Хорошо смеётся тот, у кого поехала крыша. ©
Странное убежище
Вблизи строение выглядело внушительно. Высокая, квадратная башня с парой пристроек словно подпирала серое, свинцовое небо своей плоской крышей. Она казалась столбом, стоящим у основания мира. Камни раскрошились, но здание выглядело ещё крепким.
-Господа, - официальным тоном проговорила Бусинка, разворачиваясь к нам. – Поздравляю с уникальной находкой. Перед вами – единственный на ПлуМерке замок без дверей*. К сожалению, какая-то его часть скрыта под снегом, и вы можете верить мне только на слово. Но это он, - кошка посмотрела наверх и покачала головой. – Просто удивительно, что ведьмы обошли вниманием такую культурную ценность…
Я уже не слушал. За замком разлилось алое сияние; я обошёл здание и охнул.
Впереди сиял красками рассвета огромный купол. Отблески света легли на снег вокруг, подсветили тёмные тучи.
-Бусинка! Это не его купол?
Она подошла и покачала головой.
-Герд. Во-первых, запомни: тебе дома не будут рады. Убьют, в лучшем случае. Или просто не пустят, что более вероятно.
-Это я уже слышал, - я со злостью ударил хвостом по снегу. – Ты издеваешься, что ли?
-Нет. Просто это – купол Страны Солнца. Твой дом.
Я замер, вглядываясь в сияние. Мой… дом?
-Я предупредила, не лезь на рожон. Если что – мы в замке.
Хруст снега под её лапками. Тело охватила внезапная слабость; я рухнул на колени, прикусив губу. Так близко от дома… и даже не могу войти. Неужели меня и правда не примут? Столько страданий… я заплатил всем. Отдал всё, чтобы навсегда потерять его. Как же это жестоко!
-Я убью этого гада! Разорву на клочки! – зарычал я, вскакивая.
Развернувшись, я увидел в стене внушительный провал. Окно, лишённое ставен и стёкол – туда забиралась кошка. Оно расположилось низко, но для Бусинки всё-таки высоковато – она пыхтела, подтягиваясь и помогая себе лапами. Подбежав, я подтолкнул её.
Видимо, это было слишком резко; кошка, взвизгнув, нырнула в проём. Послышался хруст снега.
-Герд, ты что творишь? – эхом вылетел крик.
-Пытался помочь, извини, - бросил я, забираясь следом.
Дерево подоконника затрещало; я перелез и прихлопнул появившиеся угольки.
Свет лавового потока из моего живота озарил комнату. Дальние углы её терялись во мраке, но увидел я тоже немало. По правые руки расположился камин; время, казалось, не тронуло его – разве что углы раскрошились, сгладив прямоугольный образ. За металлической рыжей решёткой горкой была насыпана какая-то труха. Под копытами захрустела снежная насыпь, когда я шагнул вперёд; длинные тени дёрнулись.
Потолок подпирала единственная рыжая колонна; в глубине комнаты не было снега, и было видно, что пол каменный. Бусинка и Доминика пристроились рядом, оглядываясь и вслушиваясь.
Мы обошли весь замок. Найдя полуразвалившуюся кровать, Бусинка отломила от неё ножку и сунула мне в живот. От неожиданности я отшатнулся; деревяшка вышла из лавового потока и запылала.
-Извини, - усмехнулась Бусинка; по её взгляду я прочёл: «это тебе за то, что впихнул меня в окно».
Я было оскалился, но кошка уже выходила из комнаты, держа пылающую палку.
-Разделимся. Так скорее осмотрим замок.
В итоге мои попутчицы пошли в одну сторону, а я в одиночку затопал наверх по узкой винтовой лестнице в конце коридора.
Наверху оказалась одна-единственная маленькая комнатка, переходящая в ещё более узкий коридорчик. Они были пусты; пройдя через дверь в коридорчике, я оказался на крыше.
Небо отсюда казалось ещё ближе, но отодвинулось, будто не желая касаться появившегося на крыше, где оно так мирно почивало, демона. Впереди сиял купол.
