!
Видя его недовольство, все вспоминают короля, будто тот поселился в младшем сыне. Хотелось кричать от безысходности, бить посуду и выть. И самое ведь противное: он больше походил на отца, чем брат – достался же цвет глаз Филиппа I! Только блёклый, водянистый. Будто Нат ещё хуже.
Злость придала сил, и он прошагал к двери. Резко обернулся на пороге и отыскал взглядом Василия. Нельзя было просто о нём забыть, как бы ни хотелось поскорее уйти.
- Благодарю за показания, - его голос был сдавленным. – Я ничего вам не сделаю, и если посмеют другие, дайте мне знать.
А потом ткнул пальцем в директора.
- Я не буду ходатайствовать о вашем увольнении только потому, что каждый заслуживает второй шанс! Но ещё одна выходка – и вы вылетите отсюда!
Он вышел, хлопнув дверью. И вся злость вдруг слетела, как снег под порывом ветра. Осталась лишь давящая тоска. Нат остался один на один с собственными мыслями. За дверью послышались негромкие голоса, и принц прикусил губу. Конечно, обсуждают его поведение.
«Да пошло оно всё!».
И он рванул вниз по лестнице.
@темы: пишу, Самый счастливый, Самый счастливый - фэнтези, Рисунки
☞
