Ну и нечего было вечером смотреть, как Артём ищет цитату из гоблинского перевода, где Гендальф предостерегает Сумкина, что будет добро налево-направо причинять. Вот нафига мне Толкин во снах? Пусть к фанатам идёт.
Ещё был Новый год, и мне подарили планшет (не для рисования). Я попыталась им воспользоваться, но так как совершенно не хотелось разбираться в этой сенсорной бандури, то ничего и не вышло. Предложила сестрёнке перекупить его у меня подешевле (я ж и во сне помню, что мне телефон нужен). Посмотрела на её звонилку... Странный белый монолит, несмотря на некое подобие формы - как скрипка - и его кнопки были как у игрушечного, чисто символические, не нажать.
Потом вечером, через заметённую снегом улицу, шли домой к человеку, продавшему Вени тумбочку. Квартира полутёмная, и все стены закрыты картотекой - от пола и до потолка. Однако, приглядевшись, понимаю, что это обои, и узор цветочный. Но в полутьме ты просто начинаешь путать его с ящичками.
А когда вышли с мужем на улицу (у той дамочки я ещё купила для него джойстик и для сестрёнки свечи - по форме и запаху арбузные. Такие красно-зелёные дольки. Подходим к почти утонувшей в снегу машине, где Вени со своим мужемм сидит, а они шепчут, что их милиция пасёт. Говорю, ну так ноги в руки и бежим!
Сбежали, хотя за нами и гнались. Но по снегу им тяжело бежать.
В конце уже прихожу к сестрёнке, а она везде эти арбузные свечи расставила и в полутьме с планшетом играется. Рассмешило почему-то.