Я долго вглядывался в него, пытаясь разглядеть дворец. Дом я бы всё равно не нашёл – уже и не помнил, какой он. Мелькали какие-то образы, но и только. Дворец же я помнил больше – навсегда врезался в память тот день, когда на нас напали. Переломный момент в моей судьбе…
Но различить что-либо я не смог. Под куполом сияли яркие, цветастые пятна, было какое-то движение. Там жили люди, много людей. Которые раньше принимали меня, а теперь захотят убить.
Я прислонился к пристройке, из которой вышел, и долго смотрел на Родину. Неужели мне всю жизнь придётся скитаться по пустошам, так больше и не вернувшись туда? А Кайя? Как это переживёт она? Ведь, возможно, жива её мать! Да и мои родители могли выжить.
Эти мысли поселили в душе отчаяние. Но ведь родители-то должны нас признать!
«А если они всё же умерли? Тогда мы действительно остались одни. Придётся таскаться по пустошам вместе с Бусинкой и Доминикой. Обжигаться друг о друга!»
-Красный Мишка! – прорычал я, ударив кулаком по стене и, резко развернувшись, протопал через комнату.
Копыта гулко застучали на узкой лестнице.
«Император! Ты покойник!»
Мои попутчицы встретили меня в комнате, откуда мы начали осмотр замка. В камине пылали дрова.
-Вот, мебель жжём, - кошка поднялась с полуистлевшего, откуда-то притащенного ковра. – Нашёл что-нибудь?
Я остановился в дверном проёме, скрестив руки на груди и не глядя на попутчиц.
-Нашла свой компас? Пойдём уже отсюда.
-Не спеши. Нам надо отдохнуть, - отмахнулась Бусинка.
-Я не устал.
-А Доминика устала. И я тоже. Не волнуйся, император ничего плохого твоей подруге не сделает. Она же часть коллекции, а с таким обычно обращаются бережно.
-Она не часть коллекции! Она человек! Принцесса! – заорал я вне себя. – Пока мы тут прохлаждаемся, она… становится ангелом! Ты хоть понимаешь это? Мы не мутанты, мы настоящие существа! Именно такими нас сделали, кошка!
Ни один мускул на её мордочке не дрогнул. Бусинка молча слушала, глядя на меня. Я умолк; меня трясло от нахлынувших чувств. Ладно, моя жизнь разрушена – но ведь и Кайю постигла та же участь! Убью, убью заказчика!
-Успокойся, Герд. Ты тоже устал. Вот отдохнём – и на трезвую голову решим, как поступать.
-Да ты вообще хоть что-нибудь понимаешь? – я резко развернулся и хлопнул дверью. Та разлетелась щепками за спиной, но я не обернулся.
Они уже давно жили в этих странных стеклянных капсулах – как утверждал Герд, уже год. Друга увели в комнату хирургов, и Кайя не могла найти себе места. Ему там делали больно, она знала – но мальчик успокаивал, что всё не так страшно, как она думает.
Девочка тоже была в той комнате, но всего раз. Её привязали к столу животом вниз, и сделали укол. После этого она уснула – когда же очнулась, её уже отвязывали. Спину непривычно оттянуло что-то, словно оно присосалось к лопаткам. Кайю передёрнуло, и она обернулась, пытаясь разглядеть и сорвать непонятную штуку.
-Ну-ка, попробуй ими пошевелить, - прогудел над головой голос одного из хирургов.
В глаза бросились белоснежные перья. Крылья! Ей пришили крылья!
-Может быть, не стоило вживлять сразу три пары? – засомневался другой.
-Господин Децим приказал сразу. Давай, девочка.
Крылья висели безвольными, неразработанными конечностями. Кайя не знала, что делать – она повела плечами, думая, что хоть этим заставит крылья двигаться. Бесполезно.
-Анаэль! Махни же ими! – мужчина начинал сердиться.
-Я не знаю, как, - захныкала девочка: тон грозного дяди пугал.
-Да что ж это такое! – хирург поднял руку, и Кайя сжалась, ожидая удара.
Как тут было страшно! Как хотелось вернуться домой! Почему её притащили сюда?
-Спокойно, - прозвучал голос второго. – Даже ходить мы начинаем не сразу. Пусть Сервия займётся этим. К тому же крылья могут не прижиться.
Через два дня ей высветлили волосы, сделав их белоснежными, как и крылья. Госпожа Сервия, добрая женщина, приносившая им с Гердом еду, помогла ей научиться владеть новыми конечностями, и даже порой выпускала девочку полетать под потолком.
После неё, на следующий день, в комнату хирургов уведи Герда. Кайя думала, что ему тоже вживят крылья, и когда он научится летать, поймёт, что здесь не так уж плохо. Ей было непонятно, почему друг огрызается на госпожу Сервию и постоянно отказывается от еды.
Но радостная улыбка, появившаяся на её лице, когда в коридоре зазвучали шаги, сменилась выражением обеспокоенности – в комнату вошёл хирург, держащий на руках бессознательного мальчика.
С того дня стало ясно – никаких крыльев для него, никакой пощады. Неделю за неделей растерянная Кайя смотрела, как меняется её друг, и сердечко девочки разрывалось от сострадания. Его красивые рыжие волосы сбрили – теперь на лысом черепе красовались чёрные рожки. Вместе с каким-либо изменением – видимым или невидимым – на его теле появлялись новые рубцы от плетей, которыми награждали его воины. Они наказывали Герда за то, что он пытался убежать, но всё же это было жестоко. Поначалу Кайя кричала, что ненавидит гадких дядь, которые так обращаются с её другом. Но постепенно госпожа Сервия убедила её, что так надо, а ангелу вообще не положено так себя вести.
Двери открылись, и девочка, отрываясь от воспоминаний, устремила взгляд туда. Герд гордо шёл впереди, подгоняемый тычками; позади выстроились воины. Входя в капсулу, мальчик всё-таки оступился и упал на пол; цилиндр закрылся, до ушей Кайи донёсся стон, быстро сменившийся рычанием.
-Вам всё равно нас не удержать, выродки! – раздался его голос, приглушённый стеклом.
Воины не обратили на пленника внимания; только один из них усмехнулся. Они вышли.
-Герд, - по лицу девочки текли слёзы. – Ты как? Что они сделали?
-Да не плачь ты, рёва, - нарочито небрежно вздохнул он. – Выберемся отсюда, я же обещал!
-Я за тебя больше волнуюсь! – простонала Кайя, размазывая по лицу слёзы. – За что они так? Почему?
-Твари потому что… Ну не плачь, Кайя! Хочешь… сказку расскажу?
-Добрую? – шмыгнула носом девочка.
-Конечно, глупенькая! – он перевернулся на спину, но не поднялся. – Слушай…
На грани сна и сознания Кайя всхлипнула.
-Герд…
Она окончательно проснулась; взгляд упёрся в потолок, но сейчас девушка не видела его. Перед глазами вновь предстал образ любимого – пусть и ужасный, но такой родной… Хотелось снова прижаться к нему, ощутить ту заботу, с которой он держал её на руках. Как же давно это было.
И ведь он пострадал из-за императора, которому она теперь служит. Вот кого стоило бы ненавидеть…
-Ну, ты как? – ворвался в сознание голос Рекса.
Девушка сбросила оцепенение, не сразу вспомнив, о чём мутант говорил.
Сон, воспоминание о прошлом. О погибших родителях.
-А, я… мне лучше, спасибо, - ангел села, поправляя причёску.
Волосы. Такие же короткие, как у мамы.
Рекс вгляделся в её лицо и удовлетворённо кивнул.
-Ну вот и хорошо. Скоро завтрак принесут.
-А я есть не хочу, - улыбнулась девушка, спуская ноги на прохладный мраморный пол.
-Потом захочешь, - Рекс побрёл в свою будку. Застучали по полу когти.
-Нет, совсем. Наверное, оттого, что я ангел, - пояснила вслед девушка.
-Может, я чего-то и не понимаю, - проворчал пёс, забираясь в свой домик и устраиваясь там. – Но мне кажется это ненормальным. Смотри, императору мёртвые мутанты ни к чему.
-Кайя! – позвал Шнурок из своей клетки.
Девушка подошла.
-Я это… извиниться хотел, - проговорил змей, глядя на неё сквозь прутья.
-Я не сержусь, - улыбнулась Кайя.
-Тогда мир? – зелёная, чешуйчатая рука взметнулась вверх.
-Мир, - девушка пожала её и села рядом.
-Ну, а… можешь рассказать, как вы попали в лабораторию? – помолчав, осторожно спросил Шнурок.
Полосатка за спиной ангела зевнула, потянулась и села, прислушиваясь к разговору. Сбоку слышался скрежет острых зубов о решётку – мутант с пустошей пытался выбраться.
-Почему нет, - пожала плечами Кайя.
Она начала рассказывать; снова вспомнила отца и умолкла. Змей внимательно вглядывался в её лицо. Да, это было жестоко – заставить вспомнить прошлую боль – но только так он мог пробудить в ней человечность. Ради свободы и мутанта можно в человека превратить.
-Кайя?
-Ой, извини… - она поджала губы, после чего продолжила рассказ.
Девушка рассказала больше, чем Шнурок просил её. В душе ангела возникла борьба чувств: боль от потери дорогих людей, желание повернуть время вспять – и верность императору.
По лицу Кайи Шнурок понял, что она договаривает уже с трудом. Но не остановил её.
«Давай же, вспоминай! Император – твой враг!»
-Так я оказалась здесь… Извини меня, я что-то устала, - Кайя встала.
Со смесью надежды и ожидания разочарования змей проводил её взглядом. Кайя поднялась в свою нишу и упала на подушки.
«Митула, что со мной? Я готова ненавидеть императора, но я же люблю его! Должна любить, так правильно! Откуда эти сомнения?».
Перед глазами предстал Герд. Нет – огромный, безобразный демон. Враг, злодей… несчастное существо, вставшее на путь зла.
Кайя нахмурилась, вглядываясь в потолок, и решительно сжала кулаки. В её душе, всё больше укрепляясь, росла уверенность, подкреплённая правильными мыслями. Она будет служить императору до конца. А если вдруг придётся спасти повелителя от демона… она будет готова убить.
________________________________________________________
*Когда-то он был заселён… Об этом читайте в гексалогии «Страна Вечного Лета».
ГЛАВА 18.
СТРАННОЕ УБЕЖИЩЕ
СТРАННОЕ УБЕЖИЩЕ
Вблизи строение выглядело внушительно. Высокая, квадратная башня с парой пристроек словно подпирала серое, свинцовое небо своей плоской крышей. Она казалась столбом, стоящим у основания мира. Камни раскрошились, но здание выглядело ещё крепким.
-Господа, - официальным тоном проговорила Бусинка, разворачиваясь к нам. – Поздравляю с уникальной находкой. Перед вами – единственный на ПлуМерке замок без дверей*. К сожалению, какая-то его часть скрыта под снегом, и вы можете верить мне только на слово. Но это он, - кошка посмотрела наверх и покачала головой. – Просто удивительно, что ведьмы обошли вниманием такую культурную ценность…
Я уже не слушал. За замком разлилось алое сияние; я обошёл здание и охнул.
Впереди сиял красками рассвета огромный купол. Отблески света легли на снег вокруг, подсветили тёмные тучи.
-Бусинка! Это не его купол?
Она подошла и покачала головой.
-Герд. Во-первых, запомни: тебе дома не будут рады. Убьют, в лучшем случае. Или просто не пустят, что более вероятно.
-Это я уже слышал, - я со злостью ударил хвостом по снегу. – Ты издеваешься, что ли?
-Нет. Просто это – купол Страны Солнца. Твой дом.
Я замер, вглядываясь в сияние. Мой… дом?
-Я предупредила, не лезь на рожон. Если что – мы в замке.
Хруст снега под её лапками. Тело охватила внезапная слабость; я рухнул на колени, прикусив губу. Так близко от дома… и даже не могу войти. Неужели меня и правда не примут? Столько страданий… я заплатил всем. Отдал всё, чтобы навсегда потерять его. Как же это жестоко!
-Я убью этого гада! Разорву на клочки! – зарычал я, вскакивая.
Развернувшись, я увидел в стене внушительный провал. Окно, лишённое ставен и стёкол – туда забиралась кошка. Оно расположилось низко, но для Бусинки всё-таки высоковато – она пыхтела, подтягиваясь и помогая себе лапами. Подбежав, я подтолкнул её.
Видимо, это было слишком резко; кошка, взвизгнув, нырнула в проём. Послышался хруст снега.
-Герд, ты что творишь? – эхом вылетел крик.
-Пытался помочь, извини, - бросил я, забираясь следом.
Дерево подоконника затрещало; я перелез и прихлопнул появившиеся угольки.
Свет лавового потока из моего живота озарил комнату. Дальние углы её терялись во мраке, но увидел я тоже немало. По правые руки расположился камин; время, казалось, не тронуло его – разве что углы раскрошились, сгладив прямоугольный образ. За металлической рыжей решёткой горкой была насыпана какая-то труха. Под копытами захрустела снежная насыпь, когда я шагнул вперёд; длинные тени дёрнулись.
Потолок подпирала единственная рыжая колонна; в глубине комнаты не было снега, и было видно, что пол каменный. Бусинка и Доминика пристроились рядом, оглядываясь и вслушиваясь.
Мы обошли весь замок. Найдя полуразвалившуюся кровать, Бусинка отломила от неё ножку и сунула мне в живот. От неожиданности я отшатнулся; деревяшка вышла из лавового потока и запылала.
-Извини, - усмехнулась Бусинка; по её взгляду я прочёл: «это тебе за то, что впихнул меня в окно».
Я было оскалился, но кошка уже выходила из комнаты, держа пылающую палку.
-Разделимся. Так скорее осмотрим замок.
В итоге мои попутчицы пошли в одну сторону, а я в одиночку затопал наверх по узкой винтовой лестнице в конце коридора.
Наверху оказалась одна-единственная маленькая комнатка, переходящая в ещё более узкий коридорчик. Они были пусты; пройдя через дверь в коридорчике, я оказался на крыше.
Небо отсюда казалось ещё ближе, но отодвинулось, будто не желая касаться появившегося на крыше, где оно так мирно почивало, демона. Впереди сиял купол.
Я долго вглядывался в него, пытаясь разглядеть дворец. Дом я бы всё равно не нашёл – уже и не помнил, какой он. Мелькали какие-то образы, но и только. Дворец же я помнил больше – навсегда врезался в память тот день, когда на нас напали. Переломный момент в моей судьбе…
Но различить что-либо я не смог. Под куполом сияли яркие, цветастые пятна, было какое-то движение. Там жили люди, много людей. Которые раньше принимали меня, а теперь захотят убить.
Я прислонился к пристройке, из которой вышел, и долго смотрел на Родину. Неужели мне всю жизнь придётся скитаться по пустошам, так больше и не вернувшись туда? А Кайя? Как это переживёт она? Ведь, возможно, жива её мать! Да и мои родители могли выжить.
Эти мысли поселили в душе отчаяние. Но ведь родители-то должны нас признать!
«А если они всё же умерли? Тогда мы действительно остались одни. Придётся таскаться по пустошам вместе с Бусинкой и Доминикой. Обжигаться друг о друга!»
-Красный Мишка! – прорычал я, ударив кулаком по стене и, резко развернувшись, протопал через комнату.
Копыта гулко застучали на узкой лестнице.
«Император! Ты покойник!»
Мои попутчицы встретили меня в комнате, откуда мы начали осмотр замка. В камине пылали дрова.
-Вот, мебель жжём, - кошка поднялась с полуистлевшего, откуда-то притащенного ковра. – Нашёл что-нибудь?
Я остановился в дверном проёме, скрестив руки на груди и не глядя на попутчиц.
-Нашла свой компас? Пойдём уже отсюда.
-Не спеши. Нам надо отдохнуть, - отмахнулась Бусинка.
-Я не устал.
-А Доминика устала. И я тоже. Не волнуйся, император ничего плохого твоей подруге не сделает. Она же часть коллекции, а с таким обычно обращаются бережно.
-Она не часть коллекции! Она человек! Принцесса! – заорал я вне себя. – Пока мы тут прохлаждаемся, она… становится ангелом! Ты хоть понимаешь это? Мы не мутанты, мы настоящие существа! Именно такими нас сделали, кошка!
Ни один мускул на её мордочке не дрогнул. Бусинка молча слушала, глядя на меня. Я умолк; меня трясло от нахлынувших чувств. Ладно, моя жизнь разрушена – но ведь и Кайю постигла та же участь! Убью, убью заказчика!
-Успокойся, Герд. Ты тоже устал. Вот отдохнём – и на трезвую голову решим, как поступать.
-Да ты вообще хоть что-нибудь понимаешь? – я резко развернулся и хлопнул дверью. Та разлетелась щепками за спиной, но я не обернулся.
Они уже давно жили в этих странных стеклянных капсулах – как утверждал Герд, уже год. Друга увели в комнату хирургов, и Кайя не могла найти себе места. Ему там делали больно, она знала – но мальчик успокаивал, что всё не так страшно, как она думает.
Девочка тоже была в той комнате, но всего раз. Её привязали к столу животом вниз, и сделали укол. После этого она уснула – когда же очнулась, её уже отвязывали. Спину непривычно оттянуло что-то, словно оно присосалось к лопаткам. Кайю передёрнуло, и она обернулась, пытаясь разглядеть и сорвать непонятную штуку.
-Ну-ка, попробуй ими пошевелить, - прогудел над головой голос одного из хирургов.
В глаза бросились белоснежные перья. Крылья! Ей пришили крылья!
-Может быть, не стоило вживлять сразу три пары? – засомневался другой.
-Господин Децим приказал сразу. Давай, девочка.
Крылья висели безвольными, неразработанными конечностями. Кайя не знала, что делать – она повела плечами, думая, что хоть этим заставит крылья двигаться. Бесполезно.
-Анаэль! Махни же ими! – мужчина начинал сердиться.
-Я не знаю, как, - захныкала девочка: тон грозного дяди пугал.
-Да что ж это такое! – хирург поднял руку, и Кайя сжалась, ожидая удара.
Как тут было страшно! Как хотелось вернуться домой! Почему её притащили сюда?
-Спокойно, - прозвучал голос второго. – Даже ходить мы начинаем не сразу. Пусть Сервия займётся этим. К тому же крылья могут не прижиться.
Через два дня ей высветлили волосы, сделав их белоснежными, как и крылья. Госпожа Сервия, добрая женщина, приносившая им с Гердом еду, помогла ей научиться владеть новыми конечностями, и даже порой выпускала девочку полетать под потолком.
После неё, на следующий день, в комнату хирургов уведи Герда. Кайя думала, что ему тоже вживят крылья, и когда он научится летать, поймёт, что здесь не так уж плохо. Ей было непонятно, почему друг огрызается на госпожу Сервию и постоянно отказывается от еды.
Но радостная улыбка, появившаяся на её лице, когда в коридоре зазвучали шаги, сменилась выражением обеспокоенности – в комнату вошёл хирург, держащий на руках бессознательного мальчика.
С того дня стало ясно – никаких крыльев для него, никакой пощады. Неделю за неделей растерянная Кайя смотрела, как меняется её друг, и сердечко девочки разрывалось от сострадания. Его красивые рыжие волосы сбрили – теперь на лысом черепе красовались чёрные рожки. Вместе с каким-либо изменением – видимым или невидимым – на его теле появлялись новые рубцы от плетей, которыми награждали его воины. Они наказывали Герда за то, что он пытался убежать, но всё же это было жестоко. Поначалу Кайя кричала, что ненавидит гадких дядь, которые так обращаются с её другом. Но постепенно госпожа Сервия убедила её, что так надо, а ангелу вообще не положено так себя вести.
Двери открылись, и девочка, отрываясь от воспоминаний, устремила взгляд туда. Герд гордо шёл впереди, подгоняемый тычками; позади выстроились воины. Входя в капсулу, мальчик всё-таки оступился и упал на пол; цилиндр закрылся, до ушей Кайи донёсся стон, быстро сменившийся рычанием.
-Вам всё равно нас не удержать, выродки! – раздался его голос, приглушённый стеклом.
Воины не обратили на пленника внимания; только один из них усмехнулся. Они вышли.
-Герд, - по лицу девочки текли слёзы. – Ты как? Что они сделали?
-Да не плачь ты, рёва, - нарочито небрежно вздохнул он. – Выберемся отсюда, я же обещал!
-Я за тебя больше волнуюсь! – простонала Кайя, размазывая по лицу слёзы. – За что они так? Почему?
-Твари потому что… Ну не плачь, Кайя! Хочешь… сказку расскажу?
-Добрую? – шмыгнула носом девочка.
-Конечно, глупенькая! – он перевернулся на спину, но не поднялся. – Слушай…
На грани сна и сознания Кайя всхлипнула.
-Герд…
Она окончательно проснулась; взгляд упёрся в потолок, но сейчас девушка не видела его. Перед глазами вновь предстал образ любимого – пусть и ужасный, но такой родной… Хотелось снова прижаться к нему, ощутить ту заботу, с которой он держал её на руках. Как же давно это было.
И ведь он пострадал из-за императора, которому она теперь служит. Вот кого стоило бы ненавидеть…
-Ну, ты как? – ворвался в сознание голос Рекса.
Девушка сбросила оцепенение, не сразу вспомнив, о чём мутант говорил.
Сон, воспоминание о прошлом. О погибших родителях.
-А, я… мне лучше, спасибо, - ангел села, поправляя причёску.
Волосы. Такие же короткие, как у мамы.
Рекс вгляделся в её лицо и удовлетворённо кивнул.
-Ну вот и хорошо. Скоро завтрак принесут.
-А я есть не хочу, - улыбнулась девушка, спуская ноги на прохладный мраморный пол.
-Потом захочешь, - Рекс побрёл в свою будку. Застучали по полу когти.
-Нет, совсем. Наверное, оттого, что я ангел, - пояснила вслед девушка.
-Может, я чего-то и не понимаю, - проворчал пёс, забираясь в свой домик и устраиваясь там. – Но мне кажется это ненормальным. Смотри, императору мёртвые мутанты ни к чему.
-Кайя! – позвал Шнурок из своей клетки.
Девушка подошла.
-Я это… извиниться хотел, - проговорил змей, глядя на неё сквозь прутья.
-Я не сержусь, - улыбнулась Кайя.
-Тогда мир? – зелёная, чешуйчатая рука взметнулась вверх.
-Мир, - девушка пожала её и села рядом.
-Ну, а… можешь рассказать, как вы попали в лабораторию? – помолчав, осторожно спросил Шнурок.
Полосатка за спиной ангела зевнула, потянулась и села, прислушиваясь к разговору. Сбоку слышался скрежет острых зубов о решётку – мутант с пустошей пытался выбраться.
-Почему нет, - пожала плечами Кайя.
Она начала рассказывать; снова вспомнила отца и умолкла. Змей внимательно вглядывался в её лицо. Да, это было жестоко – заставить вспомнить прошлую боль – но только так он мог пробудить в ней человечность. Ради свободы и мутанта можно в человека превратить.
-Кайя?
-Ой, извини… - она поджала губы, после чего продолжила рассказ.
Девушка рассказала больше, чем Шнурок просил её. В душе ангела возникла борьба чувств: боль от потери дорогих людей, желание повернуть время вспять – и верность императору.
По лицу Кайи Шнурок понял, что она договаривает уже с трудом. Но не остановил её.
«Давай же, вспоминай! Император – твой враг!»
-Так я оказалась здесь… Извини меня, я что-то устала, - Кайя встала.
Со смесью надежды и ожидания разочарования змей проводил её взглядом. Кайя поднялась в свою нишу и упала на подушки.
«Митула, что со мной? Я готова ненавидеть императора, но я же люблю его! Должна любить, так правильно! Откуда эти сомнения?».
Перед глазами предстал Герд. Нет – огромный, безобразный демон. Враг, злодей… несчастное существо, вставшее на путь зла.
Кайя нахмурилась, вглядываясь в потолок, и решительно сжала кулаки. В её душе, всё больше укрепляясь, росла уверенность, подкреплённая правильными мыслями. Она будет служить императору до конца. А если вдруг придётся спасти повелителя от демона… она будет готова убить.
________________________________________________________
*Когда-то он был заселён… Об этом читайте в гексалогии «Страна Вечного Лета».